Интерьер на самом деле был проще. После того, как нас пропустила охрана, и мы поднялись по широкой лестнице к огромным резным дверям, нас встретила горничная и через длинный и просторный коридор проводила в большую столовую.

Мебель и убранство вопреки первому впечатлению не были кричащими. Скорее выдержанными в одном стиле и светло серых и бежевых тонах. Мужчина лет за пятьдесят, седовласый, но в довольно хорошей форме для своего возраста, восседал за длинным столом. Увидев нас, подал знак рукой заходить и присаживаться. Прожевав еду и запив ее простой водой, поздоровался:

– А я уж думал, не появишься, Игнатов. Добрый день, милая барышня, присаживайтесь. Чаю, или может отобедаете со мной?

– Добрый, Пал Саныч! Приятного аппетита. Не беспокойтесь, спасибо, мы только из-за стола. Если только по чашечке чая.

– Сейчас распоряжусь. Марина! – крикнул он в сторону приоткрытой двери за своей спиной, – Чаю гостям! И этих, сладостей, что привезли из Турции.

Денис отодвинул для меня стул и сел напротив.

Хозяин дома повернулся ко мне и, внимательно рассмотрев, крякнул:

– Красивая! Плотникова?

Я кивнула.

– Ну, не робей, все свои. И тебя здесь никто не обидит. Рассказывай, Игнат, что придумал? Новости какие? Ты сюда, небось по своим делам.

Игнатов кивнул, а потом ответил на первые два вопроса:

– Плотников подключил отца. К свидетелям начали приходить гости. Двое уехали из города, с пятерыми пока поддерживаем связь, но люди боятся. По подкупам за сбор подписей все слились, но показания мы записывали на видео, можно выложить в сеть. Два коллективных заявления в прокуратуру по обязательствам перед акционерами и сотрудниками, но там все хвосты подчищает Плотников-старший. Созвано собрание акционеров, решают, как заткнуть людям рты. Думаю, решат. По казино, как я и говорил, склады оказались оформлены на супругу Плотникова, – Денис кивнул в мою сторону, – по утечке фондовых средств та же ситуация. Но есть зацепка с подписями. Женя не подписывала документы, значит есть доверенное лицо. Коровину все сведения передал, он начал работать, но этого мало.

– М-да, прав ты оказался, Игнат. Только по уголовке есть реальный шанс его прижать. Из остального выпутается, как пить дать. А со складами, говоришь, значит на жену все оформлено. А может нам и не доказывать ничего, а?

От этих слов Игнатов замер, а я и вовсе перестала дышать.

– Нам же с фондом нужно решить вопрос? Это не просто афера, это фонд, детки, инвалиды в конце концов. Резонанс большой очень. – Пал Саныч замолчал, пока Марина расставляла чашки с чаем и убирала грязную посуду. И продолжил только, когда она ушла. Затем пожевал губами, окинул меня колючим взглядом и выдал свой вердикт: – Деньги Женечке твоей придется вернуть.

Игнатов поперхнулся. Но не успел возразить. Пал Саныч продолжил уже со смешком и более дружелюбно:

– А где их взять? Продать имущество. Раз уж от мужа такой подарок получила, что ж не воспользоваться? Я бы прикупил их сам, недвижимость хорошая, места знатные, прикормленные. И про казино кто надо забудет, не будет предъявлять обвинений тебе, девочка. Денежки вырученные отдашь обратно на счет фонда. Но для этого придется предъявить права. Запросить документы. Выйти на свет, так сказать.

Игнатов облегченно вздохнул и ответил:

– Хорошая идея, Пал Саныч. Только вы ведь не отдадите за склады такую сумму, сколько с фонда украдено.

– Нет, конечно. Но компенсирую услугами адвокатов, юристов, в общем, все мои ребята к вашим услугам. Общее дело делаем, справимся. А вот что касается с мокрухой, здесь доказательств мало. И заявления те, что твои свидетели подадут, могут ничего не дать. Нам бы еще какой-нибудь информации полезной нарыть.

– Я готова помочь, – еле выговорила дрожащим голосом и посмотрела на губернатора. – Все что знаю, расскажу. Но я не знаю, что вам нужно. Я готова сотрудничать, – и опустив голову, добавила совсем тихо: – на все согласна.

Пал Саныч выпрямился и удивлённо поднял брови. Игнатов кивнул на его немой вопрос и кротко улыбнулся мне.

– Что же, раз сама Плотникова готова пойти против цунами, мне нечего сказать. Ты хоть понимаешь, девочка, что на тебя будет открыта настоящая охота? И жить потом ты в своем городе не сможешь.

– А я и так не смогу, да и не собираюсь. К тому же, думаю, что раз Виталик допустил ошибку с имуществом, оформив его на мое имя, то и в брачном договоре есть лазейки, о которых мне никто и ничего не рассказывал. Я готова выйти из тени. Но перед этим передам вам всю информацию, все что знаю. Только задавайте вопросы. А по поводу охоты, надеюсь их закроют быстрее, чем они доберутся до меня.

Бред. Лепетала и сама понимала наивность своих слов. Но хотела сделать все, что могла, до того, как меня уберут со сцены…

– Ну и хорошо. Минутку, сейчас генералу звякну. Марина! Телефон мне!

Через минуту он уже звонил по сотовому и кратко излагал свои пожелания:

– Товарищ генерал, приветствую, друг. Отобедал? И я. Спасибочки. У меня к тебе просьба. По нашему интересу. Дело движется, карты идут в руки, так что безоговорочно включайся в процесс. У меня жена Плотникова сейчас. Давай омоновцев ко мне. Прямо во двор. Заберешь, допросишь. Игнатова рядом держи, у него тоже много чего за пазухой. Как отработаешь их, найди девчонке убежище. Паспорт, документы все, чтоб на готове было. В любой момент чтобы мы ее со сцены убрали. Да, и к Плотниковым покрепче дозор приставь. Сбежать может, мы его ведь сейчас уже под самые жабры…

Приговор оглушил. Я с ужасом представляла себе все то, что теперь мне предстояло пережить. Посмотрев на Дениса, поймала его теплый взгляд. Он легко улыбнулся и даже подмигнул. Лжец. Такой же наглый и самоуверенный, считает, что все в его руках. Но сам так совершенно не думает. Напряжен настолько, что похож на скалу. Но мне ведь не выбирать. Улыбаюсь в ответ, смотрю на Пал Саныча, а не на Игнатова.

– Спасибо большое.

– Ну-ну, – откладывая трубку, говорит тот, – еще рано меня благодарить, девочка. Кортеж будет подан через пять минут. Так что давайте, допиваем чай и на выход. А мне еще сегодня заседание нужно провести, да на открытие бассейна после ремонта заглянуть. Ленточку красную перерезать…

34

Если уж и идти на казнь, то с гордо поднятой головой. Потому что все равно сломают, но хотя бы сама себе не будешь казаться жалкой. Почему я пошла на это и отдавала ли себе отчёт в том, чем все может обернуться? Конечно. Но такая ли большая, разница в моей ситуации, кто и когда меня закроет? С теми обвинениями, что выдвинуты против меня, я, вряд ли смогу избежать наказания. И тем более меня никто не станет защищать. А зная Плотниковых, они попытаются еще больше навесить. Единственное, что мне осталось, это довериться. Довериться Денису и надеяться, что он сможет вытащить меня из этой ямы.

Сомневалась ли я в нем? Да. Но при этом верила своему сердцу. Надеялась на какое-то чудо. А главное, твердо знала, что с таким огромным желанием потопить Плотниковых, эта команда добьётся своего, и я им в этом помогу, пусть даже ценою своей никчемной жизни.

Из дома губернатора мы вышли быстро, потому что группа ОМОНа уже прибыла. Вооруженные до зубов ребята выстроились в коридоре, встречая нас.

– Ребятки, вот барышня наша. Как с принцессой, с ней, пожалуйста. Пылинки сдувает и не обижаем. Игнатов, ты давай тоже там с ними. Не бросай девчонку. А то испугается, да передумает.

– Спасибо, Пал Саныч, – Денис крепко пожал руку губернатору. Я кивнула и улыбнулась. А через пару минут уже сидела в фургоне, окруженная десятью амбалами.

Нас привезли в отделение, но не выпустили у парадного входа, а завезли во внутренний двор. По правую сторону от ворот – клетки с рвущимися наружу служебными псами, которые не отбивают, а лишь усиливают желание сбежать. Чуть дальше двухэтажное здание ИВС с черными мощными решетками на узеньких окнах. И серое небо с нависшими вдруг тучами над головой. Порыв ветра пробирается под не застёгнутую куртку, и меня снова трясет. Денис тут же оказывается рядом, обнимает за плечи, шепчет: