В Лиаме было что-то притягательное. Меня тянуло к каждому его движению, как мотылька к пламени. Только я знала наверняка, что обожжусь.

Когда он сел, он расстегнул пиджак, обнажая приталенный черный жилет, который, как я ясно видела, облегал подтянутый торс. Плотный и натянутый, как сшитая на заказ вторая кожа.

Статус, богатство и прекрасная задница заставляли его сидеть на чертовски высокой лошади и смотреть свысока на нас, простых крестьян. С момента нашей первой встречи он относился ко мне как к надоедливой жвачке, застрявшей на его блестящей дизайнерской обуви. Он мог быть моим начальником, а мог быть Богом, мне все равно; мне надоело, когда со мной обращаются как с дерьмом.

Я была погружена в мысли о том, как я вообще смогу иметь профессиональные отношения с нарциссическим придурком, в то время как мои глаза блуждали по чуду, которым был он. Черт, как могла упаковка рекламировать такую ложь?

Он был слишком приятен для глаз. Слишком. Проклятие. Приятен.

Я сухо сглотнула, наблюдая, как напрягаются его бицепсы под белой рубашкой, когда он ерзает на своем сиденье. Я металась между ним и его отцом, стараясь не быть слишком очевидной, но он не отклонялся ни на секунду. Я чувствовала на себе жар его глаз. Мое лицо, мои трясущиеся пальцы, моя грудь.

— Итак, мисс Харден, — вырвал меня из раздумий мистер Дорнье. — У вас чрезвычайно интересное портфолио. Довольно инновационные и революционные дизайнерские идеи. Однако вам, похоже, не хватает полевого опыта.

Победоносная кривая ухмылка расплылась на губах Лиама, словно это был конец моего шанса.

Мне это было слишком чертовски нужно, чтобы оставить все как есть. И снова он оказался быстрее и заговорил первым.

— Ну, думаю, на этом мы закончили. Опыт работы на местах обязателен, и у меня нет времени обучать неопытных маленьких девочек, — вмешался Лиам, все еще сохраняя самодовольную улыбку.

— Да, это факт. Я уверен, что это не решающая черта, иначе меня бы здесь сегодня не было. Недостаток полевого опыта я компенсирую фотографической памятью. Я быстро учусь и не боюсь новых вызовов. Я могу без труда адаптироваться к новым ситуациям, — сумела сказать я, даже не заикаясь. Однако я не закончила, и последняя часть моего ответа была адресована упомянутому придурку в комнате. — Кроме того, в описании вакансии говорилось о стажировке. Я уверена, что узнала бы гораздо больше, если бы мой непосредственный руководитель был готов поделиться знаниями.

— Я уверен, что ты чрезвычайно гибкая, — быстро сказал Лиам насмешливым, уничижительным тоном. — Тем не менее, мы ищем человека, который сможет выдержать собственный вес. Это не благотворительность, сладкая. Это долгие часы и тяжелая работа, с которой я не уверен, что ваш маникюр справится. Кроме того, тот маленький трюк, который вы проделали сегодня утром, не поможет вашему делу. Выслеживать меня, чтобы соблазнить и проникнуть в компанию, мы здесь не занимаемся. Мы не одобряем такое поведение. Так что, если бы мы могли перестать терять время, это было бы идеально.

Он только что назвал меня шлюхой?

К этому моменту моя кровь уже перешла точку кипения, разжигая тревожный огонь под моей задницей и принося свежий удар остроумия и убежденности в мои вены.

Это было последней каплей для меня. После этого у нас, конечно же, не было возможности поддерживать гражданские, профессиональные отношения. Я приехала сюда, чтобы держаться подальше от такого рода токсичности.

Я не знала Лиама. Я никогда не могла предположить, как далеко он зайдет. Хотя это была моя последняя возможность, на данный момент это был трудный путь. Я думала настолько прямо, насколько могла, стараясь не сосредотачиваться на последствиях того, что собиралась сделать.

Медленно я встала, взяла со стола блокнот и засунула его в сумочку. Я видела, как он пытался вести себя спокойно и собранно, расслабленно откинувшись на спинке стула, положив лодыжку на колено. Но я также могла видеть, как он крепко держал край своего подлокотника. Он был не так спокоен, как представлялся.

— Мистер Дорнье, мне жаль, что я потратила ваше время. Я страстная поклонница вашей работы, и работать и учиться вместе с вами было моей мечтой, но я не хочу эту работу. Я не предполагала, что мной будет руководить эгоцентричный, эгоистичный, грубый придурок, не в обиду вам, конечно. Я действительно недостаточно квалифицирована для этого, — я повернулась к Лиаму, прежде чем продолжить: — И, кстати, я не могу вспомнить ни одного человека, который хотел бы случайно наткнуться на тебя, не говоря уже о том, чтобы изо всех сил стараться организовывать такой надуманный план сделать это намеренно. На земле нет достаточно веских причин, чтобы когда-либо хотеть оказаться в таком положении. Я просто от природы несчастный человек.

Лиам двинулся вперед, готовый устроить ад, но я еще не закончила, и будь я проклята, если позволю ему подорвать мой внезапный прилив уверенности. Я подняла палец в его сторону, показывая, что еще не закончила.

— Если вы не давали взятки во время учебы в колледже, вы, должно быть, слышали выражение «меньше значит больше». Вероятно, вам следует принять этот жизненный урок близко к сердцу. Ваше эго отчаянно нуждается в минимализме. Я не считаю, что он заслуживает чего-то большего, чем бледная палитра, поскольку в нем практически нет ничего, на что можно пойти.

Это была очевидная ложь, и он понял это по тому, как выгнулась его бровь, но остальная часть его лица по-прежнему оставалась нечитаемой.

— Судя по вашему пустому выражению лица, мне, возможно, придется немного упростить понимание своей точки зрения ради вашей простоты ума. Не обольщайтесь, господин Дорнье. Я видела лучше, — я бросила ему эти слова в ответ, стараясь сдержать легкую победную ухмылку. — Мистер Дорнье, мистер Дерст, миссис Паркер, большое спасибо за рассмотрение моего заявления. Мне искренне жаль, что я потратила ваше время.

Я схватила свои вещи, готовая покинуть комнату, сохранив свое достоинство. Возможно, я и не получила эту работу, но мне было чертовски приятно постоять за себя впервые за… возможно, никогда.

Лиам.

Я ненавидел поверхностных женщин. Пустышки, которые наживались на папиных деньгах и зависели от драгоценного трастового фонда до конца своей бессмысленной жизни, измеряя свою ценность количеством принадлежащих им Louis Vuitton.

Тяжелый проход.

Именно такой оказалась Джейми, когда я столкнулся с ней сегодня утром, несмотря на то, что ее внешний вид не соответствовал описанию. Именно так она и устроила истерику из-за пятна на своей драгоценной одежде. Этот образ был далек от той уверенной в себе женщины, которую я сейчас наблюдал, совершенно ошеломленной, когда она перед публикой протянула мне мою задницу. Простой ум, ах!

Женщины никогда не говорили со мной таким тоном. Никто никогда не говорил со мной так!

Но черт возьми, я нахожу ее чертовски сексуальной, когда она это делает?

Я не мог найти в себе слов, чтобы ответить. Я застрял, глядя на нее, сияя победой, которую, как она думала, она достигла. Она была завораживающей. И для меня этого было достаточно, чтобы не хотеть, чтобы она была здесь. Она была идеальна. Настолько совершенная, что казалось, что она почти соответствует моему вкусу.

Я нутром чувствовал, что она представляет собой проблему. Я просто не мог понять, почему у меня такое сильное чувство к незнакомке. Но что-то в ней вызвало в моем мозгу красные флажки, заставляя меня чувствовать себя немного больше, чем просто тревожно.