Парень стоял немного дальше от стола, поэтому вытянул шею, пытаясь рассмотреть небольшой клочок бумаги. — А мы вот точно знаем, что вы положили бумагу в карман этой женщины меньше получаса назад. — О чем вы говорите? — парень выглядел растерянным и удивлённым, но я почему-то не поверила ему. Было что-то такое ненастоящее в его удивлении. Нет, со стороны все было идеально, искреннее удивление, негодование, даже гнев, но вот на уровне подсознания я ощущала, что этот парень с двойным дном, словно где-то внутри него спрятался другой человек, который иногда выглядывал в его глазах. Вот точно такие же ощущения у меня вызывал тот самый Арчи. К тому же, он вполне мог подкинуть бумажку, когда столкнулся со мной. Знаю, что некоторые воры умудряются за пару секунд замешательства обчистить прохожего. Блондин развернул тонкую почти прозрачную бумагу и вгляделся в текст. — Так, так, так…, - протянул он, — и что это значит? Он протянул мне записку, из рук не выпустил, но держал так, что мне было видно текст. Изображение было едва видно, но прочитать возможно, точнее просмотреть. На бумажке было всего несколько символов стрелочек, направлениями «направо», «налево», «прямо» или «вверх» и символ подковы.

— И что это? — перевела взгляд от записки на дознавателей. — Это вы нам скажите, — елейный голос пожилого дознавателя неимоверно раздражал. — Я вам и говорю: я не знаю этого человека, понятия не имею ни о записке, ни о ее смысле, вообще какая-то ерунда со стрелочками. Может это дети играют во что-то, а записка как то случайно попала ко мне в карман. Я что, по-вашему, шпионка что ли, в самом то деле? Дознаватели переглянулись, а я прокляла себя за несдержанность, теперь они с меня не слезут. Вот надо было мне брякнуть про шпионов. Королевские дознаватели искали не только внутренних врагов, но и внешних, засланных шпионов и тайные агентские сети. А я тут про шпионов говорю. Вот же ж! — Ну, а вы, молодой человек, что можете сказать? — акулы временно отступили от меня и закружили вокруг второго несчастного. Парню, так же как и мне, показали записку, он точно так же пожал плечами и ответил, что понятия не имеет, что это такое. — Извините, господа, но вас придется задержать, — пожилой присел за стол коменданта, сложил ухоженные руки на кругленьком животе и с сочувствующим вздохом сказал, — дело запутанное, требует тщательного разбирательства. Поэтому вам придется погостить некоторое время у нас. — По какому праву? — искренне возмутилась я. — Я просто шла домой с работы. — Да, и я, — поддакнул мой товарищ по несчастью. — Может так, а может и нет, — блондин просканировал нас взглядом и распорядился, — уведите.

Я хотела возразить, устроить скандал, попросить вызвать коменданта и градоначальника, но захлопнула рот и подчинилась. А все потому, что я уже брякнула не обдумав о шпионах. Большей глупости и представить нельзя.

Шпионаж всегда присутствовал в политике, но в последние годы слухов о работе тайной канцелярии в отношении раскрытия различных сетей шпионов других стран только усиливался. Последние лет десять Ниардан, бывший до этого аграрной, строго консервативной страной, внезапно начал набирать обороты техно-магической индустрии. Наши маги-инженеры научились работать с ортой на тонком уровне, что позволяло усиливать и увеличивать срок службы различных магомеханизмов. К тому же новые реформы, которые успешно начал проводить наш король подтолкнули прогресс. Молодежь ринулась получать знания, квалификации. И, если раньше, среди аристократов считалось зазорным получать техническое образование, все больше приветствовалось чисто магическое или философское, то теперь специалисты такого уровня начали очень высоко цениться. Уже после первой волны реформ появились новые технологии. А уж теперь и подавно. Нашу страну ждет техномагический бум. И даже подпольная деятельность ретроградов, подрывавшая политику короля и вносившая смуту в народное мнение, больше не имела значения. Маховик уже запустился, откат уже невозможен. Чему я очень радовалась, несмотря на то, что все возможности для меня уже закрыты. Вот поэтому я сейчас закрою рот и дальше буду только отвечать на поставленные вопросы.

Нас отвели на первый этаж, спустили еще на один пролет в полуподвальный коридор, где по обе стороны тянулись зарешеченные камеры. Тут не было холодно или темно. Свет проникал через окна под потолком, тоже забранные решетками, странно, но с улицы я этот этаж не замечала. Каменные стены набрали уже достаточно летнего тепла, чтобы поддерживать комфортную температуру. Что ж, все не так и плохо.

Меня провели в третью по счету камеру, а в соседнюю поместили парня. Дверь закрыли, и я осталась в небольшом помещении с узкой кроватью, столом, табуретом и уборной, отгороженной стеной мне по плечо. На кровати был свернут рулоном матрас, в недрах которого лежало тонкое шерстяное одеяло и плоская подушка.

— Эй, командир, долго нас здесь будут держать? — спросил парень, которого уже завели и теперь запирали дверь. Стражник ничего не ответил и молча удалился. Но я знала, что мы здесь не одни, у входа справа за углом в нише был стол, а значит там сидит дежурный.

— Госпожа, вы что-нибудь понимаете? — теперь парень решил обратиться ко мне. И вот сейчас лучше быть осторожной, нас точно слушают, а значит лучше ничего не говорить.

— Нет.

— Они же должны разобраться, понять, что это какое-то глупое недоразумение? — голос у парня был взволнованный и словно слегка дрожал от волнения.

На это я ничего не стала отвечать. Что тут ответишь? Может разберутся, а может и нет. Может через пару дней я поеду в кандалах в тюрьму в ближайший крупный город ждать суда за государственную измену. Новое ментальное сканирование уже будет непоказательным, так как я один раз его уже проходила, повторное для моего мозга будет уже знакомым и потому его уже можно будет обмануть. Подобного рода заклинания применяются лишь раз, оставив на ауре значимый след. Тело быстро адаптируется к подобным вмешательствам и повторно будет всеми силами сопротивляться. Знала бы, что это не последний переплет, в который я попаду, то постаралась бы тогда доказать свою непричастность другим способом.

Я уселась на кровать и уставилась в высокое окно на противоположной стороне. Нужно все хорошенько обдумать.

Ночь в камере прошла спокойно. Нам принесли ужин: простая каша, хлеб и вода. А потом прошелся дежурный и погасил свет в коридоре, стало темно, делать было нечего, поэтому я легла спать. Интересно, комендант еще не знает о моем заключении или ему все равно? Здравый смысл говорил мне, что лорду Амерлану, скорее всего, наплевать на бывшую дворянку, но глупая надежда шептала, что Тейлор обязательно поможет, просто еще не успел.

Кровать была не самой удобной, да и матрас тонковат, но я, побывав в столичных застенках, могу сказать, что в комендатуре города Радола заключенных содержат куда лучше. Это было бы даже смешно, если бы не грустно. Завтрак снова состоял из каши и куска хлеба, да кружки воды. Впрочем, жаловаться не на что, все вполне съедобно. Поскольку я не знала, как долго пробуду здесь, то отказываться от еды не стала. Вот с уборной возникли проблемы, но и здесь я справилась. Нужно уметь адаптироваться к обстоятельствам. Жаль нечем умыться и причесаться, было бы вообще замечательно.

Оказалось, что в конце коридора в камере сидит тот самый Арчи. Парень за время заключения изрядно оброс куцей светлой бородой, похудел и выглядел неряшливо. Все это я разглядела, когда его водили на допрос. Он меня тоже заметил, о чем не преминул отпустить несколько идиотских шуток. А после они неплохо поболтали с другим парнем, которого звали Пирс, и работал он на мясника рубщиком мяса. Разговаривали о всякой ерунде, будто сидят в таверне за кружкой пива, а не в комендатуре за решеткой, что почти тоже самое, что и тюрьма. Меня они тоже попытались втянуть в разговор, но, во-первых, мне не хотелось разговаривать в принципе, а, во-вторых, мне категорически не нравился Арчи. Было в этом странном парне что-то ненастоящее, да и в Пирсе мне казалось, что тоже было что-то такое. При этом Арчи мастерски играл недалекого воришку, даже подкопаться не к чему. Наверное, поэтому он здесь так долго, господа дознаватели хотят его раскусить.