— Ну пожалуйста… — опускается на колени и рыдает, что я с трудом разбираю ее слова. — Ты не знаешь, каково тут… Я ведь не больна…

— Если ты не больна — то ты чистая преступница, и оправдания тебе нет.

— Я запуталась… запуталась… связалась с плохими людьми…

— Веди себя хорошо, Лана. Это в твоих же интересах, — поворачиваюсь, направляюсь к двери.

— Ты приедешь еще?..

— Мать к тебе приедет. Она все еще верит в тебя. Не разочарую хоть ее окончательно, — берусь за дверную ручку и выхожу за дверь.

Поеду скорее к ним. Я должен быть рядом со своей семьей.

Лиля. Неделю спустя…

Просыпаюсь и вздрагиваю. И дело не в том, что еще чуть рассвет и его нет в постели, а в том, что словно что-то вырвало меня из сна. Не кошмар. Что-то другое… Я давно такого не испытывала. Сердце очень быстро стучит. В последний раз такое было еще до нашего разрыва, накануне его. И вот сейчас…

У нас все хорошо. Уже как неделю мы по-настоящему вместе.

Мирон, наверное, проснулся как всегда очень рано и ушел к себе в кабинет. Он и раньше так любил делать, но теперь я в любой момент могу прийти к нему. Он не выгоняет. Наоборот, радуется моим приходам.

Все изменилось.

Абсолютно все.

Он делает все для меня. Для дочери. Для нас. Только вот… снова что-то скрывает. Уверяет и даже клянется, что все в порядке и что больше никаких сообщений не приходило на мой телефон, однако он мне его в руки не дает. Купил мне новый телефон и сим-карту.

Хочется еще спать, но я лучше встану. Пойду к дочке загляну, а потом его проверю.

Только шесть утра.

Накидываю на себя легкий шелковый халат и направляюсь из комнаты. Я уже тут привыкла.

Когда почти подхожу к комнате дочери, то вижу, что дверь приоткрыта. Замедляюсь.

Заглянув, умиляюсь картине.

Папочка с дочкой на руках. Хотя, картина довольно знакомая. Мирон часто с ней возится.

Он что-то ей говорит, но я никак не могу расслышать, поэтому почти сразу раскрываю себя.

— Надеюсь, ты ей сказку рассказываешь?

— Угадала, — улыбается Мирон и говорит шепотом. — Интересную сказку. Сам придумал. Ей понравилось.

— Она еще ничего не понимает, Мирон, — качаю головой, смотря на них с любовью. — Но личико у нее и правда довольное. Подожди, подрастет, и твои таланты очень пригодятся.

— Жду не дождусь, Лиль, — продолжает укачивать малышку.

— А ты чего так рано встал?.. Она плакала, а я не слышала?..

— Да нет. Просто не спалось…

— Третий день уже так.

— Да дел много, ты же знаешь…

— Каких дел?

— Лиль…

— Только не ври мне, ладно? — прошу его мягко.

— Я не вру тебе, — прямо в глаза смотрит.

— Что-то не договаривать мне тоже…

— Лиль, все хорошо.

— То есть ты клянешься, что не получал больше сообщений от Сергея?

Во взгляде Мирон появляется что-то нехорошее, даже злость. Но это быстро проходит.

— Это не он. И нет, я не получал никаких сообщений, — поворачивается ко мне спиной, чтобы уложить малышку в кроватку. — Вот так… Спи сладко.

— Ты сейчас к себе в кабинет или вернешься в постель?

— А ты как думаешь? — с явным ответом во взгляде, приближается ко мне мой будущий муж.

— Не надо только угождать мне. Я не обижусь… Если тебе нужно в кабинет, то…

— Не нужно мне в кабинет. Пойдем, — тянет меня за руку из комнаты, а уже в коридоре прижимает к себе, жарко целует. — Все будет хорошо, поняла? — шепчет мне в губы. — У нас. Всегда. Я буду все для этого делать.

— Я знаю… — сама тянусь к его губам. — Ты… ты как будто каждую минуту боишься, что я могу передумать, могу захотеть уйти от тебя…

— Я постоянно с этим страхом, Лиля. С самого того момента как мы встретились, когда я тогда так спонтанно сделал тебе предложение, да притом такое специфическое. Я очень нервничал, если честно.

— Так я тебе почти сразу ответила.

— То время мне вечностью показалось. Я подумал: «вот дурак, зачем такой девушке соглашаться на это».

Тихо рассмеявшись, я упираюсь лбом в грудь Мирона и обнимаю его за пояс.

— А я подумала: «зачем такому мужчине жена, если он не перестал любить другую». Ты ведь тогда мне всего сразу не рассказал, но я все поняла…

— Я перестал ее любить, Лиль. Уже тогда.

Черт, мы снова к этому возвращаемся, однако... это уже почти не больно. И это хороший знак.

Интересно, он хоть капельку на нее злится?.. Как по мне, не такая уж она и святая. Она знала, что может случиться, бросая того мужчину, но слова Мирону не сказала об этом, не предупредила. Да, может я звучу предвзято, но в этом есть логика. Думаю, она правда знала, что Сергей взбесится из-за незавершенных сделок с ее отцом. Тая была эдакой девицей, которая нравилась всем: была веселой, нежной и с виду правильной, но я все вижу несколько иначе.

Ему я об этом не скажу. Не стоит. Я и так достаточно уже о ней сказала ему. Нельзя так. Она — его прошлое. И она мертва.

— Я рада это слышать, Мирон.

— Всю жизнь жалеть буду, что не сказал тебе этого раньше.

— Забудь, Мирон, забудь… — провожу кончиком носа по его щеке. — Пойдем уже, — тяну его в сторону нашей комнаты.

Утро. Спустя три часа…

— Такое ощущение, что ты сегодня куда-то собираешься… — будучи еще в постели, говорит Мирон, наблюдая за тем, как я сижу у своего столика и расчесываю слегка влажные волосы.

Василиса мне с утра сегодня очень помогла с Ульяной. Все сделала за меня, и еще посидит с малышкой до обеда. Я этим временем воспользуюсь.

— И как ты догадался?

— Я знаю свою Лилю…

Смотрю на него через отражение в зеркале и улыбаюсь.

— Да, знаешь. Ты прав. Я в больницу поеду.

— А в чем дело? — его взгляд тут же приобретает другой оттенок.

— Так, сразу говорю тебе успокоиться. Все хорошо, — наношу крем на лицо. — Просто плановая проверка. Я ведь, если ты не забыл, не так давно родила.

— Да, я не забыл… Спроси заодно у доктора: когда можно будет снова… — не договаривает, а я от удивления меняюсь в лице.

— Надеюсь, ты шутишь… — качаю головой.

— Почему?

— Ну потому что… Только не говори, что ты из тех мужчин, которым крайне важно иметь сына.

— Я ни слова об этом не сказал.

— Ну да, не сказал.

— Не понял… Ты больше не хочешь детей, Лиль?

— Я этого не говорила. Просто, — вытираю руки салфеткой и встаю с мягкого стула, — это как-то неожиданно. Не хочется напоминать, но… ты вроде как был против отцовства, — останавливаюсь рядом с кроватью.

— Не хочется тебе напоминать, но... я послал к черту все страхи. Я боялся, что ребенок свяжет нас навсегда и что… — сдвигает брови к переносице. — В прошлом это, Лиль. Переживать не о чем. И я на тебя не давлю, ни в коем случае не тороплю. Просто хотел дать тебе знать, что не надо, если это вдруг случится снова… скрывать от меня. Не надо себе ничего придумывать. Конечно… конечно я хочу, чтобы у нас были еще дети.

После его слов я пребываю буквально на самом своем пике нежности и любви к нему, потому без лишних слов бросаюсь к нему на кровать и измазываю все его лицо кремом, целуя.

— Все у тебя хорошо, милая. Не переживай. Никаких осложнений не наблюдается, — успокаивает меня мой любимый врач, без которого я так долго обходилась. Впрочем, в Новосибирске мне тоже очень повезло с гинекологом.

— Успокоили, — поправляю складки на платье. — И когда теперь снова приходить?

— Да уже не нужно так часто. Через несколько месяцев заходи, если, конечно, не будет ничего беспокоить.

— Хорошо. Я поняла.

— Вижу, с мужем помирилась, — делая записи, указывает коротким взглядом на мое новое кольцо женщина. — Или нашла себе нового мужчину?