Меня не волнует, что средство для мытья тела — одно из дешевых, я просто благодарна, что могу помыться.

Пока я смываю пену, что-то на стене привлекает мое внимание. Это большое, коричневое, и у него слишком много ног.

Я моргаю, глядя на паука, который смотрит на меня так, словно я его очередная еда, затем издаю крик, который, наверное, можно услышать в Париже.

Я выбегаю из душа и хватаю расческу, чтобы прихлопнуть это чудовище.

Дверь с грохотом распахивается, и Макс врывается в крошечную ванную, держа пистолет наготове на уровне глаз.

Я указываю на стену и кричу:

— Убей его.

Его взгляд мечется между огромным пауком и мной, затем он опускает пистолет и заявляет очевидное:

— Ты голая.

У меня мурашки по коже, я танцую, продолжая указывать на паука.

— Убей его. Убей его. Убей его.

Макс закрывает краны, хватает паука голой долбаной рукой и подходит к окну, где выбрасывает его на улицу.

Когда угроза моей жизни устранена, дрожь пробегает по моей спине, и сильный страх исчезает.

Макс оборачивается, и когда его взгляд скользит по моему телу, я понимаю, что я чертовски голая.

Непреодолимое чувство неловкости наполняет меня смущением, и я хочу, чтобы пол разверзся и поглотил меня целиком.

Он смотрит на меня с самым мрачным выражением лица, которое я когда-либо видела, заставляя меня чувствовать себя еще более неловко из-за своего тела. Честно говоря, я немного боюсь его прямо сейчас.

Внезапно он делает шаг вперед, и когда я отшатываюсь назад, его рука хватает меня за бедро, и меня сильно прижимают к стене между раковиной и унитазом.

У меня вырывается испуганный вздох, затем Макс наклоняется, пока наше дыхание не согревает небольшое пространство между нашими лицами.

Боже милостивый и все святое. Это желание в его глазах?

Его челюсть сжата, взгляд прожигает мой, и момент настолько чертовски напряженный, что я чувствую, как он пробегает рябью по моей коже.

Мое сердце колотится о ребра, и я начинаю дрожать, не в силах оторвать от него глаз, когда мое желание к этому мужчине превращается в ад в моем животе.

Предвкушение переходит на следующий уровень, и я уже готова умолять его трахнуть меня.

Его пальцы впиваются в мое бедро, и в тот момент, когда я думаю, что он собирается поцеловать меня, он отстраняется и выходит из ванной, с грохотом захлопывая за собой дверь.

Господи.

Я прислоняюсь к стене, хватая ртом воздух, в то время как разочарование наполняет мою грудь.

Мне требуется целая минута, чтобы сориентироваться, затем я спешу переодеться в чистую футболку и шорты. Дрожь пробегает по моему телу, и я обхватываю себя руками, не зная, что теперь делать.

Выйти ли мне и притвориться, что ничего не произошло?

Должна ли я противостоять ему?

Или же поспорить с ним?

Неужели в его глазах было желание?

Господи, Камилла. Этот мужчина прижал тебя к стене. Он бы не сделал этого, если бы не чувствовал к тебе влечения.

Ладно. Я буду вести себя спокойно. Мы оба взрослые люди.

Он видел меня обнаженной. Всю меня. Обнаженной!

Успокойся.

Я делаю глубокий вдох, затем распаковываю все туалетные принадлежности, чтобы выиграть немного времени.

Ты пережила людей, пытавшихся убить тебя, ты можешь пережить и то, что Макс увидел тебя голой.

Я безнадежно вздыхаю, затем открываю дверь, готовясь к самому неловкому моменту в своей жизни.

Глава 17

Макс

Господи, мать твою.

Все мое тело дрожит от сдерживаемого желания не вернуться в ванную и не трахнуть Ками грубо.

Когда я услышал ее крик, то просто среагировал. Я ожидал увидеть убийцу с топором, а не паука.

Гребаный крошечный паук будет ответственен за то, что я потеряю контроль.

Ничто на этой планете не могло подготовить меня к обнаженному телу Ками.

Черт возьми, я в заднице.

Стоя за хижиной, я глубоко вдыхаю воздух, изо всех сил стараясь не обращать внимания на свой твердый, блять, член.

Ее грудь идеального размера, а тело способно выдержать жесткий трах. Все в ней мягкое и такое чертовски сексуальное, что устоять перед ней невозможно.

Нуждаясь в чем-нибудь, что поможет снять напряжение, я иду к месту, где припаркован внедорожник, и, открыв пассажирскую дверь, беру из салона пачку сигарет и зажигалку.

Я не помню, когда в последний раз курил, поскольку делаю это нечасто. Но после того, как увидел Ками обнаженной, мне захотелось закурить.

Прикуривая, я бросаю пачку и зажигалку на сиденье и делаю глубокую затяжку. Выпуская дым, я бросаю взгляд на хижину.

Увидев Ками в дверях, выглядящую чертовски неловко, я тихо выругался:

— Черт.

Я закрываю пассажирскую дверь и делаю еще одну затяжку, прежде чем выбросить сигарету и затушить ее.

Мои глаза снова останавливаются на ней, и при виде застенчивого выражения ее лица у меня сжимается сердце.

Она — гребаная богиня, и ей нечего стесняться.

Мои руки сжимаются в кулаки, а тело напрягается от усилий, которые требуются, чтобы не сдаться и не взять то, что я хочу.

Она заправляет пару влажных прядей за ухо и неловко хихикает.

— Так это только что произошло. — Она оглядывает двор. — Пойду приготовлю что-нибудь поесть.

Я смотрю, как она исчезает внутри.

Мое тело все еще дрожит от желания. Если я войду туда, то не смогу себя контролировать.

Это поставит тебя в неловкое положение.

— Все и так чертовски неловко, — рычу я. — К черту это. — Обойдя внедорожник, я направляюсь к входной двери.

Когда я вхожу в хижину, Ками смотрит на меня, наливая воду в кастрюлю. Как человек на задании, я подкрадываюсь к ней, и она быстро опускает кастрюлю в таз и поворачивается ко мне лицом.

Ее дыхание учащается, и когда мое тело врезается в ее, ее руки взлетают по бокам от моей шеи, и она приподнимается на цыпочки.

Наши рты сливаются воедино, и мои руки сжимаются вокруг нее, как стальная клетка.

Отчаянный звук вырывается у Ками, когда она приоткрывает для меня губы, и когда мой язык проникает в ее рот, из меня вырывается удовлетворенный стон.

Христос Всемогущий.

Я прижимаю ее тело к своему, наклоняю голову и провожу языком по ее рту.

На вкус она как зависимость, просящаяся наружу.

Я наклоняю голову и пожираю каждый дюйм ее рта, а затем прикусываю ее нижнюю губу.

Когда я поднимаю голову, Ками угрожает:

— Клянусь, если ты сейчас остановишься, я пристрелю тебя при помощи одного из твоих пистолетов.

Смешок вырывается из моей груди, когда я хватаю ее за соблазнительную попку и прижимаю к своему телу, а затем опускаю на стойку.

Я так чертовски рад, что купил для нее больше, чем один наряд, когда хватаюсь за вырез ее рубашки и разрываю ее посередине.

— О Боже, — восклицает она, а затем стонет, когда я наклоняюсь и сильно втягиваю ее сосок в рот.

Я, блять, наслаждаюсь ею, как изголодавшийся мужчина, пока ее пальцы вплетаются в мои волосы, а спина выгибается дугой.

Отпуская ее сосок с влажным хлопком, я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Ками.

— Я собираюсь трахнуть тебя.

Я уже не спрашиваю разрешения. К черту последствия, я беру то, что хочу.

Она быстро кивает, ее дыхание учащается. Она наклоняется ближе, и ее губы касаются моей челюсти, затем она шепчет:

— Пожалуйста.

Мои руки путешествуют вверх-вниз по ее бокам, прежде чем мои ладони накрывают ее груди.

— В самый раз, блять, — ворчу я, затем прикусываю зубами ее нижнюю губу. — Ты такая чертовски сексуальная, это сводит меня с ума.

Ее глаза расширяются от удивления, и я отстраняюсь. Нахмурившись, я качаю головой.

— Ты понятия не имеешь, насколько красива, не так ли?

Чистый благоговейный трепет омывает ее черты.

Я обхватываю ее лицо руками и смотрю ей в глаза.

— Ни одна женщина никогда не сводила меня с ума так, как ты, Ками. Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не поймешь, насколько ты чертовски сексуальна и какой властью обладаешь.