Эта мысль пронзила мое сердце, заставив меня в наказание прикусить язык. Я сделал это.

Черт возьми, она была прекрасна в своей уязвимости. Вода лишила нас обоих, оставив после себя лишь голые кости и честность.

Я не мог больше сдерживаться. С яростью в жилах и чем-то, что я не мог назвать в груди, я поцеловал ее. Вода смешалась с нашей потребностью поглотить друг друга, когда Джейми поцеловала меня в ответ с такой же страстью, как я целовал ее. На вкус она была чертовски солнечным светом и радугой в дождливый день. Этим облакам нужно было рассеяться, и я знал, что это я их туда поместил.

— Мне жаль, — повторила она, ее пухлые губы немного опухли от силы нашего поцелуя. — Мне понравилось видеть, как ты реагировал на то, что твой брат был рядом со мной, и я не стала его останавливать из-за этого. Увидев даже крошечный намек на ревность в твоих глазах, я поняла, что я что-то для тебя значу. Это все, что я хотела. Чтобы что-то значить для тебя. Это было неправильно, я знаю. Очень, очень неправильно. Я даже не приняла во внимание твои чувства, и я действительно никогда не ожидала, что они обострятся так, как это произошло, — она выпалила, почти не переводя дыхания. Она снова опустила глаза, выглядя пристыженной, и продолжила: — Я знаю, что не заслуживаю твоего прощения. Я была эгоистична, я думала только о том, что значило для меня видеть тебя злым. Я даже не задумывалась, причиняю ли я тебе боль или какого черта я делаю. И с собственным братом! Я такая глупая! Я не знаю, как я могла быть такой… — ее слова снова затерялись, возможно, из-за отсутствия моей реакции. Ее надежда была мимолетной, когда она прекратила свою тираду последним заявлением: — Мне очень жаль.

Джейми попытался пройти мимо меня, но мои ноги стояли на полу, как бетонные блоки. Я положил руку ей на живот, отталкивая ее обратно на то место, где она была раньше, подо мной.

Ее глаза метнулись к моим, ожидая, что я заговорю. Я всмотрелся в ее глаза, пытаясь найти хоть какой-нибудь намек на нечестность, но не нашел его.

Они сияли непролитыми слезами и откровенностью.

Джейми изо всех сил старалась сдержать слезы и не дать им упасть, пока я изучал ее лицо и рылся в мозгу в поисках слов, которые хотел сказать, выйдя из квартиры.

— Мне тоже жаль, — наконец я нарушил молчание, заслужив ее шокированный взгляд, в то время как ее тело постоянно трясло.

— Что? Ты ничего не сделал, почему ты извиняешься?

— Мне очень жаль, потому что я не был честен с тобой. Мне жаль, что я заставил тебя почувствовать, что ты ничего не значишь после того, как отдалась мне, — я шагнул вперед, заставив ее прижаться к стене. — Мне жаль, что я оставил тебя одну утром. Мне жаль, что я позволил тебе подумать, что я поцеловал Мишель, и рад видеть, как ты ревнуешь. Я этого не делал. Я не смог из-за тебя. Мне жаль, что я не могу оставить тебя. И больше всего мне жаль, что я солгал себе о своих чувствах к тебе, — я закончил, сокращая пропасть между нами с каждым предложением, пока не оказался всего в дюйме от нее, а ее спина ударилась о стену, как только я закончил.

Медленно я снова наклонился и поймал ее губы в самом сердечном поцелуе, который я когда-либо дарил.

Джейми глубоко вздохнула, как только наши губы встретились, ее грудь наполнилась неожиданным жестом. Она была раем, который я иначе никогда бы не попробовал.

Прервав поцелуй, я прижался своим лбом к ее лбу и переплел наши пальцы, моя грудь взорвалась от потребности услышать, как она говорит, что она моя.

— Скажи мне, что ты прощаешь меня, Джейми. Скажи мне, что ты хочешь меня, потому что, черт возьми, я хочу тебя всеми фибрами своего существа, — я снова поцеловал ее, на этот раз с другой настойчивостью, покусывая ее нижнюю губу, прежде чем снова умолять. — Скажи мне, что ты моя.

Джейми

— Я твоя.

Все волнения в моей голове утихли, как только губы Лиама коснулись моих губ.

Сегодня вечером в его прикосновениях была другая интенсивность, в его поцелуе была другая сила. В нем было нечто большее, чем просто похоть, хотя в нем не было недостатка в желании. В этом поцелуе была страсть, наполненная облегчением, одержимостью, глубокой связью, которая захватила каждую частичку моей души.

По дороге к нему на квартиру я обыграла все возможные исходы нашего разговора. Из-за того, что он не хотел слышать ни слова из моих уст и закрыл дверь перед моим носом, или из-за того, что я столкнулась с Лиамом с пустым выражением лица, отрицающим, что его беспокоит все, что произошло сегодня вечером. Этого сценария наверняка не было в списке.

Он поцеловал меня так, как меня никогда раньше не целовали. Это было нечто большее, чем просто соприкосновение наших губ. Как будто его душа заключила мою в сердечные объятия, обещавшие никогда не отпускать.

Мягкий, медленный и продолжительный, но в то же время резкий и обжигающий. Что заставило меня взволноваться и в то же время дало мне покой, которого я никогда не помню.

Лиам держал мое лицо на месте, в то время как его губы снова и снова охватывали мои, его язык проникал в мой рот с мягкостью, которая растопила каждую частичку моего существа.

— Оставайся, — он шептал мне в губы между требовательными поцелуями, на вкус напоминающими преданность. — Останься со мной на эту ночь.

Лиам прижался лбом к моему, вода стекала по его спине, его зеленые глаза впились в меня. Это был поиск души, который разрушил барьеры и разрушил все мои иллюзии о том, что я могу сопротивляться своим чувствам к этому человеку. Теплота, которую я увидела в его глазах, заставила меня не беспокоиться о последствиях.

Он был огнем, и я была более чем готова обжечься, как бы больно это ни было, жар и красота его углей были более чем достойны.

Я обняла его за шею, притянув ближе для еще одного поцелуя в молчаливом ответе на его требование. В отличие от всех остальных случаев, я обнаружила, что его просьба не имела второго намерения. И я была права.

Он выключил воду и протянул мне полотенце, чтобы я могла вытереться, а также принес мне немного своего гардероба, чтобы я могла переодеться. Он ждал меня в своей комнате, стоя возле кровати, как только я вышла из ванной. Он был уже полностью одет, его волосы все еще были грязными и влажными.

Лиам потащил меня в гостиную, крепко обняв мою руку, и остановился только тогда, когда мы достигли дивана в тускло освещенном помещении. Он лег, притянув меня к себе, мое тело идеально прилегало к нему.

Он гладил меня по волосам одной рукой, а другой прижимал меня к себе, моя голова лежала на его мускулистой груди, его ровное сердцебиение успокаивало мое, учащающееся от радости.

Это было то место, где я принадлежала, заключенная в его объятия, пропитанная его ароматом, вся в нем.

Я наконец почувствовала себя в безопасности.

Я наконец почувствовала себя как дома.

— Скажи мне, что ты все еще будешь здесь утром, — прошептал Лиам в мои волосы, мягкие поцелуи осыпали меня любовью.

— Нет другого места, где бы я предпочла быть, — никогда еще более правдивые слова не сходили с моих уст. Я погрузилась в него еще глубже, позволяя себе расслабиться в его ласках, пока наконец не заснула.

То, что я сделала, не имело оправдания. Я просто не думала. Это было глупо, незрело и эгоистично. Однако я не ожидала, что Мэтт меня поцелует. Это застало меня врасплох, насколько это было хреново. Как только я отстранилась и посмотрела на Лиама, он кипел и имел на это полное право.

Несмотря на то, что я сложна как скала, мне следовало тут же ударить Мэтта по лицу, но я была как вкопанная, застыв в шоке.

Я была слишком сосредоточена на том, чтобы заставить Лиама завидовать тому, что не оттолкнула Мэтта настолько, чтобы он смог получить правильное сообщение. Было слишком приятно осознавать, что Лиам наблюдает за мной и что присутствие на мне рук другого мужчины злит его. Это сказало мне, что я значу для него. Меня даже не волновало, как он это почувствует.