— Починить окна на всех этажах, навести порядок в подсобке…

Граф Людвиг за неимением письменных принадлежностей старался просто запомнить. При каждом названном пункте он невольно вздрагивал, с ужасом представляя предстоящий масштаб работы.

— Перебрать вещи, выкинуть ненужное, избавиться от пыли и паутины…

Соня всё говорила и говорила. У Чаки аж голова закружилась. Но он отнюдь не потерял решительного настроя.

Как только круг дел был очерчен, девочка приступила к распределению обязанностей. Тиму и Чаки, как и в прошлый раз, было поручено заняться полами. Морта Соня назначила борцом с пылью и паутиной. Лео заверил, что легко справиться с неисправными окнами, у него даже имелись разноцветные стёклышки для замены разбитых витражей. А Соня вместе с графом Людвигом занялись шторами и коврами.

— Вынужден предупредить, — осторожно заметил фон Трусов, — что не имею особых навыков в работе с элитными тканями. Я умею их только носить.

Соня приставила стремянку к окну и полезла наверх, чтобы снять пыльные занавески.

— Дело нехитрое, — подбодрила она кролика. — Главное — трудиться сообща.

— Сообща… — повторил за ней граф Людвиг. — Какое красивое незнакомое слово. Что оно значит?

Встав на последнюю ступеньку, девочка стала поочерёдно снимать с крючков петельки, на которых держались шторы.

— Это значит, — сказала она, — что мы всё будем делать вместе. Я снимаю, а вы — подхватываете. Ловите-ловите!

Тяжёлая портьерная ткань, снятая с последнего крючка, стала быстро падать вниз. Однако фон Трусов храбро бросился вперёд и успел перехватить штору.

— Поймал! — обрадовался он. — Кажется, мне нравится это «сообща»!

— То ли ещё будет! — подмигнула Соня.

И действительно, каждому из друзей предстояло сделать ещё много-много всего. Но каждое дело давалось намного легче и быстрее, потому что работали они все вместе, сообща.

Соня и граф замочили шторы и занавески в огромном тазу, оставили отмокать в стиральном порошке. А тем временем принялись за ковры и гобелены, которые вытащили на снег и разложили на белоснежном покрове во дворе замка. Получилась настоящая цветная поляна из прямоугольников.

Теперь всё это добро нужно было как следует почистить. Граф Людвиг набрасывал снег на полотно, а Соня чистила щёткой ворс.

— Знаете, милая Леди, — совсем запыхался фон Трусов от столь непривычной активности, — я всё больше убеждаюсь, что вы — настоящая волшебница.

— Это ещё почему? — засмеялась Соня.

— Ума не приложу, откуда вы всё это знаете и умеете. Скажите, вы учились в специальной волшебной академии?

Девочка подумала и ответила:

— Нет, у меня было домашнее обучение под руководством самой могущественной волшебницы всех времён и народов.

— Правда?! — от удивления у кролика расширились глаза, а брови слегка приподняли край розового парика. — Как же её зовут?

— Мама Света, — улыбнулась Соня и не смогла сдержать грустного вздоха. — Очень надеюсь, что я её ещё увижу…

— Конечно! — немедленно заверил граф. — В этом нет никаких сомнений! Знаете, я тоже очень скучаю по своей матушке-крольчихе. Она живёт Белогорице, тут недалеко. Я обязательно навещаю её каждые три дня. Возможно, и сегодня съезжу… — он оглядел ковровую поляну на снегу и тоже тяжко вздохнул. — Ну, когда мы закончим… вот это всё…

— И Тия тоже скучает по своей маме… — тихо проговорила Соня.

— Тия? Наша садовница?.. — припомнил граф. — Ах, да! Большое, большое несчастье! Варвара и Благояр попали в тюрьму… — он смахнул краем кружевного рукава выступившую на глаза слезинку. — Бедная, бедная девочка…

— Людвиг, а вы не знаете случайно, почему они туда попали?

— Знаю. Их подозревают в государственной измене.

— А что именно они сделали плохого?

Граф задумчиво почесал жёлтую шёрстку под париком.

— Видите ли, леди Соня, государственная измена — эта такая загадочная вещь, что не обязательно делать что-то очень плохое. Подозрения вполне достаточно.

— Ясно… — невесело хмыкнула девочка.

Чтобы избавиться от неприятных мыслей, она постаралась подумать о чём-то хорошем. И тут ей в голову действительно кое-что пришло.

— Граф, а в Сиянии ставят ёлочку на Новый Год?

— Ёлочку? — не понял её граф. — Это такое дерево?

— Ну, да. Только очень нарядное.

Соня достала из потайного кармашка на своём фартуке телефон и показала графу фотографию главного новогоднего украшения — ёлочки, которую вся семья Сомовых наряжала накануне праздника.

— Как красиво! — восхитился фон Трусов. — Настоящее чудо!

— Нам нужно нарядить во дворце такую же, — ответила Соня.

— Хм… — граф задумался. — Тогда надо поехать в лес. Можно попросить сани у министра Свина.

«Министр Свин… — подумала девочка про себя. — В любом случае с ним надо пообщаться».

Как только с коврами было покончено, Соня и граф Людвиг снова вернулись к оставленным шторам. Их нужно было хорошенько потереть на стиральной доске, а затем как следует отжать от лишней влаги.

И эта часть уборки также вскоре завершилась, поскольку и Соня, и граф постарались на славу, работая сообща. Оба они здорово умаялись, и фон Трусов попросил об отдыхе. К тому же ему не терпелось всё-таки повидаться с матушкой-крольчихой.

Соня не смогла ему отказать. И хотя сама устала не меньше, ей предстояло побеседовать с министром околовсяческих дел.

Свин Хрюнов в это время как раз предавался самому важному из всех его обязанностей — возлежал на кровати и грыз ворованные из королевской кладовки яблоки. Заметив приближающуюся замкоуправительницу, министр стал запихивать недоеденные фрукты под подушку. Именно за этим занятием и застала его Соня.

— Здравствуйте, министр, — сказала Соня, пытаясь, понять, зачем Свину понадобилось кататься по кровати с яблоком во рту и перебирать шёлковые подушки.

Один из спрятанных плодов вдруг вывалился из-под покрывала и покатился по полу. Соня проследила за яблоком взглядом. Министр нервно сглотнул и быстро спрятал огрызок изо рта за спину.

— Чем могу помочь, достопочтенная замкоуправительница?

— У меня к вам дело, — сразу перешла к сути девочка.

— Дело? — напугался министр, которого на самом деле всегда очень пугало это слово в названии его должности. — А… какое? Очень трудное?

— Очень, — не стала давать ложных надежд Соня. — Во-первых, вы наверняка как-то можете вытащить из тюрьмы родителей Тии.

— Благояра и Варвару?!

От страха у министра ослабли и ноги, и руки. Если бы он в данный момент не лежал, то скорее всего упал бы. Но, так как падать было некуда, Свин просто немного поелозил по кровати. Запрятанные яблоки полопались под его весом, издав весьма забавный звук.

— Извините… — сказал Хрюнов и икнул. — Нет, такое дело я сделать никак не могу.

Соня вздохнула. Она не очень-то рассчитывала, что министр просто так уступит. Чтобы его министерская совесть проснулась, нужны были серьёзные аргументы. А никаких аргументов у Сони пока не было.

— Ладно, — временно сдалась она. — Тогда есть ещё одно дело.

— С этим я тоже вряд ли помогу, — заявил Свин.

— Вы ведь даже не узнали, что мне надо.

— А мне не обязательно знать, чтобы отказаться заранее.

— Нет, так не пойдёт, — Соня приблизилась к кровати и очень сурово поглядела на министра. — Мне нужны сани и кучер. И я точно знаю, что они у вас есть.

— Откуда? — заблеял припёртый к стенке министр. — Кто доложил?..

Соня прикинула в уме и ответила:

— Первый королевский советник Феликс Пустяков.

Министр хрюкнул и поморщился:

— Ну… раз советник… — его аж слегка передёрнуло со страху. — Хорошо. Я дам сани и кучера.

— Отлично. Спасибо, — кивнула Соня и ещё раз недоверчиво оглядела комнату.

Она нагнулась, чтобы поднять лежащее на полу яблоко.

— Да, и ещё кое-что, — повертев в руках сочный плод, сказала девочка, — соберите, пожалуйста, яблоки и принесите на королевскую кухню. Вечером буду готовить шарлотку.