Чувство собственничества захлестывает мою грудь, и она откалывает еще один кусочек льда вокруг моего сердца.

Она — просто работа.

Я качаю головой при этой мысли.

Она перестала быть работой, когда я обнял ее в кладовке.

— О Боже, — стонет она, поднимая голову. — Я полностью лежу на тебе. — Она перекатывается на спину и снова потягивается. — Прости.

Мои глаза останавливаются на ее твердых сосках, упирающихся в ткань футболки, и я вскакиваю с кровати одним движением.

Выйдя из комнаты, я направляюсь прямо в ванную и закрываю за собой дверь, а затем смотрю вниз на свой член, торчащий из боксеров.

Господи, Морису лучше выяснить, кто ему угрожает, прежде чем я трахну его дочь.

Ты не можешь трахнуть ее.

Я открываю краны в душе и, снимая боксеры, становлюсь под холодные струи. Я позволяю воде остудить меня, прежде чем выхожу и вытираюсь дерьмовым полотенцем.

Мне нужно раздобыть припасы. Некоторое время вдали от Ками пойдет мне на пользу.

Натягивая боксеры, я выхожу из ванной, и, вернувшись в спальню, устремляю взгляд на стол, где оставил свою одежду.

Натягивая штаны, я говорю:

— Я собираюсь отправиться в город. Думаю, будет безопаснее, если ты останешься здесь. Мы не можем рисковать, что кто-нибудь тебя узнает.

Я застегиваю ремень и тянусь за рубашкой.

— Хорошо. — Я слышу, как Ками шевелится, затем она спрашивает: — Как тебе спалось?

С твердым, блять, членом, и все благодаря твоему соблазнительному телу, прижатому к моему.

— Хорошо, — бормочу я. — А тебе?

— Спала как убитая.

Я застегиваю рубашку и поправляю закатанные рукава, прежде чем повернуться лицом к женщине, которая пробирается сквозь мою защиту и прокладывает себе путь в мое сердце.

Она сидит на краю кровати, ее глаза смотрят на меня с любопытством.

Я мгновение смотрю на нее, затем надеваю туфли и выхожу из комнаты.

— Я вернусь через час, — кричу я, выходя из домика и направляясь к внедорожнику.

Я сажусь в машину и, заведя двигатель, осматриваю хижину. Ками стоит в дверях и машет мне рукой.

Я приподнимаю подбородок, а затем задним ходом объезжаю переднюю часть хижины, чтобы выехать к грунтовой дороге.

Мои пальцы крепче сжимают руль, когда я увеличиваю расстояние между хижиной и собой.

Я пытаюсь очистить свой разум, но терплю неудачу, так как мысли о Ками захлестывают меня.

То, как она держала себя в руках прошлой ночью, не может не впечатлять. Конечно, я знаю женщин, которые так же опасны, как и я, но Ками не из моего мира.

Готов поспорить, что все ее подруги-светские львицы обделались бы, окажись они в том же положении, что и она.

И каким-то образом, пока вокруг нее творится все это дерьмо, она продолжает улыбаться.

Она одна из самых разумных людей, которых я когда-либо встречал. Вместо того чтобы делать поспешные выводы или слишком остро реагировать, она рациональна.

И, клянусь Богом, она чертовски сексуальна и красива.

Как, блять, мне удержаться от того, чтобы не влюбиться в эту женщину?

Слишком поздно, ублюдок. На случай, если ты не заметил, ты уже по уши влюблен в нее.

— Господи, — бормочу я, хлопая ладонью по рулю.

Между нами ничего не может произойти, независимо от того, какие чувства она заставляет меня испытывать или как сильно я хочу ее.

Как только с угрозой будет покончено, Ками вернется к своей светской жизни, а я вернусь в свой мир.

Но ее жизнь не делает ее счастливой. Она ненавидит быть светской львицей.

Она не впишется в твой мир. Даже не думай об этом.

К тому же, Морис выйдет из себя.

Ты не можешь заполучить Камиллу Дюбуа. Держи себя в руках, защищай ее, пока все не закончится, и уходи от нее.

Глава 16

Ками

Пока Макс ходит за припасами, я исследую каждый дюйм хижины. Я нахожу старую тряпку и бутылку универсального чистящего средства.

— Этого должно хватить, — шепчу я, наполняя таз водой и смачивая тряпку.

Я протираю все поверхности в хижине и открываю окна, чтобы проветрить помещение. К сожалению, это не отвлекает меня надолго.

Я не хочу рисковать, исследуя территорию вокруг коттеджа, когда Макса здесь нет. Кроме того, у меня нет обуви.

Стоя на кухне, я прикусываю нижнюю губу. Мой взгляд падает на сумочку, и, подойдя ближе, я поднимаю ее и заглядываю внутрь.

Там блеск для губ, крошечное зеркальце, мобильный телефон, пара салфеток и кусочек шоколадки.

— Эй, по крайней мере, у меня есть завтрак, — смеюсь я, доставая шоколадку и разворачивая ее.

Запихивая ее в рот, я достаю свой мобильный телефон и смотрю на темный экран. Я не включала его с тех пор, как Макс сказал мне выключить.

Не желая рисковать, что меня отследят по моему телефону, я оставляю его выключенным и кладу устройство на стойку.

Я снова оглядываю небольшое пространство и, увидев спортивную сумку Макса, приподнимаю бровь. Я подхожу ближе и, присев, расстегиваю ее. Мои глаза расширяются при виде оружия — от ножей всех размеров до пистолетов.

— Господи, — шепчу я. — У этого человека достаточно оружия, чтобы вести небольшую войну.

Я слышу снаружи рев двигателя машины и быстро застегиваю сумку. Подбегая к окну, я вижу, как Макс подъезжает на внедорожнике, и вздыхаю с облегчением.

Направляясь к входной двери, я выхожу на улицу и подхожу ближе, чтобы помочь донести сумки.

Макс вылезает из машины и хмуро смотрит на мои босые ноги.

— Ты поранишься. Возвращайся в дом.

Я смотрю вниз на участки травы и земли.

— Я в порядке. Передай мне сумку.

Он бросает на меня еще один свирепый взгляд, протягивая мне самую легкую сумку, в то время как сам несет шесть тяжелых.

— Мой ассасин — джентльмен, — поддразниваю я его, прежде чем успеваю остановить себя.

Макс останавливается на полушаге и смотрит на меня, эмоции, которые я не могу определить, напрягают черты его лица.

Думая, что переступила границы между нами, я одариваю его печальной улыбкой.

— Извини. — Я разворачиваюсь и направляюсь обратно в дом, а потом принимаюсь распаковывать вещи.

Здесь есть холодильник, видавший лучшие времена, куда я кладу скоропортящиеся продукты.

Вспомнив о своем мобильном телефоне, я спрашиваю:

— Как думаешь, они могут отследить меня с помощью моего телефона?

Макс замирает на секунду, затем бормочет:

— Где он?

Я указываю на стойку, и когда он видит, что он все еще выключен, его взгляд с облегчением останавливается на мне.

— Ты не включала его?

Я качаю головой.

— Я не хотела рисковать.

Он усмехается, качая головой, и продолжает распаковывать вещи.

— Что? Почему ты усмехаешься?

Его взгляд встречается с моим.

— Ты облегчаешь мне работу.

На моем лице расплывается улыбка.

— Не за что.

Он снова выходит на улицу и возвращается с новыми пакетами. Заметив, что в них одежда, я подхожу ближе. Он достает кроссовки моего размера, пару джинсов, две футболки и две пары шорт.

— Этого хватит до тех пор, пока я не отправлюсь в следующий раз за припасами, — бормочет он.

Ни трусиков, ни лифчика.

Я пожимаю плечами и забираю одежду и кроссовки.

— Спасибо.

Идя в спальню, я аккуратно складываю все и кладу стопкой на край стола. Взяв чистую одежду на день, я возвращаюсь на кухню, чтобы взять средство для умывания и совершенно новое полотенце.

— Ничего, если я приму душ?

Макс кивает, снимая ценники с одежды, которую он купил для себя.

— Конечно.

Зайдя в ванную, я закрываю дверь и открываю краны, чтобы вода стала теплой.

— Черт, — бормочу я, когда не вижу зубной пасты. Я снова открываю дверь и спрашиваю: — Ты купил зубную щетку и пасту?

Он подходит к стойке на кухне и приносит мне пакет со всеми туалетными принадлежностями.

— Спасибо, — улыбаюсь я, забирая у него сумку.

Я снова закрываю дверь и быстро чищу зубы, после чего снимаю грязную одежду и залезаю в душ.