– Что, Вадькина мамашка подсуетилась? – подобралась подруга и сверкала глазами так, что я чуть не ослепла. Мне даже в голову не пришло, что она могла…

– Да нет, – покачала головой, – просто я поняла, что не хочу работать в элитной школе.

Машка побарабанила пальцами по столу.

– Трудно тебе придётся, идеалистке… Куда бы ты ни попала, обязательно будет несправедливость, любимчики, кляузы, доносы, осуждение и начальник-гад.

– Я всё понимаю. Но, наверное, мне нужна перезагрузка. И желательно без этих людей. Может, и в другом месте будет не легче, но пусть.

– Не руби лучше сгоряча.

– Нет, конечно. Я ищу вакансию. Вакансии есть. И я вначале побываю в других школах, посмотрю, как там. А потом приму решение.

Но решение всё же приняли за меня.

– Ты! Это всё ты, тварь! – орала Лёля Самойлова и тыкала в меня наманикюренным пальцем. – Мало того, что сына моего невзлюбила и придираешься, так ещё и из школы его решила выдавить? А вот фиг тебе! И оставь моего мужа в покое, ясно?

Какого из них? – хотелось спросить, но я промолчала. Некрасивую сцену наблюдала вся школа. Точнее, все, кто в этот момент находился на третьем этаже.

Лёля порывалась драться. К счастью, её остановил милейший человек, наш физик Валерий Иванович.

– Ну, что вы, сударыня, право слово… - бормотал он, уводя её от меня подальше. – Так же вопросы не решаются. Есть администрация… И спокойнее, спокойнее… А то полиция прибудет, а зачем это вам надо?

Я посчитала мысленно до ста. Естественно, позвонила секретарь и пригласила меня в кабинет Анаконды.

– Ольга Александровна утверждает, что вы настаивали на переводе мальчика в другую школу, – сверкала очками директриса. – Как директор я уверяю, что это недопустимое нарушение этики педагога.

Я замерла. Упала в ступор. Кажется, кто-то совсем недавно убеждал меня в том, что таким детям в её элитной школе не место? Но я уже понимала, что это ловушка, в которую меня загнали. И что всё остальное – чистейшей воды фарс.

Что-то орала Самойлова. Анаконда – сама вежливость и плохо скрываемое злорадство. А я стояла навытяжку, как девочка для битья, и словно со стороны наблюдала за всем этим театральным действом.

Когда всё закончилось, я вышла из кабинета Анаконды и молча написала заявление на увольнение.

– Учтите: с таким волчьим билетом вас никуда не возьмут, – заявила директриса. – Я позабочусь. И не только я.

И я поняла, что Лариса Сергеевна Майская всё же дотянулась до меня, чтобы отомстить. Им нужен был повод. Он нашёлся.

Ну, что ж…

Я не чувствовала ничего. Почти. Словно всё внутри атрофировалось. У меня была цель – дожить до вечера. Дождаться, когда придёт Илья.

Незадолго до его прихода мне позвонил Самойлов.

– Я знаю, что произошло, – заявил он сразу. – Это несправедливо. Вы ни в чём не виноваты. Я поговорю с женой.

– Не надо, – грустно улыбнулась я. – Судя по всему, вы уже с ней поговорили.

– Да я в страшном сне представить себе не мог, что она так поступит! – взорвался этот ну очень спокойный мужчина. – Я готов вам помочь. Всем, чем смогу.

– Не надо. Для вас сейчас важнее разобраться со своей семьёй. И помогать Пете. А я со своими проблемами сама разберусь как-нибудь. Вы не виноваты. Рано или поздно это всё равно случилось бы. Не этот повод нашёлся, так другой. Это никак не связано с приходом вашей жены. Не она, так нашёлся бы другой повод меня выжить. Всего вам хорошего, Владимир. И до свидания.

Я отключилась и поняла, что пальцы у меня дрожат. Ну нет. Я не собираюсь сдаваться. А вся эта мелочная возня… Ожидаемо. Майские сделали ход и выиграли маленькую битву. До суда оставалось совсем ничего. Но если Вадим думал, что я приползу назад, то он ошибался.

– Что-то случилось? – спросил меня Рейнер, как только переступил порог. Он умел чувствовать. Или был очень внимательным. Или и то и другое сразу.

– В общем, да, – не стала я в этот раз проявлять непомерную гордость, потому что на самом деле растерялась и словно утратила ориентир. Я понимала, что работу мне не найти. Рука Ларисы Сергеевны дотянется повсюду. А там, где нет, сработают слухи и домыслы. Анаконда постарается. – Я лишилась работы.

– Серьёзно? – приподнял бровь Рейнер. – Я-то думал, тебя на руках будут носить из-за лингафонного кабинета. Ладно, это была неудачная шутка, Ань, прости.

Я даже не обиделась. Он прекрасно знал, что никто благодарности мне не выразил.

– Если честно, то не удивлён. И я хотел бы быть очень большим сукиным сыном – пойти и лишить их этого чёртова кабинета, но я так поступить не могу.

– И не надо. Ты его дарил детям, прежде всего. Всё остальное – детали.

– Тогда рассказывай.

И я рассказала. В двух словах. И про Петю, и про его семью.

– А, Самойлов. Да, – только и промычал Илья. – Ну, я в курсе, кто он. И знаю, что он на стадии развода.

Ну, конечно же. Ведь его парни следовали за мной тенью и видели, как я встречалась с Самойловым. Рейнер никогда не задавал никаких вопросов, но всегда знал, что вокруг меня происходит.

– Боюсь, я не найду работу в школе, – вздохнула я.

– И не надо, – пожал плечами он. – Ты, кажется, синхронный переводчик? Мне как раз надо. Так что перестань переживать. Ты принята. Собеседование я провёл. Я молодец?

– Нет, так нельзя, – покачала я головой.

– Так можно и нужно. Я самодур, помнишь? Очень большой и злой босс. Со мной спорить нельзя, а всё остальное – очень даже можно.

– У меня практики нет, – жалко лепетала я.

– Нет – значит будет, – сгрёб он меня в объятия и поцеловал.

– Я не хочу так, – сглотнула ком в горле. – Это неправильно.

– Всё в этом мире неправильно, несправедливо, куплено. Ну, почти, – поправился он быстро и снова меня поцеловал. – Надеюсь, Анаконда не заставила тебя отрабатывать положенные две недели?

– Нет, – покачала я головой, – она ждала, что я сдамся. Не выдержу. Не будь этого повода, она бы нашла другой.

– Вот и прекрасно. Завтра мы уедем отсюда вместе. Я бы, конечно, мог предложить тебе и другой вариант, но ты точно не согласишься сидеть дома и ждать меня с пирогами.

Я ударила его в плечо. Больно. Рейнер охнул и рассмеялся.

– Но я же не предложил? Я молодец?

– Есть одна проблема: если ты босс, то с боссом я не сплю.

– Я подумаю, как эту проблему решить. Ну и… босс я только завтра? Сегодня моя строгая учительница допустит меня к телу?

Он снова меня поцеловал, уже серьёзно и глубоко. И вся грязь этого дня растворилась в его жарком шёпоте, в его страсти, в восхитительных оргазмах, которые он постоянно дарил мне, заставляя забывать обо всём.

Офис Рейнера – всё тот же недоступный космический корабль, но уже проникнуть на борт не так сложно, как это было когда-то.

Тут прошло вроде всего-ничего, но разница слишком заметна. Охранник внизу – тот самый, но сегодня он и глазом не моргнул, потому что я с Рейнером.

– Сделаем вот что. Я оставлю тебя оформляться у моего кадровика. С Евгением Николаевичем я переговорил уже. Пойдёшь в отдел переводов. Там две сотрудницы, будешь третьей. У нас очень много документации и очень много переводов. Как раз жаловались, что задыхаются. Пока поработаешь там. А когда будет нужно, я заберу тебя к себе. У меня нет ни одного синхронного переводчика, – улыбнулся торжественно. – Точнее, до сегодня не было. Теперь есть.

Он умел продумывать всё молниеносно. Умудрялся даже вечером или ночью созвониться, распорядиться, сделать кучу дел. Не расставался с планшетом. Уверенный, властный, никогда не сомневающийся. В отличие от меня.

– Вечером я тебя заберу и отвезу домой. И да. Сегодня я ночую дома. Но не потому что я теперь твой босс, а ты с боссами не спишь. Просто у меня есть дела, которые я никак не решу, если останусь с тобой.