Я расправила плечи, как будто мне нужно было доказать, что я все еще сильна, в то время как мои ногти впились в ладони, чтобы отвлечься от боли, которая сдавила мою грудь.

— Пожалуйста, уходи, — сказала я чуть громче шепота, изо всех сил стараясь сдержать слезы, глядя на него.

— Джейми, пожалуйста, позволь мне объяснить.

— Я не хочу знать, Лиам. Пожалуйста, уходи, прежде чем я позвоню в полицию.

Я пригрозила, но мой голос прозвучал слабым и дрожащим.

— Ты знаешь, что они не придут, — сказал он, приближаясь ко мне, заставляя меня идти назад, пока я не наткнулась на кухонную стойку. Теперь другого выхода, кроме как мимо него, не было. — Пожалуйста, просто выслушай меня, — Лиам протянул руку, чтобы коснуться меня, но тут же отстранился, заметив, что я вздрогнула. — Я не собираюсь причинять тебе боль.

Ты уже это сделал.

Мысль о его руке на моей коже, об электрическом токе, который всегда проносился сквозь меня под его прикосновениями, заставила мои слезы снова литься свободно. Я никогда больше не почувствую этого. У меня никогда не было бы такого прикосновения к себе.

От этой мысли я задохнулась от рыданий, свернулась калачиком и сползла по шкафам, а печаль поглотила меня, как зыбучий песок. Однако мое тело так и не коснулось земли. Прежде чем я успела оттолкнуть его, Лиам уже держал меня на руках, раскачивая взад и вперед, пока его руки разглаживали мои волосы. Мне нужно было это, чтобы разгладить морщины в моем сердце.

Никогда больше я не буду любить это страстно.

Я была всего лишь слабой девушкой, поддавшейся единственному человеку, способному как сломать меня, так и починить. Я хотела его. Я хотела, чтобы он был моим. Только мой.

Но его взяли.

— П-пожалуйста. Я умоляю тебя. Я не могу этого сделать. Пожалуйста, оставь, — я бесконтрольно рыдала, все мое тело тряслось от потока слез, льющихся прямо из моего сердца.

Он был моим наркотиком и трезвостью. Вода в мою пустыню. Кислород в мои легкие.

Но мне пришлось его отпустить. Чем дольше он оставался, тем тяжелее было прощание. Мне нужен был чистый и быстрый разрез, прежде чем я снова поддаюсь искушению.

— Я тебя ненавижу, — я солгала, но правда резала острыми краями, и я уже истекала кровью.

— Я знаю.

Лиам поцеловал меня в макушку и крепче прижал к своей груди. Его сильная хватка была всем, что удерживало меня вместе в этот момент. Это было то место, которому я принадлежала. Где я чувствовала себя в безопасности. Но это было не мое место. Оно принадлежало другой женщине.

Его невесте.

Я позволила себе успокоиться в его объятиях, лежа на полу кухни и изо всех сил стараясь вернуть себе способность говорить.

Время остановилось, пока он держал меня, может быть, сжалившись надо мной, а может, просто еще одно резкое напоминание о том, что это конец. Мой конец. Кем я буду после этого? После него? Было ли вообще такое?

Я села прямо, вытирая слезы тыльной стороной ладони, прежде чем снова заговорить.

— Ты сказал, что не хочешь причинить мне боль. Так что не надо. Твое прикосновение причиняет боль, твое присутствие причиняет боль, твои поцелуи причиняют боль, Лиам, — я выпалила новый поток слез, сопровождая мои болезненные слова. — Пожалуйста, уходи, Лиам. Пожалуйста, перестань причинять мне боль.

Не говоря ни слова, Лиам встал и поднял меня с пола. Он отвел меня в спальню, осторожно положил на кровать и повернулся, чтобы уйти, но остановился у двери. В два выпада он снова оказался у кровати, его губы прижались к моим, словно на прощание.

Горький и жестокий в своей сладости. Жестокий, но нежный в своем молчаливом избавлении.

Его рот поклонялся моему с нежностью, которая контрастировала с побуждением кончиков его пальцев, вонзившихся в мой череп.

— Мне жаль, — он что-то шептал мне, отстраняясь, уходя и забирая с собой частичку моей души.

Вот что значит умирать внутри.

Лиам

Видеть, как Джейми страдает, было настоящей агонией. Видя, как ей больно из-за меня, я впал в своего рода безумие, не знающее границ. Амато могут пойти на хуй. Мне было бы насрать, если бы они в ночной тишине пришли ко мне в квартиру и воткнули пулю в мой проклятый череп.

Я это заслужил.

За каждую пролитую ею слезу, за каждый рыдание, которое ее потрясло. Я чертовски это заслужил.

Выйдя из квартиры Джейми, я позвонил Маттео и сказал ему именно это. У меня не было абсолютно никакого способа справиться с этим притворством. В тот момент у меня было полное сердце, ясность явно не играла этой руки.

Так что предоставил Матту нарисовать чертову картину ада и показать мне, почему я не смог выбраться. Моя Омерта на этот раз не имела к этому никакого отношения. У них были рычаги, которые схватили меня за яйца сильнее, чем угроза мешка для трупов ростом шесть футов три дюйма с моим именем.

Джейми.

Они знали о ней. Они знали о моей одержимости этим ангелом и о том, что я затащил ее в эту адскую яму, которую сам же и создал.

Этот чертов бармен, Джек, каким-то образом пронюхал о затруднительном положении, нависшем над семьей Батталья, и решил нас сдать. Видимо, Джейми тоже произвела на него впечатление, раз он так жаждет мести. Или, опять же, может быть, это произошло потому, что я соскреб его отпечатки пальцев с каждой проклятой руки, которая осмелилась прикоснуться к моей девушке. Ему повезло, что он был в туфлях, иначе их было бы двадцать вместо тех десяти, которые я заказал.

Мне придется вернуться и свести счеты. Может быть, заставить его съесть эти чертовы пальцы за то, что он направил Амато в ее сторону.

Я не возражал, если у моей жизни был досрочный срок годности. Я просто не мог смириться с мыслью, что Джейми в опасности.

Излишне говорить, что девчонка Амато все еще была хороша, чтобы стать гребаной Баттальей и пробиться в самую влиятельную мафиозную семью в чертовых Штатах. Я мог бы безрассудно позаботиться о своей безопасности, но я бы никогда не стал рисковать ее безопасностью. И теперь, когда Джейми узнала о помолвке, защитить ее стало гораздо сложнее.

Я вошел в клуб, мое кислое настроение покинуло меня и изменило обычную веселую атмосферу подготовки к открытию. Все люди на земле затихли, их лица теперь стали такими же мрачными, как и мои, как будто я втянул в себя облако токсичного дыма, отравившего все вокруг меня.

Не говоря ни слова, Лилли налила мне двойную порцию, подталкивая стакан вперед, пока я проходил мимо центрального бара в центре клуба. Я схватил его на ходу, продолжая идти к лестнице в дальнем конце, ведущей в кабинет Маттео. Полный стакан даже не дошёл до лестничной площадки. Одним быстрым движением я вылил все содержимое в горло, нуждаясь в еще большем укусе и двойном онемении.

Нет! Ничто не могло заставить меня забыть. Я мог утонуть в выпивке и все еще чувствовать, как ее боль горит в моих венах.

Элисон стояла на полпути вверх по лестнице и смотрела на меня с выражением, которого я у нее никогда не видел. Конечно, были обида и осуждение, но, что хуже всего, там была и ненависть. Ее зеленые глаза, такие же, как мои, никогда не должны смотреть на меня с такими эмоциями, но я не могу ее винить.

Опять же, я это заслужил.

— Почему ты ничего не объяснил Джейми? — спросила Элисон строгим и обвинительным голосом. Любой ответ, который я мог бы ей сказать, остался бы без внимания. Не было веской причины. Никаких оправданий тому, чтобы не говорить правду, даже если то, что произошло, было очень далеко от того, что я планировал.

— Не здесь, — предупредил я, проходя мимо нее и продолжая подниматься по лестнице, мой тон был отрывистым. Она повернулась и последовала за мной, сохраняя молчание, пока мы не оказались в безопасности в звукоизолированном кабинете Маттео.