– Мне же теперь вообще не жить, он все равно меня найдёт, – я обреченно покачала головой и уставилась в потолок. Истерика снова набирала оборот. Мне бы к психиатру, или в пещеру на край света, чтобы меня никто не видел, и чтобы я никого.

– Вот поэтому, Женя, нужно идти до конца. Я представляю, что ты с ним пережила. Слухи в своих кругах ходят неутешительные.

Я посмотрела немигающим взглядом на этого, твою дивизию спасителя. На качка почти в два метра ростом. Что он может понимать? Разве может понять беззащитную девчонку мужик, который одним ударом может отправить любого на тот свет? Но это лирика. Идти, действительно, нужно до конца. Он сломал меня, убил во мне все человеческое. Если я готова была схватить нож, то это предел. При следующей встрече эта картинка снова всплывет перед глазами, и я завершу желаемое.

– Что от меня требуется?

– Во-первых, пока пожить здесь и никуда не выходить. Не общаться с подругами и вообще с любыми знакомыми. Я привезу тебе ноут, чтобы не было скучно. Но там будут заблокированы все соцсети, установить и скачать тоже ничего не возможно. Просто фильмы и серфинг в интернете. Сотовый телефон тоже у тебя будет. Но кроме моего номера и служб спасения ты с него никуда не позвонишь. Прости, мне придётся пойти на эти крайние меры, иначе я могу получить обвинение за похищение и незаконное удержание человека. Надеюсь, ты понимаешь, что мне за это светит.

– Хорошо, я согласна, – перебила я, поднимая руки в останавливающем месте. Нравоучений мне на фиг не надо.

– Во-вторых, Женя, рога мужу все же придётся наставить. Но очень аккуратно. Мы создадим новый аккаунт в одной известной соцсети под твоим именем. И начнем выкладывать фотографии.

– Разве никто не вычислит, что аккаунт не мой?

– Для того, чтобы это не вызвало никаких подозрений, сим карту, необходимую для регистрации аккаунта оформим на тебя. Отправим похожую девочку в салон связи, она купит на твой паспорт новый номер. Этим мы собьем след, а вот по поводу фотографий, Женя, нужно будет постараться.

Я сглотнула ком в горле. Почему-то у меня не было сомнений, какие должны быть фотографии. Подняла глаза на Игната и увидела его утвердительный кивок.

– Жень, ты все равно в этом городе жить не останешься. Я помогу тебе с переездом. Возьмешь новую фамилию. Да, на какое-то время придется пожить тихо, но это того стоит, верно? Ну так что?

Я задала главный вопрос:

– Для Плотникова будут отдельные фото, да?

– В фото, Жень, он не поверит. А вот в хоум-видео да. И нам придется на нем отыграть по полной.

Щеки опалило жаром. Твою дивизию, в порно я еще только не снималась ради Плотникова. Одно дело переспать с этим брутальным самцом. Он, подлец, настолько притягателен, что я бы сейчас сама к нему в койку прыгнула. Господи, что-то меня несет, честное слово. Это все от нервов…

– Это все будет кто-то снимать на камеру? – расстроенно пискнула я.

– Фотографии для соцсети да. Нам придется попозировать, а потом умельцы отфотошопят и отправят нас в жаркие страны на отдых. Несколько кадров у моря, на шезлонге в непристойной позе, да и в купальнике крупным планом, думаю, доставят общественности немало радости. А видео нашего тесного общения мы можем снять сами на гоу-прошку.

Я прикрыла лицо руками. Господи, что я творю! Как это все грязно, паскудно, неправильно.

Игнат сделал пару шагов навстречу и присел возле моих ног. Легонько отнял мои ладони от лица.

– Жень, посмотри на меня. Это будет просто постановка. Несколько движений, поцелуев, все то, что создаст иллюзию твоего полного согласия на близость. Тебя никто не принуждает, мы можем найти и другой способ его убрать со сцены. Но…

– Нет! – испуганно выкрикнула я. – Я согласна!

11

Мне не спалось. В чужой постели, во-первых, да и выдрыхлась я за день. Температура практически спала, держалась чуть больше 37, доставляя лишь легкую боль в висках. А еще в голове вертелись события последних дней и разговор с Игнатом. Не сказать, что доставляло особую радость быть пешкой в чужой игре. Но вариантов на самом деле не так уж и много. Мне едва исполнилось 23, нет работы, связей, родных. Клавка и Милка, верные подруги со школы, максимум, могут поддержать морально и накормить. Плотниковым они совсем не противники. Другое дело Игнат, посланник губернатора, с неограниченными возможностями, деньгами и желанием убрать моего мужа с политической сцены. Понятное дело, что им нужно привлечь к этой персоне как можно больше внимания. А потом по одному выкладывать козыри. Уверена, за этим семейством числится много грязных делишек. В итоге они потопят моего мужа, а в идеале посадят, если найдется достаточно доказательств.

А что будет со мной?

Да, сейчас я выполню свою роль, потом, в лучшем случае, мне дадут возможность уехать и сменить имя. Но буду ли я чувствовать себя в безопасности? Нет, до конца жизни каждого из этой троицы, Виталика и его родителей, я буду оглядываться и ждать удара. Мне не простят ни измены, ни побега, ни предательства. Что же мне остаётся? Все равно идти до конца. Хотя бы ради справедливости. Ради мести. Ради той девочки, которую, словно игрушку, поломали.

За эти годы я миллион раз поворачивала в голове, могло ли пойти по-другому. Если бы я не пошла в тот парк и не напялила бы то платье? Борцы за праведность скажут, сама виновата. Было бы справедливо, если бы я одна, среди монашек, вела себя как-то вульгарно. Но нет, я была обыкновенным подростком, такой же, как и тысячи других девчонок. С ладной фигуркой, привлекательной, юной. И если бы там, на той дискотеке, не было бы меня, то, я уверена, на моем месте оказалась бы другая такая же юная девочка, верящая в любовь с первого взгляда.

И снова это едкое слово – любовь. Я не знаю, что это такое. Ни от бабушки, ни от отца я не разу не слышала признаний в любви. С замиранием сердца смотрела на одноклассников, обнимающих мам и пап, с уст которых так легко срывались эти признания. Клавка и Милка тискают меня в дни рождения и говорят, что любят, но это лишь сестринская привязанность. Так уж получилось, что ни у одной из нас больше нет ни братьев, ни сестер. Вот и дружим мы с пятого класса, везде и во всем друг друга поддерживая. А о муже я вообще молчу. На приёмах, среди чужих, он часто называл меня любимой, буквально выплевывая это слово из себя. Меня коробило, и, думаю, других тоже.

Игнат. Он красив, умен, и скорее всего богат. По законам жанра он должен был увидеть меня где-то на светском приеме и влюбиться, а потом отобрать у тирана - мужа, выкупить за долги или еще что-нибудь. Но этот сюжет идеален в дешевых романах, которые обычно продаются на вокзале в киоске. В настоящей жизни у Игната есть жена и, скорее всего дети. А от его заботы, такой искренней и неподдельной, меня трясет и коробит. Точно также, как трясет брошенную на обочине дороги бездомную собаку, когда случайный прохожий пытается ее погладить. Потому что эта ласка тоже сродни побоям. Откроешь сердце, доверишься, а он повернется и пойдёт дальше, оставляя тебя там же, на обочине.

Утром Игнат предупредительно постучал в дверь, перед тем как зайти в спальню. Формальность, которая показала, какая, на самом деле, между нами дистанция. Он всего лишь помогает, причем преследует личные цели. Я всего лишь инструмент в его руках.

Я уже не спала, поэтому ответила сразу:

– Заходи.

Он окинул меня задумчивым взглядом:

– Как ты себя чувствуешь?

– Мне уже лучше. Немного болит горло и голова.

– Я уеду, через часа два вернусь, привезу лекарства. Напиши, что еще нужно. Может, что-то из одежды купить?

Я пожала плечами. Вряд ли мне в скором времени что-то понадобится. Пара комплектов домашней одежды у меня есть. Пока один носится, второй стирается и сохнет. А все что касается выхода на улицу, так у меня все равно с собой ни куртки, ни туфель. Для прогулок по саду и спортивный костюм сойдёт.