Тупой ублюдок.

Я вхожу внутрь, и он поднимает голову, смотрит на бумаги, которыми занят, затем снова поднимает взгляд. Его глаза становятся круглыми, как блюдца, и он пытается вскочить со стула, но ему удается только упасть на задницу.

— Мистер Левин, подождите. Подождите!

Я опускаю пистолет и качаю головой в сторону мужчины.

— Хорошо, я подожду.

Он, наконец, поднимается на ноги и, дрожа как осиновый лист, дико оглядывает комнату.

— Я могу вам заплатить.

Я качаю головой.

— Это был бизнес.

Я вздыхаю и делаю шаг вглубь комнаты.

— Я рад, что ты знаешь, почему я здесь. Это сэкономит мне время на объяснения.

Я внимательно смотрю на человека, убившего Мориса, затем говорю:

— Я здесь от имени Камиллы Дюбуа.

Его лицо бледно, вся кровь отхлынула от него.

— Я могу заплатить вдвое больше, чем она платит вам, — пытается он выторговать себе жизнь.

— К сожалению, не можешь. Я оказываю услугу своей невесте.

— О Боже, — всхлипывает он.

Вот почему я не люблю убийства с близкого расстояния и личные убийства. Они всегда мочатся и пытаются заключить сделку. Это не мой стиль. Точный выстрел с дальнего расстояния намного лучше.

Я планировал немного помучить его, но теперь, когда я лицом к лицу с этим ублюдком, я просто хочу покончить с работой, чтобы вернуться к Ками.

Нуждаясь в ответе на один вопрос, я спрашиваю:

— Ты был ответствен за нападение на пентхаус Камиллы?

Он неуверенно кивает.

— Я могу объяснить. Давайте поговорим как разумные люди. Я уверен, мы сможем заключить сделку, которая будет выгодна нам обоим.

Подняв руку, я направляю глушитель на Ру.

— Морис был хорошим человеком, и тебе следовало хорошенько подготовиться, прежде чем убивать его. Ты бы знал, что нельзя совершать такую глупую ошибку.

— Он собирался…

Я нажимаю на спусковой крючок, всаживая пулю ему в горло. Мгновение я наблюдаю, как он хватается за шею, пока из отверстия хлещет кровь, затем я делаю еще один выстрел прямо ему между глаз.

Я снова вздыхаю.

— Всего этого можно было избежать, но тогда у меня не было бы Ками. — Я подхожу ближе к телу и делаю еще один выстрел ему в висок, дабы убедиться, что этот ублюдок чудом не выживет.

Закончив работу, я выхожу из дома тем же путем, каким вошел, и кладу оружие обратно в спортивную сумку. Я перебрасываю сумку через стену, а затем перелезаю через нее сам.

Вернувшись к внедорожнику, я завожу двигатель и еду обратно к дому Ками.

Теперь, когда эта глава закрыта, мне осталось сделать всего одну вещь, и тогда я смогу спокойно жить с Ками.

Ну, настолько спокойно, насколько это возможно для ассасина.

Глава 38

Ками

Я практически подпрыгиваю от волнения, наблюдая за приземлением самолета, и в тот момент, когда он останавливается, я подхожу ближе.

Двери открываются слишком долго, и когда Макс наконец появляется, я бросаюсь вперед.

У подножия лестницы я утыкаюсь ему в грудь и обнимаю до боли в сердце.

— Боже, я так по тебе скучала.

Он хихикает, когда прижимает меня к своему телу.

— Прошла всего пара дней, детка. Но мне нравится теплый прием.

— Все прошло хорошо? — Спрашивает Николай позади меня.

Ветровы были идеальными хозяевами, и я узнала Эбигейл немного лучше. Она ненамного моложе меня, и я надеюсь, что в будущем мы сможем подружиться.

Макс отстраняется от меня, чтобы пожать руку своему другу, отвечая:

— Да, это было легко. — Он переводит взгляд на меня. — Цель уничтожена.

Накатывает волна эмоций, и осознание того, что Фабиан Ру заплатил за то, что он сделал с нами — за убийство моего отца, — дает мне еще и чувство справедливости, в котором я отчаянно нуждалась.

Это завершение.

Макс быстро притягивает меня обратно в свои объятия, и через секунду из меня вырывается всхлип. Впервые с тех пор, как не стало моего отца, я плачу не от горя, а от сильного облегчения.

— Спасибо, — шепчу я, пытаясь восстановить контроль над своими эмоциями.

Макс осыпает поцелуями мои волосы и крепко прижимает меня к себе.

— Не за что, детка.

Когда я успокаиваюсь, Николай спрашивает:

— Ты остаешься?

Макс качает головой.

— К сожалению, нет. Мне нужно позаботиться кое о чем важном.

Пока мужчины пожимают друг другу руки, я спешу в комнату, где оставила свою сумку. Когда я возвращаюсь к Максу, он забирает у меня багаж.

— Еще раз спасибо, что присмотрел за Ками, — говорит он Николаю.

— В любое время, брат.

— Спасибо, что пригласили, — говорю я с улыбкой. — Передай Эбигейл, что я скоро напишу ей.

— Обязательно, — отвечает Николай. — Жаль, что у нее назначена встреча с дантистом и она не смогла тебя проводить.

Макс берет меня за руку и ведет вверх по ступенькам. В салоне я занимаю свое место, пока он укладывает мой багаж в отсек, прежде чем уведомить пилота о взлете.

Когда Макс садится рядом со мной, я хватаю его за подбородок и крепко целую. Мой мужчина отвечает на поцелуй со страстью, которую я привыкла от него ожидать.

Отстраняясь, я спрашиваю:

— О чем ты хотел меня спросить?

Я умираю от любопытства. У меня есть идея, в чем может заключаться вопрос, но я не хочу обнадеживать себя. Возможно, он просто хочет взять меня с собой в отпуск.

— Подожди, пока мы не окажемся в воздухе, тогда ты не сможешь выйти из самолета, — говорит он.

Я хмурю брови.

— Теперь ты заставляешь меня волноваться.

Вот и все мои догадки.

Макс переплетает свои пальцы с моими и просто смотрит на меня, пока самолет взлетает.

Я жду.

И жду еще.

Когда я больше не могу терпеть, говорю:

— Задавай уже вопрос.

Серьезное выражение застывает на его лице, и мое сердце начинает биться в сумасшедшем ритме.

Макс делает глубокий вдох, и когда в его глазах появляется беспокойство, в моем сердце зарождается тревога.

— Огнестрельная рана у тебя на спине…

— О, Боже милостивый, — облегченно усмехаюсь я. — Я думала, это будет что-то плохое.

Огнестрельное ранение.

Я никогда не рассказывала Максу о том, что произошло.

Мое сердцебиение замедляется, когда я думаю об одном из самых мрачных периодов в моей жизни.

Я ерзаю в кресле.

— Это случилось, когда мне было семнадцать.

Похоже, Макс хочет что-то сказать, но я качаю головой.

— Я вроде как должна выложить все это на одном дыхании. Мне трудно говорить об этом, поэтому было бы здорово, если бы ты просто выслушал, пока я не закончу.

Он кивает и крепче сжимает мою руку.

— Итак… — Я прикусываю нижнюю губу, пытаясь придумать, как это сформулировать. — У меня была депрессия, и, честно говоря, я даже не могу вспомнить почему. Она постепенно подкрадывалась ко мне и затягивала в темную дыру.

Не в силах продолжать смотреть на Макса, я опускаю взгляд на наши соединенные руки.

— В общем, я связалась с одним парнем, Аленом Барнардом. Папа не одобрял его, но я не слушала. — Я горько усмехаюсь. — Я думала, что влюбилась.

Я делаю глубокий вдох, но это не помогает. Сожаление о самом глупом поступке, который я когда-либо совершала, тяжелым грузом лежит на моем сердце.

— Он отвез меня к себе домой, и как только мы оказались там, его поведение изменилось. Оказывается, я позволила похитить себя ради выкупа. — Господи, как же я была доверчива тогда. — Ален и его отец хотели записать меня на видео, где я должна была сказать своему отцу, чтобы он заплатил двадцать миллионов евро. Я подслушала, как они говорили, что им придется убить меня после того, как они получат деньги от моего отца. Я запаниковала и начала драться. Я просто продолжала думать, что должна выбраться оттуда.

Я набираюсь храбрости и поднимаю глаза на Макса. На его лице написано сострадание, и это придает мне сил закончить свой рассказ.

— Когда я набросилась на Алена, думая, что действительно могу с ним справиться, полетели пули. Одна попала в меня, и когда я очнулась, то оказалась в больнице. — Я пожимаю плечами и неловко усмехаюсь. — И это история о самом глупом дерьме, которое я когда-либо совершала.