“Ага, щаз-з! — снова ругалась Йен. — Нашел дуру! Герда, ноги в руки и бегом отсюда! Он сейчас увидит, что ты украденного Грома обратно украла и схватит нас всех!”

В этот раз с духом спорить не стала.

Я схватила юбку платья и бросилась прочь, едва отошла от комнаты на безопасное расстояние, которое не позволило бы Арнефу услышать мои быстрые шаги.

Из глаз лились слезы, но я упрямо их не замечала, стараясь оказаться как можно дальше от принца, его родителей и в целом Лунного бала.

Каким-то чудом выход из лабиринтов замка нашелся быстро, и уже спустя пару минут я оказалась на улице, а затем и вовсе за пределами королевской территории.

И что теперь делать? Куда идти?

Все мои немногочисленные пожитки так и остались в доме Арнефа, но возвращаться туда я не хотела.

Сердце болело, словно от предательства. Или это оно и было? Он украл мой кинжал — зачем? А он ли это был?..

“Оставить обеление всяких гадов! — подал голос дух. — Голову тебе заморочил, обокрал, еще и воспользоваться хотел. Тьфу!”

Отвечать не стала — не смогла. Глаза защипало с новой силой, только на этот раз я позволила себе эту слабость, села в платье прямо на землю и заплакала в голос, радуясь отсутствию свидетелей.

Спустя какое-то время я уныло плелась по безлюдному городу, держа в руках тяжелеющие с каждой минутой туфли, которые уже успели натереть ноги. Погода стремительно портилась, ветер упрямо путался в складках бального платья.

Свернув на соседнюю улицу, с удивлением обнаружила, что вышла на городскую набережную, где в детстве очень любила гулять с папой. Воспоминания повели вперед, к воде, и я, не отдавая себе отчета о глупости этой затеи, повиновалась порыву.

Наступила босиком в лужу, вздрогнула и посмотрела под ноги. Когда мелкая рябь стихла, смогла разглядеть свое заплаканное лицо. От некогда красивой высокой прически не осталось и следа. На фоне мгновенно чернеющего неба я выглядела особенно жалко.

И вот последний лучик луны закрыла большая мрачная туча, а кожу обожгли холодом крупные капли дождя. Бескрайнее море потемнело, взбушевалось, предостерегая набирающим силу шумом волн гуляк вроде меня. Ветер завыл, засвистел, отталкивая от берега, словно пытался уберечь от надвигающегося шторма. Промокшая от усиливающегося дождя, мгновенно задрожала, обнимая себя в безуспешной попытке спрятаться.

В считанные минуты погода испортилась окончательно. Леденящий кожу ветер вовсю гонял по мостовой листья деревьев, сорванные со стен объявления и другой мелкий мусор.

Где-то вдалеке ослепительная молния вспорола черное небо, после чего земля сотряслась от грохота. Ливень хлынул с новой силой, хлестая обнаженные части тела холодными каплями. Море встрепенулось, закипело, и, подгоняемое непогодой, начало свой смертоносный танец. Волны били по берегу, рассыпаясь на тысячи осколков, чтобы с новой силой наброситься снова.

“Беги же!” — завопили у меня в голове, вырывая из мыслей.

Вздрогнув, посмотрела на бушующую стихию.

Волны с каждым шагом подбирались все ближе, а потом отступали, чтобы с новыми силами нахлынуть вновь, еще сильнее.

Да, Йен была права — если я продолжу тут стоять еще хотя бы пару минут, то меня непременно смоет в открытое море.

Прямо босиком я побежала обратно, но вскоре заблудилась и просто искала хоть какое-нибудь укрытие от пронизывающего ветра и ледяного дождя.

И оно нашлось.

Спасительная табличка таверны возникла после очередного поворота уж очень неожиданно — я едва не впечаталась в нее лицом.

Я распахнула двери, не особо заботясь о своей репутации. Воспитанная девушка не стала бы в таком виде заходить в питейное заведение, но… зачем переживать о том, чего у тебя не было?

Прошлепав босыми ногами до стойки администратора, подняла взгляд…

На месте управляющего таверны стоял самый настоящий Райлан!

Его глаза распахнулись при виде меня. Широкие брови неподдельно поползли вверх, словно Райлан только что узнал самую глубокую тайну вселенной. В зеленых глазах мужчины светилась невероятная восторженность, будто каждая деталь во мне была открытием, заставляющим сердце биться быстрее. Он не мог отвести взгляд, наблюдая за мной, стремился запомнить каждую деталь, каждое мгновение.

Грудь обожгло стыдом. Он ведь долгие годы был тем, кто всегда находился рядом, когда плохо, и искренне радовался моим маленьким и большим победам. А я, словно продажная женщина, радостно побежала к принцу Лорка, стоило ему поманить меня пальцем и показать парочку дорогих подарков.

Какая же я была дура!

Глаза в который раз за день налились слезами, и дракон передо мной размылся в невнятное пятно.

Он вздрогнул, будто очнулся от оцепенения, стремительно подошел ко мне и сжал плечи, с нежностью и тревогой заглядывая в глаза.

— Что случилось? — спросил он, готовый в любой момент идти наказывать моих обидчиков. — Герда?..

Выразительный взгляд, подмечавший малейшее движение, широкие ноздри и волнующие приоткрытые губы отражали какие-то удивительные чувства, словно сердце дракона разбивалось на тысячи осколков, чтобы вихрем ярких эмоций соединиться вновь.

Я смогла лишь всхлипнуть.

Райлан рвано выдохнул и порывисто сжал меня в крепких объятиях, будто именно в этот миг осознал, что встретил нечто по-настоящему удивительное и незабываемое, изменившее его жизнь навсегда.

— Больше никогда тебя не отпущу, — выдохнул мне в макушку, стискивая до боли.

Мое насквозь мокрое платье сразу же пропитало его рубашку, но он решил не замечать этой досадной неприятности.

— Прости меня, — всхлипнула я, прижимаясь к его теплой груди.

— Глупости какие, Герда! — воскликнул Райлан. — Тебе не за что извиняться.

И я рассказала. Обо всем.

Сквозь тихие рыдания раскрыла перед Райланом всю душу, сказала правду о странных, но так и не успевших начаться отношениях с Арнефом, сообщила подробности о Йен и Громе…

— Весело у тебя выходные прошли, — только и смог вымолвить он, но мою руку не отпустил. — Есть хочешь?

И действительно повел на кухню.

— А ты тут как? — сидя в мокром платье прямо на полу и жуя очень вкусный пирог с малиной, спросила я.

— Устроился на работу, — неожиданно признался он. — В пути у меня успели кончиться деньги, а вламываться в замок посреди бала без приглашения показалось дурным тоном.

Работать, надо же! Как же много друг делал ради меня…

— Что делать будем? — грея руки о кружку с чаем, спросила я тихо.

— Родителей твоих спасать, конечно! — ни секунды не медлил с ответом Райлан.

Но, увидев решимость в моих глазах, вмиг осадил:

— Но не сейчас! Сначала переодеваться и спать, а уже потом — геройствовать.

Одежду мне тоже предоставили, благо в таверне такого добра было навалом.

И засыпала я на неудобной и узкой кровати в маленькой и темной комнатке, но чувствовала себя самой счастливой и защищенной на свете.

Утром Райлан получил расчет за день, попрощался с пузатым хозяином и, взяв меня за руку, уверенно куда-то потащил.

Мы шли какими-то узкими и безлюдными улочками и дворами.

В одном из таких тихих уголке двора, где каменные стены уютно обнимали отдыхающих на лавочках людей, под золотистыми лучами закатного солнца растянулась маленькая кошка. Она, покрытая мягкой и густой черной шерстью, лениво нежилась на теплой мостовой, наслаждаясь летним вечером. Кошка лежала спокойно, с закрытыми глазами, а ее маленькая грудка медленно поднималась и опускалась в ритме мирного дыхания.

Солнечные лучи играли на мягкой шерсти, создавая золотистые отблески на черной шерсти, которые словно обрамляли ее изящную фигуру. Каждый волосок на теле казался подчеркнутым кистью художника, а тело было полностью расслаблено.

Маленькая кошка, греющаяся на солнце, была воплощением уюта и покоя.

Как бы мне хотелось хоть на мгновение занять ее место, оставить все проблемы и тревоги, забыть боль предательства — и просто умиротворенно лежать, наслаждаясь теплым солнышком и беззаботным существованием.