Мальчик, ты серьезно? Ждешь от меня слез благодарности? Приди в себя, малыш.

Боуер, кажется, осознал свой промах и смутился. Похоже, и впрямь не хотел обидеть.

- Извини. Это и впрямь прозвучало грубо, - почти раскаялся он. – Просто… с твоим характером сложно представить, что кто-то тобой увлечется.

- А что не так с моим характером? – я удивилась. – Говори, я не обижусь.

Боуер ответил после недолгого колебания:

- Ты высокомерная. Злая. Нетерпимая. Требовательная. Капризная. Глупая. Самовлюбленная…

Я кивнула. В общем, обычная девочка-мажорка.

- Беспомощная, - напомнила я и добавила: - Была.

- Что? – опешил он.

- Я же память потеряла, - в очередной раз сказала я. – Это не могло на меня не подействовать. Честно, Боуер, та девушка, которую ты описал – стала бы тебя спасать?

- Н… нет, - признал он после короткой заминки.

- И потом. Я для чего тебе жизнь спасала – чтобы ты ее положил на алтарь благодарности?

- В каком смысле?

- Вот смотри. Ты меня не любишь и не полюбишь. Заклинанием я тебя в себя не влюблю. И всю жизнь ты будешь пытаться сделать счастливой меня, жертвуя собственным счастьем. Оно тебе надо? Мне вот – нет.

- Но ты ведь будешь меня любить… - тихо возразил он.

- И при этом помнить, что это не взаимно, - я мягко улыбнулась. – Повторюсь, мне это не нужно. Но ты можешь отблагодарить меня иначе.

- Иначе? – Дамиан нахмурился.

- Но для начала – чем закончился тот… инцидент?

- Как я уже сказал, ты стала нежелательной невестой, а Тим…

- Тим? – перебила я, услышав незнакомое имя.

- Тим Нейсен, парень, которого ты заколдовала, - пояснил Боуер. – Он… в общем, от вечной страсти нельзя избавиться, но можно нейтрализовать ее действие. Для этого потребовалось два заклинания – черной ненависти и каменного сердца.

Я недоверчиво приподняла бровь:

- Что, и такие заклинания существуют?

Нет, серьезно? Черная ненависть? Кому могло такое потребоваться?

- Да, есть семья, специализирующаяся на чувствах, - кивнул Боуер. – И… в общем, Тим тебя ненавидит, и это единственное доступное ему чувство. Все остальные подавляет каменное сердце. И если убрать любой из этих артефактов, вечная страсть возвращается. Так что ему приходится постоянно обновлять артефакты.

- Бедняга, - я искренне пожалела незнакомого паренька. – Но это же дорого?

- За твой счет, - хмыкнул Боуер.

- А… логично, что уж, - я пожала плечами. – Погоди. Так ты его знаешь?

- Конечно. Он ведь наш одноклассник.

Имя было мне не знакомо, а значит, среди погибших его точно не было.

- То есть, он все еще учится с нами? – удивилась я.

Я после такого предпочла бы держаться подальше от обидчика.

- А что ему еще остается? – пожал плечами Боуер. – Он простолюдин, закончить высшую школу для него – единственный шанс чего-то добиться.

- А чему учатся в магической школе простолюдины? – мне стало любопытно.

- Тому же, что и мы, кроме магии, - отмахнулся парень. – Школа дает хорошее образование, которое открывает многие двери. Так что я могу для тебя сделать?

Сменил тему он совершенно неожиданно, и я даже растерялась немного.

- М… видишь ли… я ничего не знаю о своем прошлом, и мне нужен кто-то, кто поможет разобраться во всем, что меня окружает. Как бы… друг.

- Предлагаешь мне стать твоим другом? – Боуер удивился совершенно искренне.

- Да, - подтвердила я.

Почему-то парня мое предложение не обрадовало. Он нахмурился и неуверенно сообщил:

- Но мы ведь из разных кругов. Я никогда не был вхож в вашу компанию.

- А у меня и нет никакой компании, эй, я же не помню ничего.

- И мы никогда особо не общались…

- Да? А как так получилось, что из всех в самолете выжил со мной только ты? – мне-то казалось, Рисса прихватила Боуера с собой при падении, как самого близкого из друзей.

- Мы сидели рядом. Вместе и выпали, - пояснил он хмуро.

Что ж, мы и впрямь были близки. В самом что ни на есть прямом смысле слова.

Я усмехнулась:

- То есть стать моим мужем ты был не против, а другом – отказываешься?

- Что? Отказываюсь? – он поразился. – Нет! Просто… не пойму, почему я?

- А почему бы и не ты? Я же тебе жизнь спасла, думаю, и ты мог бы мне помочь.

- Я с радостью, - снова совершенно искренне уверил он меня. – Но… тебя просто не поймут, если… если ты меня выделишь.

Я все-таки рассмеялась:

- А если бы замуж вышла – поняли бы?

- Да, ведь в этом случае выбора у тебя нет.

- Так, давай договоримся. Поймут меня или нет – значения не имеет. А вот человек рядом, которому я могу доверять – это важно. Я ведь могу тебе доверять?

- Разумеется. Я не предам человека, которому обязан жизнью, - твердо ответил он.

- Так что, согласен?

- Если это действительно то, что ты от меня хочешь – да, я согласен.

- Вот и договорились, - я улыбнулась.

И мне показалось, что Дамиан словно бы расслабился. Похоже, и впрямь был готов к жертве и теперь рад, что она отменяется.

Что за мир…

- Так… мне помочь тебе собраться? – не слишком уверенно спросил он.

- Куда? – не поняла я.

- В школу, - пояснил Боуер. – Траур закончился, школа возобновляет работу. Ты ведь жила в общежитии, пора снова переезжать.

- Когда? – я нахмурилась, сообразив, что как-то упустила этот момент.

- Завтра уже занятия, - огорошил меня Дамиан.

- А почему меня никто не предупредил? – ох, к такому я была еще не готова.

- Видимо, думали, что ты знаешь, - почему-то смутился парень.

Я вздохнула:

- Ну да, с амнезией-то. Мне определенно нужна твоя помощь в сборах.

Боуер не подвел. Он подробно рассказал, что мне потребуется в школе, и кратко – что вообще та собой представляет.

Высшая школа магии была этаким симбиозом колледжа и университета – как я выяснила, подобных понятий в этом мире не было. Первые два года обучения студентов натаскивали на общие знания, еще на год к общеобразовательным предметам добавлялись профессиональные, из которых студенты выбирали себе специализацию до конца учебы. Последние два года к предметам по специальности добавлялись занятия по магии. Обучение шло шесть лет – с пятнадцати до двадцати одного, диплом высшей школы высоко ценился во всех профессиональных сферах, и обучались здесь в основном аристократы и богачи. Но существовала программа поддержки талантливых учеников, по которой каждый год школа принимала несколько человек из низов общества.

Собственно, таким был и Тим Нейсен. Может, поэтому его невзлюбила Рисса, не столь умная или талантливая, но ужасно высокомерная?

Хотя, в моем случае отсутствие успехов в учебе у Риссы как раз-таки очень удобно. И без того девочка не блистала, а тут еще и память потеряла. Но потяну ли я обучение в принципе? Вон их как натаскивают, поверхностные сведения из энциклопедий мне вряд ли помогут.

Ладно, упорства мне хватает, а если что, попрошу Боуера помочь.

Закончив со сборами, я потащила парня покупать электронный блокнот, опасаясь, что другого случая может не представиться, а на связи быть хотелось. По пути он рассказал мне о наших оставшихся в живых одноклассников.

- Фестиваль – мероприятие дорогое и не очень пафосное, - сообщил мне он, – поэтому половина из нашего класса отказалась от поездки. Это их и спасло.

Из двадцати двух человек в классе погибло девять. Из оставшихся тринадцати еще трое, кроме меня, были из высшей знати, четверо, включая Боуера – аристократы и пятеро – простолюдины, в том числе двое – участники программы. Трое, соответственно, из богатых семей.

Я ведь упоминала, что в этом мире равноправие? Вот оно, во всей красе, на примере одного класса…

Боуер дал мне краткую характеристику каждого из моих будущих одноклассников. Из всего им сказанного я уяснила, что среди оставшихся у меня ни с кем не было особо близких отношений. А кое с кем даже откровенная вражда. Тот же Тим, и еще одна представительница высшей знати, Эмилия Палинэ – они с Риссой были заклятыми подружками и соперничали во всем. Вот только свита Эмилии осталась при ней, а те, кто поддерживал Риссу, погибли в катастрофе.