— Вот, — я протянула ему свой чертеж двумя руками и улыбнулась еще шире.

Велизар посмотрел на кусок бересты, потом на меня.

— Это шваб-ра, — сказала по слогам. И состроила глазки: — Сделаешь?

Мужчина нахмурился и снова посмотрел на чертеж. Взял его в руки, покрутил и так, и эдак. Пришлось объяснять, рисуя требуемое теперь уже прутиком прямо на вытоптанной земле.

— Это древко, как у метлы. Тут внизу надо закрепить палку поровнее и покороче. Или может с крепежом у кузнеца заказать? — мои мысли пошли дальше, чем в самом начале, и я вспомнила про швабру с металлическим зажимом — такая была еще у моей бабушки. И тут же принялась чертить на земле требуемое.

Велизар всё это время молчал, не говоря ни слова. А потом встал и молча ушел. Надеюсь, не за подкреплением, чтобы избавиться наконец от одержимой.

Распрягая коня, Велизар думал о Бажене. Она и правда была красивой. И фигурка ладная, и лицо приятное. А её беспокойство о нём вызывало волнительный трепет. Только вот помнил Велизар о сказе старосты из Березняков, будто мечтала Бажена о богатом женихе из городища. Не было в том ничего зазорного. Кто не желает для себя лучшей жизни? Да вот только не хотел Велизар, чтобы его использовали для выполнения этих желаний. Чувствовал себя обманутым.

Ему и самому давно пришла пора жениться. Да кто осудит ведьмака за жизнь холостую? Доля жены ведьмака-охотника тяжела. Ему надобно мир от магических напастей оберегать, а на жене всё хозяйство. Где ж сыскать такую, чтоб без мужика двор в достатке держать могла да не жаловалась?

Велизар помнил жену своего наставника дядьки Всеслава. Она и была такой: верной, хоть муж её пропадал на охоте днями и ночами; хозяйственной — всё под её руками ладилось. Привлекала она к помощи многочисленную родню мужа — где крышу починить, где за скотиной присмотреть. И никто обделенным себя не чувствовал. Знала, как поддержать мужа и когда совет дать, умела врачевать оставленные нечистью раны не хуже любой ведуньи. От того в народе прозвали её Премудрой. Где ж избалованной Бажене с нею сравниться?

— Велизар, — оторвала его Бажена от раздумий. — А когда ты меня отпустишь?

Выходит, не ради ведьмака она в городище напросилась. Неужто Бажена надеется, что он сам её судьбу в Белодворье устроит? И подумал вдруг, что, если б не было в Бажене проклятия неизведанного, прогнал её со двора немедля. Разозлился Велизар, но вида не подал.

— Понятно же, как надоест, так и отпущу.

— А когда тебе надоест?

— Так ты ж одержимая, — напомнил Велизар и улыбнулся. Не станет он так просто девице свободу давать, пусть постарается заслужить благосклонность его. — Для одержимых судьба одна — смерть. Всё ещё хочешь, чтобы я тебя освободил?

Бажена отшатнулась, но на том не успокоилась:

— А что на счет оплаты?

— Оплата — будешь жить.

Вот ведь удумала: сама к нему в прислужки напросилась, а теперь оплаты требует! Разозлился Велизар пуще прежнего. Но Бажена весь вечер кружила около него, будто не замечая настроения хозяина. То слово ласковое молвит, то спросит чего. Вроде и понятны были замыслы Бажены, но внимание девицы было приятным.

Как вечереть стало, ушел в свою комнату. После охоты всегда в сон клонило больше обычного. Хоть в этот раз было всё спокойно, а надобно отдохнуть, как следует. На столе среди трав и заготовок для оберегов стояла корзинка тётки Агафьи. Не оставляет так просто ведунья другим свои вещи. А значит, есть у неё, что сказать Велизару.

На утро не стал Велизар торопиться к тётке Агафье. Для начала собирался он разобраться со злым заклятием, что осталось на огораживающей его двор магической защите. Колдовство то было слабеньким, не так просто сломить ему заклинания Велизара. Да вот только поддаваться никак не хотело. Как въедливая ржа проникло в невидимую другим стену и никак не сходило.

Осмотрел Велизар забор пядь за пядью и землю под ним. Сначала с внутренней стороны, опасаясь вредительства Бажены. И обнаружил несколько неприметных зарубок со стороны улицы, вроде тех, что видел на ограде дома в Березниках. Отлегло у ведьмака от сердца. Не в доме его притаилось лихо, не задумала злое девица, которую он сам привел в свой дом.

Однако ж предполагал Велизар, что наслал кто проклятие на Бажену. Вот только не ждал он, что враг так скоро окажется у его ворот. И всё ж ловить лиходея здесь легче, чем в далеком селе.

Выдернул из забора испорченную древесину и сжег её магическим пламенем, развеял пепел по ветру, чтоб потеряло силу проклятие. И был все утро занят тем, что чинил ограду да наносил обережные знаки. Раз кто повадился его заклинания ломать, так просто не остановится.

Как закончил с работой, сел на завалинку возле дома да взялся чистить свой меч. После трудов ратных не должно забывать восполнить утраченные обереги да привести в порядок оружие. Привычный скрежет стали об точило успокаивал, тревоги отступали. Лилась по рукам сила, наполнявшее оружие не только остротой, но и способностью поразить злейших тварей Бездны. Кто бы ни пытался взломать защиту дома Велизара, с ведьмаком ему не совладать.

Но вдруг подошла к нему Бажена, как начала ластиться, будто супруга верная, и не мог он видеть ничего, крому её улыбки. Не мог слышать другого, кроме речей её сладких.

Велизар выскочил из собственного двора, будто бежал от слишком сильной для единственного ведьмака стаи нечисти. Он уже снова почти был уверен, что Бажена одержима новым неизвестным ему духом. Вон, как кружила перед ним, призывно в глаза заглядывала, как заговаривала ласково, будто коварная русалка заманивала в омут. Не мог выстоять ведьмак против очарования юной прелестницы. Затрепетало сердце его, заволокло думы туманом сладким, что не сразу понял он, с каким вниманием взирает он на колдовские схемы, что рисовала перед ним Бажена. А как закончила свой сказ, ноги будто сами понесли Велизара со двора.

Поднял он к глазам кусок бересты, что вручила ему Бажена. Начертанные линии едва походили на то, что рисовала перед ним девица на земле. Пожалел Анчутка дорогой бумаги да чернил для Бажены, вот и не понятно, что тут за символ начертан. Нахмурился Велизар, но слово чудное вслух произнёс:

— Шваб-ра.

Никакая сила волшебная не отозвалась на чужое слово. Вложил он в неизвестное заклинание толику силы, не стесняясь проходящих мимо него людей. Но снова ничего не произошло. Может, как и сказала Бажена, для колдовства того нужно выковать то, не знамо что, по нарисованной ею схеме?

Пошёл Велизар к кузнецу, вспоминая на ходу, что говорила ему Бажена про то, как делать эту шваб-ра. Уж не на кличет ли он беду, помогая этой девице? Но не поддавшись ей, не поймет он секрета её колдовства. Потому он уверенно вошёл в кузницу и сунул кузнецу кусок бересты.

— Что это, господин ведьмак? — удивился кузнец, разглядывая незамысловатые угольные линии.

Принялся Велизар рассказывать. И, как Бажена, выводил на пыльном полу перед кузнецом странный предмет. Объяснял, как запомнил, что и куда крепить надобно, чтобы всё сработало. Полдня он провел с кузнецом, выполняя просьбу Бажены. Казалось ему, что слишком тяжела шваб-ра для тонких девичьих рук. Столько магии в пустую потратил, чтобы металл в печи кузни стал крепче и легче. Лишь к вечеру собрали они таинственную Шваб-ру.

— Вот так чудеса, — проговорил кузнец, когда прикрепил Велизар выкованный предмет на черенок. — Это ты что, для невесты придумал?

— Не болтай глупостей, — ответил ведьмак и вышел из кузницы.

Вернулся в дом уже затемно, Бажена спала. Вручил таинственный предмет утром. Настороженно смотрел, как Бажена разглядывает подарок, а её лицо расплывается в улыбке. Вдруг она взвизгнула, бросилась ему на шею, прикоснулась губами к его щеке, а потом убежала за тряпкой. И, не дождавшись завтрака, закружила по комнате, смеясь и напевая неизвестные песни. Однако колдовства никакого в мытье полов со шваб-рой не оказалось.