В ночь на 21 августа 1991 г. в тоннеле на пересечении ул. Новый Арбат с Садовым кольцом, в условиях комендантского часа, в результате столкновения военнослужащих и гражданских лиц погибли Д. Комарь, В. Усов, И. Кричевский, были причинены телесные повреждения другим гражданам.

По этому факту 21 августа прокурором Москвы по признакам ст. 252 УК РСФСР было возбуждено уголовное дело.

12 августа 1992 года уголовное дело о гибели Кри-чевсского, Усова, Комаря соединено в одном производстве с уголовным делом о заговоре с целью захвата власти в стране.

Основанием для этого послужило то, что происшедшее 21 августа 1991 года в районе Садового кольца г. Москвы столкновение гражданских лиц и военнослужащих непосредственно связано с преступной деятельностью участников заговора, использовавших вооруженные силы для захвата власти.

Проведенным расследованием установлено следующее. После ввода войск в Москву, объявления чрезвычайного положения и комендантского часа 20 августа 1991 г. министр обороны СССР Язов приказал коменданту города Калинину для его обеспечения организовать силами войск патрулирование.

Калинин, выполняя это указание, отдал соответствующее распоряжение командирам Кантемировской и Таманской дивизий войск МВО.

Это распоряжение было оформлено шифротелеграммами №№ 5756-281 и 3\345\41–43 от 21.08.91 г. за подписью начальника штаба МВО Золотова.

В частности, командиру Таманской дивизии Марченкову приказывалось организовать патрулирование на выездах с Садового кольца в центр города, выделив для этой цели 760 человек личного состава и 76 единиц бронетехники.

Патрулирование проводилось силами 15 полка, командир которого Налетов довел приказ до командиров батальонов, а они — до личного состава.

В 23 часа колонна БМП выдвинулась на патрулирование, при этом сопровождения колонны автомашинами ГАИ обеспечено не было.

На площади Маяковского был выстроен первый пост, где остался командир полка Налетов, батальон № 1 двинулся направо, а батальон № 2 — налево по Садовому кольцу.

Выставив по ходу движения три поста, командир батальона № 1 Суровикин с 14 БМП подошел к пересечению Садового кольца с проспектом Калинина, где неожиданно обнаружил баррикаду. Об этом Суровикин доложил по рации Налетову. Последний, уяснив из рассказа Суровикина, что препятствие можно обойти, дал согласие на продолжение движения.

При въезде в тоннель БМП и военнослужащие собравшимися гражданами были забросаны камнями, палками, бутылками, другими предметами.

За тоннелем военные обнаружили еще одну, более мощную, чем первая, линию заграждений.

Поскольку путь назад был отрезан, перестроиться в тоннеле БМП технической возможности не имели, а связь с командиром полка была прервана, Суровикин принял решение продолжить выполнение стоящей перед ним задачи.

Колонне БМП, двигавшейся по правой стороне Садового кольца, удалось пробить в преграде брешь и пройти через нее.

Из БМП, двигавшихся по левой стороне, не удалось пройти ни одной машине: БМП 601 провалилась в яму, БМП 602 при маневрировании сбросила гусеницу, БМП 535 была зажата между троллейбусами, а другие машины не могли двигаться из-за преграды, созданной ими.

БМП 536, экипаж которой состоял из военнослужащих срочной службы: командира БМП сержанта Семеняги Ю.А., механика-водителя рядового Булычева, наводчика-оператора рядового Нурбаева Ш.Д., а также командира отделения десанта младшего сержанта Вахрушева П.А. и рядового Баймуратова К.Т., в числе других боевых машин не смогла преодолеть преграды.

Увидев, что БМП, в которой находился командир их роты, прошла преграду, экипаж БМП 536 решил, что они остались одни.

Поскольку из-за повреждения антенного ввода на БМП оборвалась связь с командиром, экипаж самостоятельно принял решение выполнять приказ и продолжать движение вперед.

В то время, когда БМП выходили из тоннеля, находившиеся там граждане бросали в них камни, палки, другие предметы, вставляли в траки арматуру. Сотрудник редакции военного журнала «Морской сборник» Головко М.А., бросив плащ-палатку на смотровую щель двигавшейся БМП, предложил гражданским лицам последовать его примеру.

Люди стали запрыгивать на БМП, расстегивали брезентовые тенты и закрывали ими обзор экипажу.

Одну из машин накрыли Комарь и Чурин, но она прошла заграждение. Тогда они накрыли БМП 536, однако закрепить брезент не смогли, т. к. механик-водитель Булычев, маневрируя, сбросил их с машины, а оператор-наводчик Нурбаев, вращая башню, сорвал брезент. Но и после этого у механика-водителя видимость не появилась, поскольку были разбиты смотровые приборы (тримплексы), а смотровая щель накрыта одеждой.

При маневрировании от удара о колонну тоннеля открылся правый люк десанта. Догнавший БМП Комарь проник в десантное отделение.

Автоматчик Баймуратов, находившийся в левом десантном отсеке, полагая, что Комарь старается захватить боекомплект, потребовал от него покинуть БМП, но Комарь, имея в руках ломик, попытался им нанести удар Баймуратову.

На предупреждение последнего о возможном применении оружия он не реагировал, и Баймуратов, не имея намерения поразить Комаря, произвел выстрел.

При движении БМП Комарь выпал из машины в открытый люк, ударился головой об асфальтовое покрытие дороги и получил черепно-мозговую травму, повлекшую его смерть.

Опасаясь проникновения в БМП других лиц, Баймура-тов сделал через открытый люк несколько предупредительных выстрелов в воздух. При этом пуля попала в незафиксированную кормовую дверь, и в результате этого осколками оболочки пули получили огнестрельные ранения Хрюнов, Эстров, Веретильный, Чурин, Рыбаж, а Усов получил смертельное ранение в голову и уже мертвым был раздавлен гусеницами БМП.

Граждане, оказавшиеся очевидцами гибели Усова, стали наполнять бутылки бензином и бросать их в БМП, которая загорелась. Когда огонь прорвался во внутренние отсеки машины, в сержанта, открывшего люк, бросили камень, а затем — вылили ведро бензина, и он загорелся, получив ожог рук. Отдельные лица препятствовали выходу экипажа из загоревшейся БМП. Не выдержав натиска, военнослужащие переместились к стоящим с другой стороны дороги БМП 520 и БМП 521.

Во время посадки в БМП 521 члены экипажа горевшей машины Баймуратов, Вахрушев и Нурбаев продолжали делать предупредительные выстрелы в воздух. Находившийся здесь Кричевский, бросив в них камень, сделал шаг в сторону БМП, но был не установленным лицом убит выстрелом в голову.

Гибель Кричевского остановила проявление активных действий гражданских лиц в отношении военнослужащих.

Последние прекратили стрельбу и отошли в тоннель, а затем — к зданию Дома Советов России.

Изложенные выше обстоятельства объективно подтверждаются приобщенными к делу:

— телеграммой ЗАС № 5756-281 от 21.08.91 г. за подписью начальника штаба МВО Золотова, которой командиру 4-й танковой дивизии предписывалось организовать патрулирование территории г. Москвы с привлечением конкретных лиц и средств личного состава (т. 107, л.д. 138–141);

— телеграммой № 3\545-43 от 21.08.91 г., которой командиру 2-й мотострелковой дивизии приказывалось организовать патрулирование на выездах с Садового кольца в центр г. Москвы (т. 107, л.д. 194–196).

Свидетель Марченков В.И., бывший командир Таманской дивизии, допрошенный по обстоятельствам организации патрульной службы в г. Москве, показал, что дивизия выполняет особые задачи и в случае объявления повышенной боевой готовности обязана выходить из места постоянной дислокации с боеприпасами. Так было сделано и 20 августа, когда поступил приказ начать патрулирование в условиях комендантского часа. Времени на его организацию не было… ГАИ не обеспечило проезд техники, безопасность движения. Никто не предполагал возможности столкнуться с баррикадами, поэтому инструкций личному составу на преодоление баррикад не давалось. Посты надлежало выставить на Садовом кольце при пересечении его радиальными улицами. На каждый пост выделялись 2 боевые машины и 12 военнослужащих… Ситуация, в которую попали военнослужащие батальона Суровикина, была непредсказуема, условия экстремальные. Нужно учитывать и то, что солдаты и офицеры выполняли приказ (т. 134, л.д. 76).