Я погуглил его. И тебе тоже стоит.
Нет. Нет, я не должна.
Она решила отодвинуть все, что произошло с Гэвином, на задний план. Были вещи поважнее, чем он. Или их разговор. Или их поцелуй. Или то, что он сказал о Брэндоне.
Она закрыла сообщение от Нелли, чтобы ответить на него позже, когда будет дома. Или, может быть, она позвонит ей в машине, если почувствует себя лучше, подумала она, массируя висок. Кофеин не повлиял на ее головную боль, которая только усилилась с тех пор, как она отправилась на поиски периодической таблицы элементов. Ей нужно было пойти поискать что-нибудь покрепче.
Она хотела отвернуться от компьютера, но заколебалась.
Не делай этого.
Найди его. Посмотри, какой он преданный.
Она перешла на главную страницу поисковой системы и ввела его имя. Высветилась последняя информация о Брэндоне Гатри из «Purcell, Fenwick и Penn», и когда она увидела, что это было, ее желудок сжался.
Она колебалась. Открывать статью было плохой идеей. Она знала, что это так, и все же не смогла устоять.
Это не принесет тебе ничего хорошего. Ты знаешь, что это не принесет.
Посмотри, какой он преданный.
В статье рассказывалось о шикарном ужине в честь предвыборной кампании человека, баллотирующегося на пост мэра Нью-Йорка, человека, ответственного за то, что Сиенна в этот конкретный момент сидела за письменным столом в Рино. Или, может быть, это она была в конечном счете ответственна, поскольку приняла сознательное решение не следовать приказам, но… неважно.
Она просмотрела некоторые материалы, восхваляющие экологичность мероприятия… канапе со съедобными цветами… меню полностью на растительной основе… биоразлагаемые блюда ручной росписи… столовые приборы из бамбука. Даже посуда. Она кое-что узнала о мэре, когда наводила справки о члене его команды. В своей личной жизни мэр ел бифштексы за 900 долларов, летал в Аспен по выходным на своем частном самолете и, вероятно, хотя, по общему признанию, у нее не было времени на точные подсчеты, ежедневно потреблял больше электроэнергии, чем среднестатистический американец за целый год, чтобы обслуживать свой дом площадью в двадцать тысяч квадратных метров. И Сиенна ничего не имела против роскоши. С чем у нее были проблемы, так это с лицемерами. Особенно с теми, кто находится у власти. Особенно с теми, кто покрывал своих друзей-педофилов. В голове у нее стучало, и она сделала глоток остывшего кофе из бумажного стаканчика. Выпьем за тебя, ты кусок фальшивого, лживого дерьма.
Она прокрутила вниз до фотографии… самого отвратительного дьявола. Она наклонилась, ее рот открылся от удивления, сердце упало.
Это. Был. Ад?
Там был Брэндон, сидящий за одним из роскошно украшенных столиков, жизнерадостный в смокинге, смеющийся над всем, что говорил человек на сцене. А рядом с ним была симпатичная женщина с большой грудью, которая работала с ним. Сиенна познакомилась с ней на одном из мероприятий компании несколько месяцев назад и заметила, как она смотрела на Брэндона. Когда Сиенна позже в шутку упомянула об этом, Брэндон отмахнулся, улыбнувшись и спросив, с кем он собирался домой.
Ее сердце упало еще сильнее.
Возможно, Брэндон не испытывал такого отвращения, как она.
И, по правде говоря, она не уверена, было ли это больше из-за того, что он выглядел чертовски дружелюбным со своей коллегой, которая положила руку ему на плечо, когда тоже смеялась, или из-за того, что он вообще находился рядом с ней. Как он мог присутствовать на предвыборном обеде в честь человека, который не только пытался помешать расследованию морально порочного преступления, но и бросил бы ее на съедение волкам, если бы ее быстро не отправили из города в единственный отдел, который согласился ее принять, потому что там отчаянно не хватало персонала?
У нее скрутило желудок.
Она ждала, что шок и душевная боль пройдут, но этого не произошло. Осталось только смятение. Возможно, она просто эмоционально истощена и у нее не было больше ни капли понимания для Брэндона Гатри и его предательского ужина.
Она вышла из браузера и взглянула на Кэт, которая все еще разговаривала по телефону, отвернулась и что-то записывала.
Она порылась в своих заметках. Ее мысли занимали несколько вещей, но, похоже, она не могла сосредоточиться ни на одной из них. Разочарованно вздохнув, она отодвинула их в сторону.
— Эй, Сиенна, ты неважно выглядишь, — сказала Кэт, положив телефон. — Может тебе пойти домой?
Сиенна открыла рот, чтобы возразить, когда особенно острая боль в виске заставила ее снова прищурить глаз. Кэт была права. Она чувствовала себя ужасно и не могла никому помочь в таком состоянии. Ее мысли были рассеянными и несфокусированными, и если она еще немного не поспит, то упадет.
— Ты уверена, что сможешь…
— Да. Убирайся отсюда, сейчас же. Я дам знать Ингрид.
Сиенна едва заметно улыбнулась ей.
— Ладно. Хорошенько отдохну ночью и снова буду в строю. — Она встала и собрала свои вещи, убедившись, что материалы по ее делу лежали в портфеле. Она подумает над этим, лежа в постели после нескольких часов полноценного сна.
— Ну, не торопись. Ты нужна нам в хорошей форме.
Сейчас явно не лучшая форма. Она попрощалась с Кэт и направилась к двери.
В машине она взглянула на себя в зеркало заднего вида и тихо застонала. Неудивительно, что Кэт предложила ей поехать домой. Ее глаза были налиты кровью, под ними залегли темные круги. Она выглядела более чем измученной. Она убавила громкость радио, наконец-то позволив своему мозгу расслабиться и перестав заставлять его устанавливать связи и складывать подсказки воедино. Мозг — это тоже своего рода мышца, напомнила она себе. И иногда ему просто нужен отдых.
Ее мысли обратились к Гэвину, поскольку она каким-то образом знала, что так и будет, в тот момент, когда она дала волю своему разуму. Тот поцелуй. Он потряс ее, сбил с толку. И, да, это подтвердило для нее, что их химия все еще сильна. Она на мгновение закрыла глаза, остановившись на красный свет.
У нее был покой. Действительно был. Она устроила свою жизнь в Нью-Йорке, погрузилась в карьеру, которую любила, и внезапно — как будто со дня на день — весь ее мир стал шатким и нестабильным, и она понятия не имела, где ей следовало укрыться.
Она поцеловала мужчину, который разбил ее сердце, а мужчина, за которого она планировала вскоре выйти замуж, надел смокинг, чтобы поднять тост за ее злейшего врага.
Самое смешное, что в течение многих лет после того, как Гэвин бросил ее у алтаря, ей казалось, что она изменяла ему каждый раз, когда ходила с кем-нибудь на свидание за чашкой кофе. Это ужасно огорчало и только усиливало ее боль. Однако через некоторое время, когда боль утихла, она пришла к убеждению, что это просто побочный продукт того факта, что он был ее первой и единственной любовью до этого момента. Это чувство было просто вызвано реальностью того, что у нее никогда не было никого другого, и она всем сердцем верила, что никогда не будет. Да, это было естественно, и со временем это пройдет, говорила она себе. Потому что все остальное было слишком душераздирающим, чтобы думать об этом. И, по большей части, это чувство отступило. Брэндон был первым мужчиной, с которым она встречалась, не сравнивая все, что он делал, с Гэвином, не сравнивая свои эмоции с тем, что она чувствовала с ним. Нет, это было не то же самое — Гэвин был для нее на первом месте, и имело смысл только то, что ее чувства к нему вспыхнули огнем новизны. Но ее привлекал Брэндон. Он был умен и уверен в себе, и знал, как владеть ситуацией. Он смотрел на нее так, словно она была самой сексуальной женщиной, которую он когда-либо видел и заставил ее почувствовать себя желанной. Она полюбила его, но не той обжигающей, всепоглощающей любовью, которую когда-то испытывала к Гэвину, хотя, возможно, так было лучше. Может быть, было глупо отдавать так много себя одному человеку, когда люди так чертовски подвержены ошибкам.
