— Будешь? Там есть лепестки орхидеи, а эти вот с фиалками, мои любимые с розой, о, а вот и твоя вишня, и я… а с чем еще? А какую я любил?

Лаура ничего не ответила. Она молча взяла леденцы, не глядя на них и с благодарностью улыбнулась.

— Ты снова не прибрался, а теперь стало хуже, — заметила Лаура со смесью укора и печали.

— Всю ночь был такой ветер сильный, а я окно открыл, — согласился Сигве. — Еще леденцов?

— У тебя же есть способность, — напомнила Лаура.

— Да? Ну ладно, я еще не решил, воспользоваться ли ей, — пожал плечами Сигве.

Способностью Сигве Селланда было манипулирование предметами: он мог заставить любые предметы выполнять различные действия, для которых обычно они нужны человеку. Лауру это злило, ведь отцу ничего не стоило убраться — просто пара взмахов руки.

Лаура заставила вещи вернуться на свои места, перенося и отталкивая их движением пальцев.

Но потом она взяла отца за руку. Тот вздрогнул и выдохнул. Лаура услышала свист, гулко спускающийся с его губ. Лаура легким жестом заставила швабру, веник и тряпки начать убираться, утюг гладить вещи, а поглаженное, складываться.

Способностью его дочери было копирование. Прикасаясь к другому человеку, Лаура могла использовать его способность. Дотронувшись до руки отца, Лаура почувствовала, как магия, легким покалыванием, проноситься через его руку в ее. Каждый раз при этом она ощущала кислый привкус на губах и счастье.

Дотрагиваясь до других людей, Лаура могла прожить сотни жизней, поменять миллион одежд. Лаура знала, что чувствуют Инна и Давид, создавая иллюзии, что чувствует Суви, манипулируя растениями, что чувствует отец, манипулируя вещами. Мир заново оживал перед ней и наполнялся новыми красками.

У Лауры точно была своя собственная коллекция. Чужие способности наполняли ее, как вода наполняет легкие. Обволакивали. Становились родными. По ощущениям она точно понимала, какая у чародея способность еще до того, как использовала ее.

Сигве смотрел на дочь со смесью печали и тревоги. Когда она делала так: молча брала его за руку и начинала использовать его силу, он чувствовал себя потерянным и опустошенным.

Сигве резко выдернул руку из ладони Лауры, тряпки и швабры упали. Сигве встал, чтобы уйти, но, развернувшись, добавил:

— У меня скоро урок геологии. Если хочешь, все леденцы — твои.

Лаура потупила взгляд.

— Прости.

Когда Лаура ушла, Сигве призвал своего фамильяра. Сова покружилась вокруг него и села на плечо, прикрывая своего чародея пестрыми крыльями.

О том, что в Академию привезли грифонов, слухи ходили еще с августа. И все же, мало кто в это верил. Перевозка грифонов считалась опасной и требовала особых условий.

Но вот он — грифон, из шерсти и перьев, ходит по ромашкам. Грифон был крупным, коренастым, тело льва украшали мощные орлиные крылья. Грифон смотрел на учеников, не моргая, фиолетовыми пронзительными глазами.

Профессор Блэр со своим небольшим ростом казалась рядом с грифоном еще миниатюрнее. Она туго завязала черные волосы в хвост, чтобы они не мешались, и наклонилась к грифону. Потом аккуратно погладила его по клюву, и грифон издал слабый мурчащий звук, словно львенок, которому почесали животик.

Джасмин Блэр преподала зоологию магических и обычных существ. К удивлению всего преподавательского состава, именно она из всех претендентов с большим стажем получила приглашение на должность.

Главным своим достоинством профессор Блэр считала достаточно редкую способность, позволяющею ей понимать, что хотят животные и птицы, и быть понятой ими. Многие считали, что только лишь благодаря этому профессор Вальден обратил на Джасмин внимание. Джасмин это не нравилось, в конце концов, это у Гаспара редкая сила, а ее так — всего лишь обыкновенная.

— Не волнуйтесь, это Гилл, он совершенно домашний и ручной. Грифоны живут в горах, этого еще малышом нашли мои братья. Его вырастили в заповеднике.

Гилл расправил крылья, поражая юных зрителей красотой перьев, и перевернулся на спину, уставившись на голубое небо. А потом утробно заурчал.

— На нем можно полетать? — послышались восхищенные голоса.

— Если вы хотите, чтобы я лично вас за это убила, тогда «да»! — Джасмин Блэр прищурила черные глаза, — кто хочет?

В ответ ей прозвучала тишина. Только Гилл мурчал, наслаждаясь осенним солнцем.

Суви наколдовала у орлиной лапы белую розу. Грифон удивленно взглянул на цветок, уткнулся клювом в белый бутон и зажмурился, вдыхая сладковатый запах. Потом он открыл глаза и посмотрел прямо на Суви.

Гилл завилял львиным хвостом и бросился к Суви. Сбив ведьму с ног, он положил голову на ее живот, подставляя шею для того, чтобы она почесала. Суви рассмеялась, запуская пальцы в мягкие орлиные перья.

— Молодец, Адельхейд, — улыбнувшись, сказала профессор Блэр. — Грифоны созданы алхимиками. Более того, это самое первое выжившее и сохранившееся животное алхимиков. Когда грифоны находят клад, сокровища, они роют землю, радостно виляя хвостом и размахивая крыльями. Так что лучше рядом не стоять. Как вы видите, они вполне безобидны…

— Мой дядя выращивает таких, — перебила профессора Иоланда.

— …пока вы не нападаете на них. — Точно не заметив, продолжила Джасмин Блэр.

Стоявшая ближе всех к грифону Лаура неустанно чихала.

— Почему ты все еще не ушла? — Возмутилась Прия, — ты ведь в курсе про свою аллергию на грифонов?

Лаура с умилением улыбнулась.

— Кончено. Но почему какая-то аллергия может мне помешать увидеть эту лапочку?

Все учителя бы запретили Лауре находиться на уроке, но профессор Блэр с одобрением посмотрела на ученицу.

Каждый раз, когда Джасмин Блэр приводила существ на урок, это событие срывало все последующие занятия, так как ученик не могли перестать обсуждать чудесных созданий.

Суви с трудом отошла от Гилла и даже помогла профессору Блэр завести его в загон, хотя обычно этим занимался Давид.

После часа отдыха учеников ждали занятия по полетам. Вела занятия так же профессор Блэр.

Юные чародеи учились летать с третьего курса. А летали на гордых и прекрасных вивернах. Эти существа так же были выведены алхимиками, желавшими создать дракона. Животных создавали много, ведь алхимия официально была запрещена только в двадцатом веке Верховным Чародеем Флорианом, так как тот боялся, что алхимики однажды совершат свои самые невероятные открытия, создадут камни и эликсиры, сведя весь мир с ума.

Виверны были чуть меньше и легче драконов. Их гибкие тела темно-зеленого цвета странно, но красиво сочетались с мощными задними лапами и острыми крыльями. Виверны, обитавшие в Академии, не обладали шипами и относились к неядовитым. Их впалые фиолетовые глаза призывно блестели.

Ведьмы и ведьмаки очень любили виверн, которые всегда защищали своих чародеев. Но вот простой народ их невзлюбил и выдумывал небылицы о злостном характере ящеров.

— Так как ваша программа усложнится, — сказала профессор Блэр спокойным, тягучим голосом, — начиная с этого курса, вы можете отказаться от занятий.

— Кто откажется полетать на виверне? — удивился Давид.

Виверна по имени Хитер оттолкнулась крепкими лапами и взлетела в воздух. Остальные виверны полетели за ней, ловя могучими крыльями восходящие потоки ветра. Каждая виверна несла своего всадника. Те виверны, которым всадника не досталось, летели следом, позволяя себе шалости и забавы.

Хитер не могла себе этого позволить. Она летела во главе и несла на себе Давида. Давид, единственный из всех учеников, был без седла. Профессор Блэр позволяла это, так как знала, что он не упадет. Давид чувствовал телом чешуйки ящера и смеялся.

Вокруг стоял гул и слабо доносящейся смех. Давид поманил Хитер вверх, но остальные виверны не последовали за ними. Мирте, на которой сидела Прия, заняла место Хитер, и повела стаю вперед.

На второе место за ней встал Смаури, всадником которого была Суви. Суви рассмеялась, прижимаясь к нему. Смаури заурчал, откликаясь на смех ведьмы.