Впрочем я не солгала: как раз прозвучал звонок на урок. И вряд ли она посмела бы задерживать. Дисциплина же прежде всего.

Нужно дожить до конца рабочего дня. Я хотела сбежать домой, открыть старенький ноутбук и прошерстить вакансии.

Но жизнь внесла ещё одни коррективы в мои далеко идущие планы. Как только я села в машину, у меня зазвонил телефон.

Незнакомый номер. Но я даже не задумалась, а ответила.

– Здравствуйте, Аня, – вежливо поздоровался на том конце девичий голос. – Пожалуйста, не отключайтесь. Мне очень нужно с вами поговорить.

Я и не собиралась. Кто она?.. Чья-то родительница?..

– Меня зовут Наташа. Мы не могли бы с вами встретиться? Это… нетелефонный разговор.

– Хорошо, – согласилась я, понимая, что могла бы отказаться или назначить встречу на другой день.

– Я тут, неподалёку, – обрадовалась незнакомка и назвала кафе, где мы разговаривали с Самойловым.

Она меня знала, потому что, как только я вошла, помахала рукой.

Милая. Наверное, чуть старше – лет на пять. Но я точно никогда её не видела раньше.

– Здравствуйте, – улыбалась она, демонстрируя ямочки на щеках. Слишком дружелюбно, а поэтому не совсем естественно. – Я та самая Наташа, которая вам звонила.

– Добрый день, – присела я за её столик.

Она нервничала. Я видела это по рукам. По пальцам, что бесцельно порхали над столом и то поправляли приборы, то комкали салфетку.

– Пожалуйста, – подтолкнула я её к разговору, – если можно, то по сути. У меня нелёгкий день выдался…

– Да-да, конечно! – закивала она быстро, отчего белокурые локоны красиво рассыпались по плечам. – Я вас надолго не задержу.

Она вдохнула, выдохнула, пожевала нижнюю губу, а потом решилась.

– Речь пойдёт о Вадиме.

– О моём муже? – невольно сорвалось с губ. Наверное, от удивления. Я ждала чего угодно, только не этого. Но да, он всё ещё мой муж.

– Я всё понимаю, Анна, – засуетилась и зачастила она, – и я бы никогда вас не потревожила, если бы не обстоятельства…

– Чего вы хотите? – прервала я её, потому что уже, кажется, понимала, кто эта женщина.

– Оставьте его в покое, а? – жалко пролепетала она. – Я всё понимаю… За таких мужчин держатся… Но у вас не получилось. К тому же обстоятельства…

– Лезть в чужую постель – обстоятельства? – поинтересовалась я.

– Вы меня узнали? – мило потупила она глазки. – Не судите… Хотя судить легко, понять сложно… Мы с Вадимом давно… Он говорил, что у вас проблемы, что он не хочет вас ранить, потому что… В общем…

Я поднялась со стула, не желая выслушивать весь этот бред. Она что, моего благословения хочет? Уже разрушив всё? Или потоптаться по мне?

– Не уходите! – выпалила она. – Я… вот! – поднялась и она из-за стола.

И тогда я увидела. Небольшой, ещё практически незаметный, но животик. Округлившийся, натянувший платье, что уже было ей слегка маловато.

– Я беременна, – заглядывала она мне в глаза. – Я понимаю, что не имею права просить… Но ребёнок же не виноват… в том, что мы все запутались…

– Я никогда и ни в чём не путалась. Никогда не делала гадости, не спала с чужими мужьями, старалась не делать людям больно. А всё остальное – решайте сами. Без меня. Я ушла от мужа. В тот самый день, когда застала вас в своей постели.

Она не знала. Я видела это по её лицу – удивлённо-ошарашенному, по округлившемуся рту. Стыдно об этом думать, но вид у неё был глупый. Она сразу стала похожа на рыбу с толстыми губами и стеклянными глазами. И нет. Я её не жалела. Ничего внутри не шевельнулось. Наверное, я уже истратила весь запас своей человечности и человеколюбия.

– Всего хорошего, – смогла из себя выдавить и ушла не оглядываясь.

Уже на улице меня накрыло. Дрожали руки, тело ходуном ходило. Я дошла до машины, села в салон, но ещё долго не решалась завести мотор и уехать.

Она украла моего ребёнка – вот о чём я думала. Нелогично, глупо, горько, нерационально. Но где она – эта логика и ум, когда я могла думать только о том, что я не смогла, а она – вон, в нескольких шагах, с животом, в котором растёт ребёнок.

Значит, Вадя всё же мог, а я нет. Пустышка. Бесполезная оболочка. Не женщина. Какие злые слова я себе только ни сказала в те тягостные несколько минут, пока пыталась взять себя в руки, а у меня ничего не получалось.

Я нуждалась в отдушине. В воздухе, которого не хватало. Я задыхалась от сухих рыданий, когда из глаз – ни слезинки, а внутри всё истекало кровью моих несбывшихся надежд.

«Приезжай, – написала я в смс Рейнеру. – Пожалуйста», – добавила торопливо, чтобы единственное слово не выглядело ни приказом, ни истерикой.

А потом наконец-то покинула стоянку. Домой. Спрятаться. Забыть обо всём. Принять обезболивающее. И не лекарство, а мужчину, который мне поможет выкинуть из головы всё лишнее.

Рейнер

Я смотрел на смс от Ани и понимал: что-то случилось. Вряд ли она позвала бы меня сама. За двумя короткими словами что-то скрывалось, и я бы хотел знать что.

«Буду», – написал коротко и прикрыл глаза, пытаясь мысленно набросать план, какие указания и кому оставить.

– Буду поздно, не жди, – позвонил сыну.

– Да можешь и не возвращаться. Благословляю, – буркнул тот.

Судя по всему, сидит за компьютером. Я пока так и не решил вопрос со школой. Как-то было не до того. Но день-два-три уже всё равно никакой роли не играли. По сути, я мог и не заставлять его ходить в школу, а отправить получать профессию. Но я понимал, что по лёгкому пути не пойду и ему не дам.

– У тебя появилась баба? – поинтересовался Ромка, когда я вчера вернулся к бабуле, чтобы его домой забрать.

Сказал он это вскользь, словно между прочим. Будто ему не очень-то интересно, но он заметил, а поэтому задал вопрос.

– У меня появилась девушка, – сказал твёрдо, потому что слово «баба» совершенно не ассоциировалось с Аней. Ну, и заодно, чтобы дать сыну понять: это не проходной вариант, не ничего не значащий эпизод, а нечто посерьёзнее.

– Понял, – мотнул чубом Ромка и больше ни о чём спрашивать не стал, а я решил не форсировать события. Всему своё время.

Он легко относился к тому, что в моей жизни появлялись и исчезали женщины. Я не водил их домой, с сыном не знакомил, Ромку это устраивало.

Я старался его не ранить. В детстве он часто спрашивал о матери. С горем пополам я сказал, что мать его умерла. И, кажется, до сегодня нас обоих всё устраивало в жизни. Но сейчас ситуация изменилась, и я ломал голову, как бы ему всё объяснить.

«Успеется», – отмахнулся от проблемы и отправился к Анне. Сейчас это важнее. Страшно сказать, но сын подождёт.

– Что-то случилось? – спросил, переступив порог.

Мог и не спрашивать – и так видно.

– Можно я ничего не стану рассказывать? – ответила она вопросом на вопрос и уткнулась лицом в мою грудь.

Нежность. Я испытывал к ней нежность. Хотелось заслонить от всего мира и защитить. Сделать что-нибудь. Грудь разорвать руками и вынуть сердце – лишь бы она улыбалась.

– Если это опять твой муж, я его убью, – пообещал мрачно.

– Нет, не он, – помотала она головой, а потом подняла глаза. – Поцелуй меня, Илья. Пожалуйста.

Дважды просить не пришлось. Я и сам хотел, но боялся обидеть её жестом или голодным взглядом. Но сегодня она была куда смелее, чем раньше.

Губы у неё мягкие и пахнут лимоном. Наверное, пила чай. А волосы пахнут осенью – дождем и опалыми листьями. И это буквально срывало крышу.

– Пожалуйста, не останавливайся, – прошептала Аня и потянула пиджак с моих плеч.

Она прекрасна. Я раздевал её медленно, постепенно, между поцелуями.

Меня коротило, даже слегка трясло. И дело не в том, что у меня долго не было женщины. Всё дело в ней – в Ане. В коже её нежной. Я боялся к ней прикасаться, чтобы не наставить отметин. И я не мог её не касаться, потому что это как запретить дышать.