Война. Вот она, только что предстала перед ним во всей красе. Он никогда не был к ней так близко. Всё время он был уверен, что его специально держат далеко от неё, но вот — она пришла. От неё нельзя было спрятаться даже на острове, кишащем опаснейшими, редчайшими тварями. Наверно, им всем повезло, что они победили.

Филипп спешился, только теперь понимая, как болят колени после прыжка.

Он осмотрелся, ища взглядом Грига. Они не виделись, когда начался хаос, и всё, на что мог надеяться Филипп — что не найдёт тело товарища среди тех, кто отдал свои жизни на берегу, в море или здесь, под обгоревшими балками и камнями.

Вместо Грига Филипп увидел Логана. Хмурясь и глядя исподлобья, он откинул назад пропитанные с одной стороны кровью волосы и протянул Филиппу руку.

— Я ошибся, — коротко сказал он. — Признаю.

Филипп коротко улыбнулся, совсем без энтузиазма, и пожал Логану руку.

— Думаю, нам стоит помочь раненым.

День казался мучительно долгим. Он начался в ночи и до сих пор не кончился, пусть солнце давно перешло пиковую точку и медленно клонилось к горизонту. Всех раненых перенесли в медпункт, тех, кому не хватило места — в специально переоборудованные комнаты. Филипп слышал, что кого-то перевезли на материк со сложными травмами, с которыми могли справиться только там. На Мэтрик отправили и пленных. Поговаривали, среди них был важный человек, который мог знать о планах Райдоса.

Григ был жив, но подавлен. Весь в ожогах, с подпалёнными волосами, он лежал на койке и причитал о драконах, о том, что не смог спасти всех и теперь их тела вместе с прочими должны были, по старому обычаю, предать огню. Верили, что драконы могут упокоиться лишь так. Они пришли из огня — они должны с ним и уйти.

Людей хоронили кого как: некоторых отсылали родственникам, некоторых закапывали в именных могилах — ничего особенного, лишь камень с именем и датой рождения — а кто-то отправлялся в последний путь, подобно драконам: развеянный пеплом над джунглями острова.

Всё это проходило в гнетущей тишине, которая всё ещё казалась непривычной после грома битвы. А Филипп в это время боялся другого грома: генерал Армэр вызвал его к себе с намерением что-то обсудить, и он понимал, что именно.

— Вы повели себя крайне безрассудно, ваше высочество, — сказал он.

Филипп сцепил руки за спиной и опустил глаза в пол.

— Вы ведь понимаете, что этот дракон мог оказаться менее лоялен? Тогда вас бы уже не существовало.

— Я понимаю, — коротко ответил Филипп. В горле пересохло.

— А ещё, полагаю, вы хотите мне что-то рассказать о вашем «знакомстве» с этим драконом. — Генерал изогнул бровь, глядя на Филиппа.

— Не хочу, — пробурчал тот, и на лице генерала отразилось изумление, — но, полагаю, выбора у меня нет… — И он, не глядя на генерала Армэра, рассказал про ту ночь, когда летал в самоволку и случайно столкнулся с каменным драконом, обходя при этом сцены с Григом. Генерал был достаточно умён, чтобы догадаться. А если нет… Что ж, разницы Филипп не видел.

Армэр протяжно хмыкнул, выслушав, сел в кресло и, почёсывая подбородок, посмотрел на Филиппа.

— Вы, наверно, собираетесь рассказать обо всём моему отцу, — безжизненно, но с едва уловимой злобой сказал тот.

— Разумеется, — кивнул генерал. — Думаю, его величеству будет интересно узнать, как его сын всех спас. Я от вас такого не ожидал. Ожидал, что вы будете лучше многих, потому что я вас знаю и знаю вашего отца, но даже моей фантазии не хватило, чтобы такое представить. Ты молодец, Филипп, слышишь?

Филипп вздрогнул. Он… слышал. И отчего-то то, что он слышал, было удивительно. Он ожидал любой кары, вплоть до отправки домой, где, разумеется, отец бы его отчитал со всей строгостью, на которую был способен. А тут… похвала. И ему сказали, что он всех спас. На то и был расчёт, но Филипп не думал, что об этом могут сказать.

— Спасибо, сэр, — выдохнул он, всё ещё глядя в пол. — Разрешите…

— Разрешаю. Увидимся через пару дней, я всё ещё надеюсь, что смогу тебя чему-то научить.

Филипп кивнул и, благодарно улыбнувшись, вышел за дверь. А генерал Армэр достал синернист.

Элиад Керрелл долго молчал, глядя в стену. Перед глазами всё ещё стоял блеск синерниста, а в ушах эхом отдавался голос Армэра. Тот только что сообщил ему о нападении на остров, о том, что его удалось отбить, но лишь с помощью драконов и… Филиппа.

Пальцы непроизвольно сжимались в кулаки. Ему не хотелось этого признавать, но идея сработала. Филипп был прав. Кто бы мог подумать!

«Ты недооцениваешь своих сыновей».

Элиад раздражённо разжал пальцы, и стоящее в чернильнице перо рассыпалось пеплом.

14[3]

Когда в воздухе прогремели слова «Срочная эвакуация!», мир замер на мгновение. Несколько секунд растянулись на вечность, и на головы жителей свалилось неожиданное понимание. Понимание того, что так не хотелось принимать последние месяцы. Там, за полем, давно летали энергетические шары, над посёлком не раз проносился звук взрыва, на окраинах те, кому не повезло, узнали, что будет, если в сад попадёт сфера размером с валун. Люди бежали и раньше. Спасали себя, детей, имущество… Но это были, может быть, сотни. Ничтожные числа в сравнении с тем, сколько оставалось. Люди верили — из последних сил, безнадёжно и слепо — в то, что находящийся на другом берегу реки полигон сможет их защитить. Он был важной точкой, последним оплотом, который держал барьер, отделяющий поражённый войной юг от других земель. Казалось немыслимым, что армия не удержит врагов здесь. Было дано столько обещаний, столько слов было сказано, чтобы уверить: всё будет хорошо. Давно летали слухи о драконах, приходили вести, что те смогли выгнать захватчиков у Южного моря и вот-вот прибудут…

Но, когда воздух разрезало сиреной, надежда рухнула.

Вместе с ней рухнула и тишина.

Топот ног. Хлопки дверей. Обеспокоенные крики и чёткие команды «Проходите к порталам» от появляющихся на улицах военных. Всё смешалось в один страшный, оглушительный гул. Стучали створки шкафов, ударялась друг о друга посуда. Всё, что вмещалось в руки, в карманы, в чемоданы, в сумки — люди уносили всё, спеша к нарисованным на земле руническим кругам. Никто не знал, куда их отправляют. Дальше от юга — это всё. А что там, дальше? Вернутся ли они когда-нибудь? Будет ли куда возвращаться?..

И именно во время всеобщей паники на улице появились четверо: трое молодых людей и девушка. Все, кроме коренастого парня в расстёгнутой меховой куртке, подозрительно оглядывались по сторонам. Он же, уперев руки в бока, с улыбкой поднял голову к серому, тяжёлому небу и полной грудью втянул отдающийся пылью и дымом воздух, оглядывая полуразрушенные дома, пробоины в крышах, разнесённые в щепки заборы, воронки с обугленными камнями посреди дорог, в разорённых садах. Мимо проносились люди. Тут и там слышались крики и ругань. Но ему была неинтересна паника. Глаза его блестели, словно он всегда хотел оказаться именно в этом месте.

Но радоваться ему пришлось недолго: тяжёлая рука легла на плечо, и спокойный серьёзный голос над ухом произнёс:

— Молодые люди, объявлена тревога. Вам необходимо покинуть посёлок. Пройдите к порталам или телепортируйтесь самостоятельно.

Хог дёрнулся, скидывая чужую руку, и крутанулся к мужчине. Это был патрульный в форме Пироса. Его зоркий глаз заметил компанию тут же, и те показались подозрительными.

— Ближайший портал за поворотом, — с нажимом проговорил мужчина. — Будьте добры пройти туда.

Он указал прямо за спину Хога, который всё ещё ошарашенно глядел на военного.

— Вас проводить?

— Мы разберёмся, командир, — наконец отозвался Хог сквозь зубы и кивнул друзьям, мол, пойдёмте.