Они с Северином стояли на палубе у бортика и молчали. Делвин зорко следил за каждым движением и словами пленников. Мариса положила руку на резное, потемневшее от времени и солёной воды ограждение. Ладонь Рина легла сверху. Он всё так же не произнёс ни звука, но оба почувствовали поддержку друг друга. Никого не существовало рядом, не было угрозы или страха — только надежда.

Корабль подошёл к аномалии и пересёк щиты, которые не позволяли случайным рыбацким лодкам попадать в ловушку магии иллюзий. Фолэнт лично снял чары, открывая проход. Раздалась команда:

— Лодку на воду!

Пленники наблюдали за тем, как с шумным всплеском лодка ударилась о воду. Делвин передал Северину коробку с заряженными кубами ментала. Ни одного лишнего зачарования. Прежде он проверил каждый артефакт, осмыслил пункты плана племянника в поисках подвоха. Верховный толкователь не мог допустить хитрости со стороны Рина. На глазах Делвина тот записал кубы, а Мариса помогла с заклинаниями эмпатов и креаторов.

Глубоко вздохнув, она спустилась в лодку. Северин подхватил, поставил рядом с собой, и они замерли не в силах разжать объятия.

— Эй, очнитесь, щеночки! — крикнул Грэмис. — У нас есть и другие дела. Исполните желание Делвина и настанет моя очередь.

— Лирой останется в тюрьме, — спокойно ответил ему Рин.

— Я не слезу с тебя, малыш Рин, — советник Фолэнт сузил глаза, рассматривая их сверху. — Вы вместе подставили Лироя. Признания будет достаточно, чтобы он вышел на свободу. Придумать наказание для вас предоставлю брату.

— Хватит! Сам сказал, что есть другие дела, — властно осадил советника Делвин.

Они возвышались над лодкой, стоя на палубе. Мариса хотела видеть Виктора, а не верховного толкователя или Фолэнта. Снизу она посмотрела на лекаря, вокруг которого стояли наёмники. Один из рода Фолэнта держал кинжал под рукой. Советник сразу предупредил, что эмпат умрёт, стоит им сделать что-то неправильно. Светлый взгляд магистра Дэя, наполненный тревогой и нежностью, укрепил хрупкую надежду.

Люди из команды следили за канатом, к которому привязали лодку. Никто и не собирался отпускать пленников в свободное плаванье. Глядя на тёмную воду, Мариса подумала о побеге. Однажды она уже была в море и выжила посреди шторма.

— Вода очень холодная, — тихо сказал Рин, поняв мысли невесты. — И с чарами эмпата долго не продержишься. Никто не знает настоящей силы уз. Не каждую смерть возможно избежать.

Северин взялся за вёсла. Он прав. Ледяная вода, возможно, и не убьёт магов в Союзе Даров, но повредит ребёнку. Мариса бездумно застыла на скамье напротив любимого. Ритмичные движения Рина, размеренно опускавшего и поднимавшего вёсла, успокаивали. Они вместе. Их жизни навсегда соединены. Она надеялась, что и в смерти ничто не разлучит её и Рина.

Лодка подошла к завесе. Колеблющуюся, амарантово-сиреневую стену рассекали белые молнии, ударяя о воду. Полог искрился и переливался огнями. Яркие брызги магической силы выплёскивались из недр аномалии и с шипением растворялись в холодной воде. Северин постарался развернуть лодку так, чтобы не попасть под этот необычный обстрел магией. Но уже через минуту волны сделали своё дело — без надёжного якоря их отнесло в сторону.

Мариса охнула, когда амарантовая крупная искра пролетела рядом с лицом.

— Барьер, — сказал Рин, извлекая из коробки один из кубов.

Они вместе выстроили защитный купол. Снова в едином дыхании, как это было в склепе. Волнение осталось где-то позади, на корабле, где магистра Дэя держали в заложниках. Обернувшись, Мариса увидела Делвина и Грэмиса, следивших за действиями Северина.

— Прикрой меня, — неожиданно попросил Рин.

Не задумываясь Мариса дёрнула завязки на тёплой накидке, распахнула точно собираясь скинуть. Широкие полы трепетали на ветру. Присев на корточки над коробкой с артефактами, ментал осторожно извлёк из кармана куб с амарантовыми узорами на гранях и подложил в общую кучу. Издали и не разберёшь сколько заготовок для чар в руках ментала.

— Как?! — изумилась Мариса, когда маг снова укутал её, обхватил ладонями лицо, согревая щёки.

Порыв Марисы со стороны выглядел как следствие нервного возбуждения отчаявшейся девушки. Оба надеялись, что на корабле ничего не заподозрят.

— В Арвеле проснулась совесть. Не выпотрошил всего, как хотел дядя, — больше никаких пояснений Северин не дал.

Несколько минут он изучал холодным взглядом магическую завесу, работал с артефактами.

— Ты говорила, что однажды проникла за стену, — уточнил Северин.

— Когда бежала с острова. Волны отнесли лодку. Амарантовая сила будто притянула меня к себе, но позволила пересечь аномалию.

Мариса в сомнении подняла глаза на Рина. Не собирается же он…

— Нам придётся сделать это снова. Нужны твои щиты и сила креаторов.

Он держал в руках куб со сложной амарантовой вязью на гранях.

— Знал или не знал, но при обыске Арвел оставил мне самый ценный куб. Скорее всего, он успел увидеть схемы и понял, что это не обычная заготовка.

Не возражая, Мариса занялась подготовкой дополнительных охранных чар, соединяя силу эмпата и магию иллюзий. Завеса должна признать их своими.

— Это огромный риск, я знаю.

Используя дозволенные артефакты из коробки, Рин окружил лодку защитной сетью, какими пользовался Ковенант Разума. Он старался придерживаться плана, известного Делвину.

— У нас нет выбора. Я доверяю тебе, — сдержав вздох, Мариса крепко сжала пальцы мага.

Он уже отложил все кубы, скрыв в ладони один единственный, самый необходимый для работы артефакт.

— Делвин не даст свободы. Брумы не отступают, — Северин смотрел прямо перед собой на колеблющуюся завесу. — Ты готова?

— Да, — прошептала Мариса. — Хочу, чтобы ты знал — он ментал. Наш ребёнок получит твой дар.

Пальцы Рина дрогнули.

— Мы выживем ради него, Ма́ри.

Быстро передав ей куб, он взялся за весло.

— Я люблю тебя, Рин.

Северин уже сосредоточился на ментальной магии и не ответил, опустил деревяшку в воду. Мариса не нуждалась в его словах. Ответ она знала.

Лодка коснулась амарантовой завесы и с треском разрываемой ткани преодолела её. Туман обволакивал, пытаясь осесть на коже, но многочисленные щиты не позволяли ему подобраться слишком близко. Клубы и тонкие языки всех оттенков сиреневого и багряного щенками лизали борта лодки и охранный купол. Молнии били совсем рядом. Дары внутри Марисы и Северина затрепетали, ощутив присутствие чуждой магии. Опасная сила пыталась дотянуться до них, забрать себе саму суть. Они так и держались за руки, чтобы Союз Даров помог преодолеть первое сопротивление аномальной стихии. Амарантовые цветки идеальной формы пульсировали в солнечном сплетении магов. И вскоре поднявшееся вокруг лодки возмущение улеглось.

Северин забрал у Марисы артефакт. Куб был необходим ему для основной части замысла. Суровое лицо мага озарялось светом завесы, и кожа словно изменила цвет. Тонкие сосуды и артерии наполнились магией иллюзий, как это случилось в их первую ночь любви и потом во время ритуала в склепе. Мариса догадывалась, что и сама выглядит так же. Сила креаторов нашла способ соединиться с незваными гостями. Они пропускали через себя потоки иллюзорной магии. Только так, не сопротивляясь, возможно успокоить стихию. Чутко вслушиваясь в себя, Мариса с тревогой подумала о ребёнке.

— Как вы? — точно уловив её беспокойство, спросил Рин.

— Кажется… хорошо, — выдохнула она. — Только бы не повредило…

— Тело магов имеет больше шансов выжить.

Рин старался успокоить Марису, говоря уверенно, но с мягкой нежностью. Мариса верила. Она боялась сойти с ума от мыслей и переживаний. Оставалось одно — верить. Сила полога стремилась к ним, а Северин сплетал заклинания из амаранта, магии менталов и эмпатов. Мариса помогала ему бороться за общее будущее. Они превратились в одну магическую печать, где два соединённых дара были связующим центром.