Вскоре мы подошли к лавкам гончаров и иноземных купцов, предлагавших посуду из меди и фарфора. Наличие здесь фарфоровых чашек приятно удивило. Они были так причудливо расписаны, что я на миг усомнилась: а точно тут отсталый мир, или только этот город такой? И если бы не приметная внешность купца, имевшего ярко выраженные восточные корни*, я бы подскочила к прилавку и обязательно уточнила бы, откуда здесь столь профессионально выполненная посуда. Но делать этого не стала — Велизар еще не забыл о воображаемом купце-колдуне, а мне отвлекаться от поиска Тихослава на допрос подозреваемых не хотелось.

--------------------

* Фарфор был известен в 9 веке в Китае в период правления монгольской династии Юань. Китай несколько веков оставался монополистом в производстве фарфора. Только в начале 18 века его производство начали в Европе.

Тихослава нашли здесь, среди посудных лавок. Он занял место с уже знакомым мне гончаром на самом краю. Мы не сразу смогли протолкнуться к заставленному товаром пятачку — так много народу окружило их лавку. Моё сердце тревожно билось: наверняка местные жители уже оценивают чугунную посуду и решают, кому из них достанется невиданная прежде утварь.

К моему разочарованию, покупали в основном полюбившиеся местным швабры. Тихонько звеня, денежный ручеёк продолжал течь мимо меня. На выставленные чугунки смотрели, качали головами, но брать не хотели. Кроме того, Тихослав и правда оказался мужчиной прозорливым — на прилавке среди чугунков я обнаружила и что-то похожее на сковородку. Ладно, подумала я, изобретать давно изобретенное он имеет такое же право, как и я. Но мне гораздо больше, чем ему, известно о съемных ручках для сковородок. А значит, придется оборачивать ситуацию себе на пользу таким способом.

Однако, сковорода волновала меня сейчас не так сильно, как нулевые продажи чугунков. За то время, пока мы ожидали, чтобы поговорить с Тихославом, всего несколько человек спросили о цене чугунка и, покачав головами, ушли ни с чем.

— Это почему так? — возмутилась я. Это что, все мои усилия по ведению отсталого мира к технологическому прогрессу напрасны?

— Так за один чугунок несколько десятков горшков взять можно, — пояснил стоящий рядом мужчина. — Ни к чему такие траты.

— Это чего ты, Тихослав, так дорого чугунки продаёшь? — рассердилась на кузнеца.

— Чугунок отлить не то же самое, что горшочек слепить, — возразил тот. — И печь новую строить пришлось, и с сырьём возни много. Сама подумай, сколько работы! И сколько за руду отдать придется, и чего глина под ногами стоит.

Гончар рядом закивал, соглашаясь с Тихославом. А ведь это его работу только что самым натуральным образом обесценили! Но и я не могла не согласиться с кузнецом. И в моём мире хорошая сковородка стоила дорого, но там и тефлоновое покрытие, и жаростойкий пластик. Не может же быть, чтобы чугунный горшок не был доступен среднестатистическому горожанину?

— Да ты просто совсем не пытаешься привлечь к новой посуде внимание, — предъявила я последний оставшийся аргумент.

Везде у крупных лавок стояли перекрикивающие друг друга зазывалы, а торговцы помельче расхваливали свои товары сами. Но что гончар, что Тихослав, о чугунках молчали. Кузнецу хватало покупателей швабр, да и гончару скучать не приходилось — его товар тоже расходился довольно быстро. Я беспомощно оглянулась, ища ответ. Ну не самой же кричать о чугунках! И кто услышит мой голос в этом шуме?

— А если табличку нарисовать? — спросила я больше сама у себя, чем у кого-то. — Подписать, что здесь продают чугунки.

— Не все горожане грамоте обучены, — ответил Велизар, стоявший рядом и просто наблюдавший за моими метаниями. — Не станут они читать твои таблички.

Мой уровень веры в светлое будущее резко пополз вниз. Без грамотного маркетинга даже в отсталом мире никуда. Это ж мне что теперь делать? Нет тут места для ярких баннеров, ничего не знают об интернет рассылках и спам-звонках. Ну не листовки же на заборы всем клеить! К такому повороту я оказалась не готова.

— Чего стоишь? Отойди, если не покупаешь! — вдруг крикнул на меня какой-то мужчина.

Он оттолкнул меня и потянулся к швабре. Велизар стоял рядом и тут же подхватил меня под руку.

— Извините, господин ведьмак, я вас сразу не приметил, — тут же начал оправдываться мужчина, как увидел, что я тут не одна. Попросить, что ли, Велизара наколдовать ему бородавку? Ведьмаки вообще такое умеют, или они только гулей по оврагам жгут?

— А это что? — грубый покупатель отвернулся от нас и протянул руки к чугунку.

— Чугунный горшок, — важно ответил Тихослав. — Чугунок иначе.

— И сколько стоит ваш чугунок? — спросил мужчина, разглядывая новинку. Если он его купит, так и быть, прощу, о бородавках просить ведьмака не стану. Но услышав цену, покупатель вернул чугунок на место и закричал: — Да где ж видано, столько за посуду платить? Кому нужны эта ваши чугунки? Кто придумал горшки для печи из железа делать? Столько лет глиняные пользовали, и столько же еще пользовать будем.

— Не из железа, а из чугуна! — заступилась я за свое изобретение. — Чугунок не то, что глиняная посуда. Он и в печи не лопнет, и не разобьется, коли уронишь. А если пригорит чего, так отскрести не страшно. И в печи в нём готовить можно, и над костром подвесить — ничего с ним не станет. Да этот чугунок тысячу лет прослужит!

— А тебе-то откуда знать? — не согласился мужчина.

Хотела было сказать, что это я его придумала, но остановилась. Конечно, слух о том, кто тут всё знает, мог быть мне полезен. Но здесь и сейчас продаже чугунка не поспособствует. Наоборот или этот хам скажет, что обманываю его, и уйдет, или не воспримет всерьёз. Еще и ругаться начнет, репутацию нам подпортит. Поэтому важно ответила:

— Так у нас уже есть такой. И суп в нем варили, и кашу.

— И что это за чудо-горшок? — раздался со стороны еще один голос.

Я оглянулась, и увидела, что к нам подошел кто-то в дорогой одежде — в кафтане с рукавами до самой земли и расшитой шапке. Будто боярин какой со страниц сказки сошел. А может это он и есть.

Стоящие рядом со мной люди склонились в поклоне. На всякий случай и я тоже — судя по всему, перед нами какой-то местный авторитет.

— Да вот, разгадал я секрет восточного чугуна, — сказал Тихослав.

— И как же ты о том догадался? — спросил боярин.

— Бажена подсказала. Ученая она, — Тихослав перевел все стрелки на меня.

— Да я так, только идею подала, — скромно ответила. Но боярин уже смотрел на меня.

— Так чугунок и правда так хорош? — он прищурился и улыбнулся.

— Не стали бы продавать, пока сами бы не испытали, — заверила я, уже надеясь на благоприятный исход.

— Твоя поди? — боярин кивнул Велизару. Тот усмехнулся, но ничего не ответил, как и всегда. Но боярину того и не надо было, он уже повернулся к Тихославу: — Давай что ли, чугунок ваш.

К кузнецу тут же подскочил стоявший рядом с боярином паренек и взял протянутый чугунок, а наш покупатель выдал Тихославу нужную сумму.

— Мы еще сковородки и другую посуду придумаем, — на всякий случай предупредила я.

— Ну будем ждать чудес ваших, — боярин усмехнулся и ушел вместе со своим сопровождающим.

Я посмотрела ему вслед. Это что же, наш обычный с виду чугунок — для местных лакшери**-товар?

— На вот, — Тихослав протянул мою долю с продажи чугунка. — Заслужила. Если и правда бояре в мою кузню захаживать станут, это ж сколько заработать смогу?

А сколько ж я заработать смогу, если сильные города сего заинтересуются моими знаниями? Я улыбнулась и зажала в ладони первые заработанные в этом мире деньги.

------------------

** Лакшери — предмет роскоши; класс товаров и услуг, отличающихся престижностью.

После того, как первый чугунок был куплен, у лавки Тихослава, как мне показалось, скопилось еще больше людей. Покупали всё те же швабры и горшочки у гончара. На чугунки только смотрели, иногда брали в руки и разглядывали. Но приобрести еще один пока никто не решился. Я уже поняла, что простые горожане не наша целевая аудитория. Нужно ждать, пока первый покупатель отрекомендует наш товар соседям, и потом уже надеяться на результат. Поэтому посчитала, что дальше Тихослав справится без меня.