— А ты хочешь пойти в сад? Там сейчас не так красиво, как будет летом, и там, если честно, еще не все готово.

— А в доме что?..

Мирон как-то загадочно улыбается и тянет меня за руку.

Уже в помещении он касается моих плеч, а я от не привычки вздрагиваю, засмотревшись на люстру в холле. В прошлый раз я ничего не замечала, глаза застилала ненависть к человеку, который обманом притащил меня сюда.

— Можно твое пальто?.. Тебе будет жарко в нем.

Да, в доме очень тепло.

— А, да, — расслабляюсь и позволяю ему снять его с себя, а потом обнимаю себя руками и делаю шаги вперед.

— Пойдем наверх, — ловит мою руку, сплетает наши пальцы и тянет за собой к лестнице.

— Куда ты меня ведешь?

— Потерпи.

Поднявшись, мы проходим мимо комнаты Ульяны и его комнаты, двигаемся вообще в другое крыло. Останавливаемся возле двойных дверей.

— Что это за комната?..

— Открывай.

Не споря ни секунды, я открываю дверь и вхожу словно в свое прошлое. На секунду меня посещает мысль, что я сплю. Но нет, этого не может быть. Все слишком реально.

— Наша комната… Она почти такая же, как та. Это мой столик… — подбегаю к нему и смотрю на свои вещи. Они лежат в том же порядке, в котором я всегда их оставляла. — Ты все перевез?..

— Все на своих местах. Но если ты не хочешь прикасаться к старым вещам, то я все это сразу же выброшу. Только скажи.

— Нет… Нет, — оборачиваюсь, но продолжаю бегло осматриваться. — Знаешь, мне часто снилась наша старая комната… И это не было кошмаром. Хотя в ней, наверное, я страдала больше всего. Столько бессонных ночей я в ней провела…

Фокусируюсь на подошедшем ко мне Мироне, на его глазах, наполненных болью.

— Лиля… Родная… — смотрит так, что кажется вот-вот расплачется. И это дико для меня. Слез его я никогда не видела. Он всегда казался мне неспособным на это. Но сейчас кажется все возможным. — Прости меня… — его глаза резко становятся ниже.

Мирон Барсов, чье сердце я думала никогда не завоюю, стоит сейчас передо мной на коленях и умоляет о прощении, словно без него он просто не сможет жить.

Шумно втягиваю в себя воздух, пораженная шоком.

— В-встань… — прошу его, еле шевеля губами. — Мирон, немедленно встань. Прошу тебя.

— Ты постоянно была на коленях передо мной, а я…

— Мирон, встань! — выкрикиваю и пытаюсь тянуть его вверх, но бесполезно. Мне его не поднять.

— Я мог сделать тебя счастливой в любую минуту, но не делал этого.

Все, я так больше не могу. Тоже встаю на колени. Беру ладонями его лицо.

— Ты сделал это. Ты успел. Я это помню, — всматриваюсь в его глаза. — Ты же не знал, что появится какой-то псих и станет угрожать убить меня. Нет, я никогда не соглашусь с тем, что правильно было скрыть от меня правду, но… мы хотя бы живы. И это благодаря тебе.

Пора бы мне уже это признать — увидеть за своей обидой его старания.

Мирон облегченно выдыхает, тянет меня на себя и начинает покрывать мое лицо нежными поцелуями.

— Мне кроме тебя никто не нужен, — упершись лбом в мой, произносит Мирон. — Никто, Лиль.

— Я сделала все... — сквозь слезы, — все, что могла, чтобы разлюбить тебя. Но так и не смогла...

— Я сделал больше. Я ушел. И тоже не смог, — выдыхает Мирон. — И никогда не смогу.

Смаргиваю слезы и улыбчиво киваю, давая понять, что верю ему.

Мирон заботливо стирает слезы с моих щек, а я смотрю на него, не веря, что нашла в себе прощение для него.

Кажется, я и правда нашла.

— Я должен еще тебе кое-что рассказать, Лиль...

Сердце словно проваливается в пропасть после его последних слов.

Нет, нет… Только не это. Не снова!

— Что, Мирон?... Чего еще я не знаю?

Но Мирон заставляет меня выдохнуть — одной лишь своей улыбкой.

— Не бойся. Ничего не бойся… Это уже дело прошлое. Но я считаю, что ты должна знать.

— О чем знать, Мирон?.. Говори быстрее, — округляю глаза.

Тогда Мирон поднимается с колен, и меня за собой тянет вверх.

— Насчет Светланы.

— Да?.. Что там опять с ней?

— Она все эти последние дни хотела встретиться со мной, чтобы поговорить, но я не приезжал. Тогда она решила написать мне письмо. Передала его для меня. Мне его в офис прислали.

— И что в нем? — спрашиваю, настораживаясь.

— Это письмо-признание. Не совсем прямое, но я все понял.

— Что ты понял?..

— Светлана подбрасывала ту гадость Таисии, когда та болела. Она ее травила по приказу…

— …бывшего Таисии?

— Да, — кивает Мирон, судорожно выдыхая. — Они были заодно.

О, Боже… Скорее всего у нее и насчет меня были приказы. Не просто так же она ко мне таскалась и донимала. Этот ублюдок знал, что делает. Но как так можно?.. Он же любил ее, но при этом хотел, чтобы она поскорее умерла. Чудовище.

— Она хотела… хотела… тебя скорее освободить для себя, — делаю я вывод. Я почти не удивлена. Лана помешана на Мироне. Ради него она была способна на что угодно. Даже самого его убить хотела, лишь бы он никому не достался. — Мне жаль, Мирон... Правда... Это ужасно...

Наверное, ему было лучше не узнавать об этом. Я бы не хотела знать такое, наверное.

— Она и тебя тогда отравила.

— Что?..

— В ту ночь, когда она пришла к тебе со своим никому ненужным признанием. Ты уснула в ванне не случайно. Твои успокоительные… Черт, Лиль, я думал, что это ты сама специально принимаешь что-то другое. А это все она…

Тяжело сглотнув, я медленно подношу пальцы к своим губам.

Перед глазами невольно вспыхивает сцена из прошлого. То, как я зашла в нашу с ним комнату, а Лана стояла около моей тумбочки с успокоительными. Дрянь...

— Прости… Прости меня, — отрицательно качает головой Мирон.

— Нет, ты не виноват…

— Еще как виноват, — вздыхает. — Зря я, наверное, тебе рассказал… Это правда все равно уже ничего не изменит.

— Вовсе не зря. Я рада, что у тебя наконец появилось желание делиться со мной важным. Это действительно важное… И что теперь будет?

— А сделал, что должен. Ее письмо передано куда надо. А мы с тобой больше не станем смотреть в прошлое, — его пальцы касаются моих прядей у лица. — Теперь только настоящее.

— Правда?.. А ты сможешь так? Сможешь не смотреть в прошлое?..

— Я провел большую работу над собой. Страх потерять тебя, конечно, всегда у меня будет, но он не помешает мне любить тебя и быть тебе хорошим мужем.

— Мужем?..

— Я очень надеюсь, что когда-нибудь ты согласишься снова узаконить наши отношения. В этот раз без каких-либо договоров и правил. Они нам не нужны. И тогда были не нужны… Я просто дурак.

Мое сердце начинает биться быстрее, а все тело дрожит, как от сильного, но невероятно приятного потрясения.

— Ну… — шумно выдыхаю, — подумать мне точно надо будет, а еще…

Мирон не позволяет мне договорить. Тут же впивается мне в губы, не давая мне вставить свое «но». Может, правильно и сделал.

Меня захватывает водоворот чувств. Сильнее, чем когда-либо. Этого ничем не перебить, да и нет у меня желания сопротивляться. Я хочу того, что сейчас происходит. Я так изголодалась по тому, что только он и мог мне дать. Но теперь он дает гораздо больше.

Я отдаюсь вся без остатка мужчине, которого люблю. Позволяю ему раздеть себя, заласкать до громких стонов, ведь каждое его прикосновение заставляет меня вибрировать от наслаждения. Тело не обманешь.

Отвечаю его властным поцелуям, сама подаваясь навстречу. Бежать от него я точно больше не хочу. Я хочу остаться. С ним. В его жизни. Хочу, чтобы мы снова… Нет, чтобы мы наконец-то стали семьей. Не так, как раньше, а по-настоящему, когда каждый говорит лишь правду.

Проходит минута, две…

Мои ноги все еще дрожат, а дыхание учащенное. Так хорошо, что кажется могу отключиться в любую секунду. Но нет, нельзя. Я не могу, как бы ни было хорошо.

— Прости…

— Это за что опять?.. — тихо усмехаюсь, стараясь держать глаза открытыми.