— Я виноват…

— Больше, чем думаешь, — с холодной вкрадчивостью произнёс Северин, резко одёрнув сюртук со стоячим воротничком, скреплённым серебряной брошью-крыльями. — Об обручении ты смолчал, надеюсь? Я не желаю, чтобы на каждом углу Академии болтали о моих личных делах.

— Молчал, как камень, — умоляющий тон Арвела, кажется, смягчил Брума.

Больше о празднике и выходке Грасии они не говорили. Арвел хотел было спросить о первокурснице, с которой Северин провёл время наедине, но промолчал. Покинув жилой корпус, каждый занялся своими делами.

Когда Мариса два дня не приходила в библиотеку, Брум-младший встревожился. Что если она решилась на последний шаг? Ведь что-то заставило её кинуться к реке. Не успей он вовремя, и девчонка перевалилась бы через парапет. Ментал несколько раз прокрутил в голове события праздника, но так и не обнаружил веской причины для того, чтобы свести счёты с жизнью.

Беспокоясь, Северин нашёл аудиторию, где занимались первокурсники. К счастью, магистр Надд, куратор менталов, готовился к занятию. Предлог взглянуть на студентов нашёлся сам собой. Помогая магу с кубами и отчитываясь о первом практикуме, Брум словно невзначай бросил взгляд на первые столы, где разместились ученики.

Мариса сидела, подперев голову руками и сердито уткнувшись в тетрадку, каштановые короткие локоны небрежно обрамляли бледное личико. Ментал с недоумением поймал себя на желании подойти, коснуться пальцами волос, отводя пряди, чтобы они не мешали насладиться созерцанием её сдержанной красоты и сиянием янтаря в глубине глаз.

«Интересно, как меняется её лицо в момент страсти?»

Брум словно воочию увидел откинутую в любовном томлении голову, полностью открытые для горячих ласк беззащитные шею и плечи, порозовевшие щеки и припухшие от долгих поцелуев губы девушки. Поднявшись из глубины, жаркая мысль стеснила грудь.

Подобная несдержанность вовсе никуда не годилась и разозлила его. Господин Брум незаметно перехватил воздух и поспешил перевести взгляд на смешную стихийницу, которая таращилась на стажёра круглыми от удивления и восторга глазами. Весь её вид словно говорил: «Уж я-то знаю, зачем ты пришёл, Северин Брум!». Мариса предпочитала игнорировать мага. Ему было плевать на возможные домыслы. На сердце сделалось легко. Мариса Дэй жива и убивать себя явно не собирается.

В остальные дни он видел студентку Дэй урывками. Девчонка почти не появлялась в библиотеке, и Северин неожиданно почувствовал себя неуютно. Его размеренное, тщательно выверенное существование дало нелепую трещину. Мучительно не хватало взгляда янтарных глаз, бросаемых украдкой. Он привык к Марисе, сидящей напротив, усердно листающей книги, делающей пометки в тетради и неосознаваемым движением заправляющей выбившуюся прядку за ухо.

Северин часто откладывал кубы, куда заносил сведения из старинных свитков или подолгу рассматривал сложные узоры, сплетённые на гранях. Никогда не бывало такого, чтобы девушки настолько смущали его разум.

— Не придёт она сегодня, — темноволосая, невысокая библиотекарь доверительно наклонилась к менталу. — Рано утром книжек набрала и убежала.

Ничего не отрицая и не оправдываясь, он поднялся из-за стола. Северин привык действовать немедленно, если этого требовали обстоятельства и все условия складывались должным образом.

— Я могу увидеть список книг?

Женщина чуть заметно кивнула, раскрыла свои записи.

— Совсем забыла! — Цапнув с конторки стопку разномастных брошюр, она убежала в дальнюю часть зала.

Магу хватило одного взгляда, чтобы запомнить, с какими источниками знакомилась студентка Дэй последнее время. Когда библиотекарь вернулась, он уже сидел на своём месте с кубом ментала в руках.

— Спасибо, — прошептал Северин и получил в ответ мягкую понимающую улыбку.

Взгляд его некоторое время блуждал по книжным полкам и коснулся переплетения печатей на двери хранилища. Нет, не может быть!

— Отчаянная девчонка, что задумала… Но я поймаю тебя за руку, не будь я Брум!

+++

Были у Северина обязанности, от которых хотелось бы увильнуть, но отказаться было нельзя. К тому же по договорённости с командором из службы безопасности он полностью подготовился к сложному и опасному делу. Откладывать его на более позднее время не следовало. Примерно через неделю после праздника Северин нанёс визит в королевскую резиденцию. Пройдя тщательную проверку на посту охраны, ментал мысленно вычеркнул первый пункт плана. Пожалуй, он был самым простым в замысле.

Брум стоял перед дверью в зал Совета и терпеливо ожидал окончания совещания толкователей. Северин сожалел, что зачарованные стены не пропускали ни звука, но знал, что спустя немного времени будет знать обо всех разговорах между толкователями. Через дверь невозможно пронести никакие артефакты кроме личных защитных, поэтому в кармане он имел два чистых небольших куба. Охрана не стала изымать обычный атрибут мага Разума, не несущий никакой информации или чар. Им и в голову не пришло, что племянник верховного толкователя станет зачаровывать вещицы прямо в зале Совета.

Наконец, дверь распахнулась и на пороге появился толкователь Надд. Как и у всех представителей этого рода, у мужчины был упрямый подбородок, тонкий выдающийся нос, а узкое лицо легко сохраняло бесстрастное выражение. Долгое время Северин пытался понять, можно ли доверять советнику. Окончательных выводов он так и не сделал.

— Вас ожидает племянник, — Надд склонил в приветствии голову, громче, чем следовало, оповестив Делвина о прибытии родственника. — Вы возмужали Северин. Не собираетесь ли жениться? Самое время.

Брум-младший успел увидеть лицо Делвина возникшего за спиной советника. Показалось, что дядя готов немедленно задушить Надда, но гримаса гнева быстро сменилась спокойным радушием.

— Если на то будет воля верховного толкователя, — сдержанно поклонился Северин, гадая, куда метили слова Надда, болтающего обычно мало.

Советник Талес трусливой тенью проскользнул мимо, не поднимая глаз на молодого ментала. Тот сделал вид, что не заметил его. Представитель древнего рода вызывал в Бруме чувства гадливой жалости и печали.

Грузный рыжеватый Юинг походя пожал руку и удалился. Фолэнт вышел последним. Северин расправил плечи и со спокойным достоинством встретил неистовый и жадный взгляд, которым его смерил Грэмис. Ни одним движением или переменой лица Брум-младший не показал, как ему глубоко омерзителен этот человек.

Родственников оставили наедине. Двери с магической защитой закрылись за Северином. Впереди оставалось самое сложное.

— Недавно вы сетовали, что я редко навещаю вас, дядя. И я решил, что действительно несправедлив к вам, — он склонил голову, будто отдавая дань уважения Делвину.

— Рад тебя видеть, дорогой мой. Надеюсь, что всё хорошо? Никаких трудностей или неожиданных событий?

Брум-старший коротким жестом коснулся плеча племянника и указал на кресло рядом с местом главы Совета.

— Очень ценю вашу заботу. Всё прекрасно, — с холодной бесстрастностью ответил Брум-младший, придерживаясь избранной роли. — Так же надеюсь, что государственные дела не слишком тревожат вас.

— Я с радостью найду немного времени для тебя, Рин. Государственные дела подождут.

Вместо того, чтобы проследовать за Делвином, молодой ментал неторопливо огляделся.

— Очень давно не бывал здесь. Вы позволите взглянуть на картины? Почтить память наших предков.

Верховный толкователь согласился и присоединился к племяннику в осмотре зала. Некоторое время они попутно обсуждали вопросы законов и государственного устройства. Северин старательно плёл беседу, чтобы балансировать на границе между необходимым и ничего не значащим. Они медленно переходили от одного портрета к другому, вспоминая то старого короля, то Валентайна или более древних Брумов.

— Я думал, что ты займёшься законами, — Делвин с плохо сдерживаемой неприязнью отвернулся от портрета отца.