На пороге стоял высокий, бледный мужчина с рыжими, выжженными на солнце волосами. Его мягкие глаза горели фиолетовым огнем. В его тонких, еле различимых чертах глаза казались единственным доказательством жизни.

— Фирс Карпович Левандовский к вашим услугам, — почтительно поклонился Фирс, улыбаясь. Суви не вздрогнула, увидев, как свет отразился от его белых клыков. Фирс рассмеялся, и, казалось, был готов запрыгать на месте. — Ведьма? Адельхейд?

— Верно, — подтвердила Суви.

Фирс глубоко вдохнул воздух и только тогда кивнул. Он открыл шире дверь, и Суви вошла в темное помещение. Вампиры прекрасно видели в темноте, но очень плохо и болезненно видели мир днем.

Вампиры, как и оборотни, были созданы алхимиками. Ходила легенда, что когда-то жили два брата, мастера алхимии и некромантии. Когда всю их деревню уничтожили, они решили вернуть дорогих сердцу жителей. Вот только, если возвращаешь мертвых к жизни, всегда будут последствия: Совет Чародеев казнил братьев и предал их имена забвению. Но плоды их трудов до сих пор ходят по земле.

Средний срок жизни обычного вампира составлял триста лет. Фирс шел к своему двести девятьсот восьмому дню рождения.

Вампирам нужна была чужая кровь для поддержания жизни, но они не выпивали всю кровь. Они не боялись чеснока, но заколдованным чародеями оружием их очень даже можно было убить.

Суви с восторгом осмотрела старые картины, антикварные вазы и персидские ковры. Все это покрылось пылью времени.

— У вас раньше были слуги? — спросила Суви.

— Слуги? — Рассмеялся Фирс, — я уже и забыл, что такое слуги. Из-за ваших предков нас осталось всего лишь двести по всему миру, какие уж тут слуги! Слава Фриде Адельхейд, великая Верховная Чародейка, она-то вступилась за нас, запретила гонения…

Фирс провел Суви в комнату, напиленную приятным полумраком, и предложил на выбор любое кресло: мягкое, твердое, старое и новое. Суви осталась стоять.

— Что же вы хотели? — Фирс удобно устроился за столом.

— У вас было предложение ко мне. — Напоминал Суви.

— Конечно! — Фирс хлопнул в ладоши и вскочил со стула. В одно мгновение он оказался у книжного шкафа и взял самую потертую и старую книгу. — Я был давним знакомым вашего бывшего директора, Винцента. Мы много путешествовали вместе. Он поставлял чародеев, которые согласились бы помочь мне с работой. Перед свой безвременной и трагичной кончиной он послал мне письмо с просьбой обратиться к вам… сказал, что у вас есть опыт.

— Я пока не находила артефакты, только цветок.

— А? Слышал-слышал. Ши были в ярости. — Расплылся в улыбке Фирс. — Хорошо, что вы помогли оборотням, очень люблю оборотней. Есть одна знакомая стая на севере России… знаете, раз вы уже здесь. Как вы думаете, кому повезло больше: чародеям-вампирам или чародеям-оборотням? Со мной все устали говорить об этом, все, кроме вашего покойного предка… — у фиолетовых глаз Фирса скопились слезы. — Из-за того, что в отличии от оборотней, они уже мертвы, чародеи-вампиры теряют свою магию и сходят с ума… ни один еще не дожил до пятидесяти лет новой жизни… Ну а оборотни: вы знаете. — Фирс подмигнул Суви, — кончено, сейчас оборотням-чародеям живется лучше. И все благодаря вам, юная леди.

— Думаю, даже с лекарством, лучше простым людям, обращенным или рожденным оборотнями. Или рожденным вампирами. Разве кто-то из обращенных в вампиров обычных людей доживал до ста?

Фирс поджал губы и вздохнул. Его взгляд упал на фотографию на столе.

— И детей от них не заведешь. А вампирам не то, чтобы часто удавалось заводить потомство.

Суви мягко улыбнулась, вспомнив Холли. Сейчас она была с отцом, в Англии. Гленн писал, что хочет отвезти ее в Лондон. Суви знала, что он позаботится о дочери, но все равно волновалась.

Фирс внимательно смотрел на ее лицо.

— У вас есть дети?

— Да, дочка. Ее зовут Холли.

— Холли? Хорошее имя, живое, — Фирс снова взглянул на фотографию, в его фиолетовых глазах отразилась тоска, — уверен, она тоже скучает.

— А у вас есть ребенок?

— Может к делу? — В добродушном голосе Фирса проблеснула сталь.

— Почему вы сами не можете справиться?

— Потому что чародеи справляются лучше всего. — Пожал плечами Фирс. — Да и от солнца голова кружиться, а работать ночью не по мне.

Вампир протянул ведьме книгу.

— А почему вы решили найти такую работу? — Фирс сжал пальцы на книге. — Как же целительство?

— Я решила последовать за своей страстью.

Фирс разжал пальцы и поклонился. В руках Суви оказалась тяжелая книга, от которой веяло холодом и дальними уголками старых сундуков. Книга податливо легка в руки Суви, ожидая, когда ее откроют.

— Мы сработаемся, юная ведьма. Мне осталось не там много, я хочу дополнить свою коллекцию парой экземпляров.

— Что вы хотите, чтобы я нашла?

Фирс похлопал в ладоши и подался вперед, еле слышно шепча:

— Все, что есть в этой книге, дорогая, и еще пару томов.

— Остался меч, и ты покончишь с этой книгой, — заметил Олеандр, изучая в зеркале свое отражение, — может мне прическу поменять? Люди изобрели такие хорошие лаки для волос — дивная магия.

В его голосе затерялся звон золотых момент, падающих из ловких рук, блеск драгоценных камней на краю радуги и мольбы, которые люди шепчут, в надежде на везение.

Суви бегло взглянула на лепрекона.

— Не стоит.

Лепреконы по росту были ниже цвергов. Олеандр обладал аккуратно уложенными рыжими волосами и искусно подстриженными рыжими усами. Одет он был, как и положено на работе, в зеленый костюм, исшитый причудливым узором из золотых нитей. Сам же Олеандр дома ходил исключительно в белом.

Вместе они путешествовали уже две недели. Олеандр увязался за ведьмой, как только узнал, что она ищет выкованный цвергами меч в дар ши. Меч этот светился всеми цветами радуги. Суви не доверяла лепрекону, но взяла с собой. Ведь лучше так — пусть будет на виду.

Суви ткнула пальцем в карту и улыбнулась. Нужное место покалывало, грело палец. За эти месяцы Суви прекрасно отточила заклятия поиска. Если лепрекон захотел бы что-то украсть, Суви найдет его. Она нашла бы и маму, сейчас…

— Нашла! — Суви посмотрела на сидящую рядом Тару, — сообщи Мел.

Через час они уже были в пещере на острове. Олеандр сидел у воды, разглядывая в ней свое отражение. Суви же смотрела на пещеру. Стены словно светились от бликов, падающих от воды. А вода, темно-синяя, холодная, жадно звала к себе.

Мелуин вынырнула из глади воды так, что ни одна волна не сдвинулась с места. Она шевелила хвостом под водой, чтобы удержаться на месте, но гладь воды была недвижима.

Суви не могла точно разобрать черты ее бледного лица. Они словно расплывались, уплывали, не желая сохраняться в памяти. Но она была уверена в одном — лица красивее она никогда не видела. Олеандр терял из виду другие черты морской девы, но тоже находил их самыми прекрасными.

В полумраке хитро горели ее золотые, как и у Олеандра, глаза.

— Меч там, где она указала? — Кинулся к воде Олеандр.

Суви схватила его за ворот, не дав приблизиться к Мелуин. Лепрекон протестующе замотал руками. Морская дева рассмеялась, озаряя пещеру звонким смехом, напоминающим журчание ручейка, перелив жемчуга, падающего обратно в воду.

— Там, ведьма. Блестит, как коралловый риф. — В голосе морской девы разбивал корабли дикий шторм, изнывали моряки от долгого штиля, плескались в гавани дельфины и пели величественные киты.

— И ты веришь ей, но не мне? — Возмутился Олеандр.

— Морские девы не предают ведьм, — серьезно сообщила Мелуин.

Суви ответила ей улыбкой.

— А лепреконы предают? Ты эгоистка, ведьма, оборотни не такие уж плохие, на вампиров работаешь, русалки хорошие, а лепреконы хитрые лжецы! — Насупился лепрекон.

— Подними его, — попросила морскую деву Суви.

Мелуин медленно опустилась под воду.

Ведьмы всегда защищали места русалок, а русалки спасали ведьм от участи утопленниц. Да и не только ведьм, но и простых девушек. Конечно, не всегда успевали, но…