«Si, pendejo. Donde esta? Diga me, pronto.»

Ривере удалось изобразить гримасу вызова, выпятив челюсть и скривив губы в усмешке.

«Чинга ту…»

Эмилиано сильно ударил его по затылку открытой ладонью, оборвав непристойный ответ, отчего зубы Хулио резко щелкнули.

«Una vez mas… Рауль, — терпеливо повторил Торо.

Ривера настороженно оглянулся на Эмилиано и покачал головой, словно пытаясь избавиться от звона в ушах.

«No se.»

Торо пожал плечами, кладя свой автоматический пистолет на столешницу рядом с раковиной. Он начал рыться в ящиках, выбирая кухонные принадлежности, осматривая каждый по очереди, прежде чем разложить их в ряд на столешнице.

Мясницкий нож.

Нож для колки льда.

Шампур.

Нож для разделки мяса.

Глаза Риверы расширились, а рот приоткрылся, когда он увидел, как Торо прошел перед ним и встал перед кухонной плитой. Кубинец включил одну из передних конфорок, и голубое газовое пламя с шипением вспыхнуло в нескольких дюймах от его руки.

Он вернул мясницкий нож к плите и прислонил его лезвие к конфорке так, что широкий кончик исказил пламя. Через несколько мгновений его острие, как бритва, загорелось красным, зажгло свой собственный огонь и отразило его в глазах кубинца.

Торо повернулся и прислонился спиной к стойке, скрестив руки на груди, рядом с его бедром зашипела горелка.

«Итак, Хулио… Рауль».

Хулио не ответил. Вместо этого он захныкал, борясь с наручниками, натягивая их до тех пор, пока стальные браслеты не оставили кровавые бороздки на обоих запястьях.

«Спасибо, Ривера». Улыбка Торо была полностью лишена каких-либо человеческих чувств.

И Хулио Ривера поговорили.

О Рауле Орнеласе… Хосе 99… и многое другое.

Когда они закончили, сорок минут спустя, Торо понял, что ему нужно связаться с Боланом. Скоро.

Жизнь воина — и всех их жизней — вполне может зависеть от исхода этого призыва.

Мак Болан направил свою «Жар-птицу» на восток, оставив сумку, набитую наличными, на сиденье рядом с собой, когда покидал клуб «Ухуру», проезжая через сердце Либерти-Сити к своему следующему целевому пункту назначения. Теперь цифры падали, оставалось сделать с полдюжины остановок, и терять время было нельзя.

Либерти-Сити был гетто Майами, спрятанным к югу от аэропорта Опа-лока, вне поля зрения большинства белых Майами и, по большей части, из памяти. На многих городских картах это было пустое место, улицы игнорировались, как игнорировалась и большая часть населения района до самого недавнего времени.

Черная ярость разорвала район на части в последние месяцы, и шрамы от того взрыва все еще были видны. Фитиль все еще тлел, и каждый государственный чиновник в Майами знал, что это только вопрос времени, когда в этом районе произойдет еще большее насилие. Подозрительность, ненависть и паранойя с обеих сторон превратили этот район в скороварку, и крышка была готова взорваться, если кто-нибудь увеличит температуру, даже немного.

Целью Болана была касса с номерами примерно в шести кварталах от клуба «Ухуру». Палач знал, что все подставные лица и игроки будут чернокожими, но это все равно была мафиозная франшиза, которой за кулисами управлял некто Дюки Айуппа.

Настоящее имя Айуппы было Винченцо, но он получил свое уличное прозвище за серию поединков в полусреднем весе, в которых он участвовал профессионально, прежде чем обнаружил, что нанесение ударов мужчинам — или женщинам и детям — за пределами ринга приносит более высокую оплату.

Теперь вместо нокаутов у него за плечами было тридцать пять арестов без единого обвинительного приговора. Бруклинский трансплантолог, пробившийся по карьерной лестнице в местных кругах, Айуппа правил своей вотчиной в гетто как колониальный военачальник, окруженный штурмовиками всех национальностей и цветов кожи, получая заоблачные прибыли от людей, погрязших в бедности и грязи.

Контора Айуппы располагалась над бильярдным залом, который часто посещали сутенеры и толкачи. Болан нашел свою цель и припарковал «Файрберд» в полуквартале отсюда, не имея возможности подъехать ближе из-за «кадиллаков» и «линкольнов», выстроившихся вдоль тротуара по обе стороны улицы. Он пошел обратно, чувствуя на себе враждебные взгляды прохожих, которые оборачивались, чтобы посмотреть на его дорогой костюм коричневого цвета, темно-коричневую шелковую рубашку и белый шелковый галстук. Он черпал мрачное утешение в «Беретте 93-R», которую носил под левой рукой в плечевом ремне.

Он добрался до бильярдного зала, прошел через вращающиеся двери впереди. Сам бильярдный зал был погружен в полумрак, но он все еще мог различить игроков, сгруппированных вокруг двух столов слева от него. Они наблюдали за ним, перешептываясь между собой, но Болан не обращал на них внимания, двигаясь между другими пустыми столами к деревянной лестнице, приставленной к задней стене длинного, узкого зала.

Чернокожий мужчина стоял на страже у основания лестницы, наблюдая за приближением Болана. Он стоял, скрестив руки на груди, спиной к перилам, готовый преградить путь Палачу.

«Что происходит?»

«Я ищу герцога», — сказал ему Болан.

«Он не ждет никаких посетителей».

Болан сверкнул каменной усмешкой.

«Что ж, давайте устроим ему сюрприз».

«Он не любит сюрпризов, чувак».

Палач пожал плечами, улыбка смягчилась.

«В таком случае…»

Он двинулся так, как будто собирался подняться по лестнице мимо сильной руки, затем молниеносно развернулся, когда парень попытался блокировать его. Болан нырнул под петляющий правый кросс, вонзив негнущиеся пальцы одной руки глубоко под грудную клетку чернокожего, выбив из него дух и согнув его пополам.

Палач схватил руку бьющего и заломил ее за спину, высоко между лопаток. Затем Болан вложил в это движение весь свой вес, впечатывая мужчину в стену рядом с лестницей. Одно сильное колено врезалось, раз, другой задело почку, и мышца безвольно растянулась на полу, оставив кровавый след на стене в том месте, где его лицо соприкоснулось со штукатуркой.

Болан поднялся по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз, и ворвался в неохраняемую дверь на верхней площадке.

Пять испуганных лиц повернулись к нему, только двое из них были черными. Мужчины окружили небольшой стол, заваленный деньгами — как банкнотами, так и монетами — и несколькими тысячами смятых бланков для ставок. Болан быстро узнал герцога Либерти-Сити по его сломанному носу и уху в виде цветной капусты.