— Они убьют нас обоих, — рассмеялся Адар, смех его напоминал шелест листьев во время летнего дождя.
Подул холодный ветер, Инна прижалась к Адару и, не думая ни минуты, поцеловала его.
Одевшись в теплое пальто, Суви быстро шла за Адамом. Адам не нуждался в дополнительном утеплении и был одет лишь в пиджак поверх рубашки. От тепла оборотня цветы на форме не дрожали от холода, а мерно пошатывались, точно дул легкий зефир. Суви с завистью смотрела на Адама.
Река изгибалась, точно хотела убежать от мягкой травы на берегах. В преддверии заката розоватые облака мерно плыли в глади воды. Трава была еще зеленой, а вот листья берез пожелтели. Адам подумал, что этот пейзаж легкими пастельными мазками написал Поленов.
Адам и Суви спустились к реке. От нее дул холодный ветер, словно река была огромным северном морем. Суви сильнее закуталась в пальто.
— Смотри, — Адам указал рукой на несколько светящихся фиолетовых цветов. — Я увидел их на днях.
Суви вспомнила, как наколдовала их на другом конце реки, у гор. По ощущениям это, казалось, было так давно. Красивые цветы отливали на сером камне фиолетовым, блестели, манили коснуться. На ощупь они были холодными, но внутри точно что-то билось, рвалось наружу.
— Я много просмотрел книг, но не нашел в них этих цветов.
— И я не видела, — завороженно сказала Суви.
— Ты мало говорила со мной в последние дни, — сказал Адам, садясь прямо у цветов.
Суви пристроилась рядом. Она долго смотрела на напряженного Адама. Он казался застывшей античной статуей. Трагичной и печальной. Уставшей от сменившихся эпох.
Каждый день она сверлила взглядом дневник матери, боясь открыть его. После разговора с профессором Реганом прошло слишком много месяцев. Дневник словно кричал, желая, чтобы его прочитали. С Хэллоуина Суви могла думать лишь об этом.
— Я читала, потом уроки, знаешь, тренировки… дел много…
Адам взял Суви за руки и нежно погладил. Суви захотелось и оставить руку, и резко выдернуть ее. Трепещущие рядом цветы замерли, прислушиваясь.
— Я бы тоже хотел гулять с тобой все лето, как Прия… Давид чаще видит тебя в компании Гилла, чем со мной. Ты ускользаешь, как призрак. Выдумал ли я тебя, Суви Адельхейд?
Суви натянуто улыбнулась ему. Может, и правда, выдумал? Суви захотелось стать выдуманной. Лишь нарисованной его талантливой рукой. Быть просто линиями, скрывающими за собой невообразимо глубокое чувство, которое так страшно открыть.
— Впереди еще ни одно лето, верно?
— Верно, — неуверенно ответил Адам, — но даже за неделю мы пересеклись лишь второй раз.
— Тренировки.
— Тренировки, на которые ты не хочешь ходить? Ты много месяцев назад собиралась их бросить. Знаю, мы давно не занимались магией ши. Перечитали все книги, и что дальше?
— Эй, — Суви наклонилась к Адаму и слегка коснулась прохладными губами его горячего лба, потом сняла с кудрявых волос пару веточек, — я здесь. Сейчас.
Адам поцеловал Суви, но тут рядом послышались шаги. Суви резко отскочила и округленными глазами уставилась вперед. Редом, о чем-то смеясь и не обращая на других внимания, шли Мелисса и Хлоя. Суви разобрала упоминания заданных профессором Ульвен зелий.
— Здесь? — приподнял бровь Адам.
— Просто… просто я испугалась, что скажут что-то о тебе плохое!
— Да? — голос Адама вышел низким, наполненным рыком, — обо мне? Научись нести ответственность за свои решения. Или Адельхейд только и могут подстраиваться? Вы никогда не были лучшими, лишь делали вид. Что ты, что профессор. Тошно.
— Нет, я…. Адам. Пойми, я…
— Замолчи.
Внутри Адама пробуждался оборотень: серые глаза отлили фиолетовым, языком он ощутил клыки.
Суви ничего не ответила. Ей захотелось лечь на холодную землю и раствориться в ней. Она закрыла глаза, слушая, как удаляются шаги Адама, но не сказала ни слова, не пошла следом.
Через землю она отследила, как Адам дошел до Академии и скрылся в ней. Трава, деревья и корни говорили с Суви, жалели ее и откликались на потаенные просьбы сердца. Лес поник, вторя ее грусти. Только тогда Суви сама решила вернуться.
Думать о случившемся Суви совершенно не хотелось, но воспоминания так и резали сердце. Суви решила найти Адама и извиниться перед ним. И, быть может, объяснить, что случилось на самом деле.
Иоланда неожиданно оказалась рядом с Суви.
— Я все видела, — спокойно сказала Иоланда Линдберг.
— Да что ты?
— Я понимаю. Адельхейд не пристало водить такие отношения с оборотнями. Хотя, зная вашу историю… Я читала в газете, про… там упоминался оборотень… — пыталась объясниться Иоланда.
Суви сдержанно улыбнулась, не желая показывать, как ее задели слова одногруппницы. И все же легким движением руки она окутала травой ноги Иоланды.
— Не волнуйся, я не скажу никому, даже Рамуне. — спокойно сказала Иоланда, смотря на траву на ноге.
Суви натянула улыбку.
В комнате Суви застала Прию и Инну, орущими друг на друга. Когда они кричали, от движений их рук, с полок слетали книги, от чего сидевший на кровати Давид постоянно дергался.
— Ты что вообще творишь? Ты понимаешь, что ты подставила всех, дурная?
— Мне наплевать!
— Если ты продолжишь, если пострадает профессор Моен, я сдам тебя.
Инна задрала голову назад и звонко рассмеялась. Она закружилась, и вокруг посыпались сотни иллюзий медалей. Они беззвучно падали на пол.
— Знаешь, почему ты злишься? Ты завидуешь мне. Я не стараюсь, мало учу и получаю высокие баллы. Я дружу с духами: ши и цвергом, даже видела лешего. И у меня есть способность. У нас троих есть, а у тебя нет!
На руке Прии появился тарантул. Инна перестала смеяться и недоверчиво покосилась на Давида. Глаза фамильяра Прии засветились.
— Что твоя дама задумала? Ты…
Инна не договорила. Она упала на колени, содрогаясь от жуткой боли. Ее сердце точно сжали длинные лапы тарантула и давили. Давили. Ребра стремились проткнуть грудную клетку, а в голове запищали мыши. Они бегали в панике, ища выход. Прогрызали путь.
«Как странно, — спокойно думала Пушпа, — обычно чародеи сжимают голову, а моя ведьма выбрала сердце…».
— Хватит! — закричал Давид, вставая между ними. — Прошу, хватит.
Круглыми глазами Давид смотрел на Прию. Суви, придя в себя, кинулась к Инне и помогла ей встать.
Суви усадила все еще тяжело дышавшую Инну на кровать. Давид погладил Инну по голове и сказал:
— Не стоило так говорить. И ей не стоило так делать.
Инна злобно окинула его взглядом, но промолчала. Сил спорить не было. Инна прижалась к Суви, пряча за кудрями слезы.
— Я посплю сегодня в комнате Иоланды и Рамуне, — выдавила Инна.
— Как скажешь, как скажешь, — чуть покачиваясь, точно убаюкивая ребенка, сказала Суви.
Давид подошел к Прийе и крепко сжал в объятиях. Он шептал мягко, но в то же время очень строго:
— Извинись перед ней, но не сейчас, позже. Пошли.
Когда Давид и Прия ушли, Инна сильнее прижалась к Суви. Она слушала ее успокаивающее дыхание.
— Ничего, — выдавила улыбку Инна, — я в порядке.
В комнату ворвалась Лаура, испуганная шумом. Она ошарашенно смотрела на девочек.
После рассказа Суви, Лаура крепко обняла Инну. В глазах Лауры застыл ужас.
— Но что же ты сделала, Инна? — Спросила встревоженная Лаура.
Инна сильнее прижалась к Суви, не желая отвечать. Лаура вопросительно посмотрела на Суви, но и та не знала ответ.
Адам сидел в кабинете профессора Хьюз. Его сердце мучительно билось о ребра. Раз за разом он прокручивал в голове случившееся на поляне. Адам не обратил внимания, как в кабинет кто-то вошел.
— Как ты? — Спросил профессор Дюбуа.
Адам дернулся, окинув профессора злобным взглядом. Профессор Дюбуа благосклонно улыбнулся и сел рядом.
— Прости, я увидел, как ты вбегаешь в кабинет профессора Хьюз.
— Я не могу войти в кабинет своей матери?
