Я расхохоталась. Альбинка и вправду значительно подросла и округлилась. Жи-и-ирненька такая девочка. С хорошим аппетитом.

* * * * *

Ночью я проснулась от того, что Альбинка забралась мне на живот и, свернувшись в узел, тихонечко свистела.

- Милая, ты чего? - спросонья удивилась я.

Альбинка задумчиво уставилась на меня своими глазками-бусинками, открыла пасть, ненавязчиво продемонстрировав страшные острые клыки с ядом, но потом, зевнув, просто легла обратно.

- А чего нам в кастрюле не спится, а?

Змея громко фыркнула.

- Ты опять хочешь есть?

Отрицательный кивок головой.

- Тебе в кастрюле тесно?

Альбинка на секунду задумалась (кастрюля и впрямь ей была уже маловата), но потом снова отрицательно покачала головой.

- Замерзла?

Сердитое сопение было ответом.

- Бантик снова надо улучшить? Он недостаточно хорош?

Змейка закрыла глаза, опустила плавники и явно сделала вид, что уснула.

Я тихонько рассмеялась. Вот хитрюга. Осторожно погладила змею по плоской голове, и та почему-то напряженно замерла.

Да… Минг прав. Альбинка явно подросла. Окрепла. Чего ж она не уходит?

А потом меня поразила еще одна мысль: а где-е-е? Месяц прошел, где северное сияние??? Борька, блин! Я что, вообще никогда домой не попаду из-за этой экзальтированной психованной белки??? Минг без сияния никуда не уедет! Я могу поговорить с ним начистоту лишь после свадьбы! А моё пузо меж тем растет!

Толк! Толк! Толк!

Сначала я решила, что мне показалось. Но потом, аккуратно ощупав живот, поняла, что всё верно. Детишки ВПЕРВЫЕ ощутимо пошевелились. Первые легкие толчочки ручек-ножек были очень нежными, едва заметными. Но это были именно они.

Змея хитро приоткрыла один глаз и слабо хихикнула.

- Ты тоже почувствовала? - тихонько поинтересовалась я. - Ты… поняла? Никому не говори, пожалуйста… Это секрет. Большой секрет.

Альбинка расплела свои узы из чешуйчатого тела, кивнула и, подумав, аккуратно принялась переползать ко мне на грудь, а потом уткнулась мордой в шею.

- Тяпнешь за горло, токсик-шмоксик? - насмешливо произнесла я.

Змея сокрушенно посвистела, мол, ну и дурочка я. А потом окончательно уснула.

А я, как мне казалось, поняла, зачем змея дарила мне жемчуг*. Интересный поворот. Вот уж не думала, что аспиды такие заботливые.

Примечание.

В европейской традиции жемчуг дарили девушке на свадьбу как символ непорочности, как пожелание высокой фертильности и благополучного исхода родов.

Временами Альбинка вела себя странно.

Поначалу я думала, что к Мингу она испытывает страшную неприязнь, хотя тот вроде бы как в ее сторону никакой агрессии не предпринимал, и даже, наоборот, выказывал всяческое уважение, подкармливал, ухаживал, как умел. Но да, сложно всё-таки с полтычка взять и перестроиться на то, что ядовитая змея может быть миролюбиво настроенной. Да и сам факт, что она неимоверно токсична…

Нет, я не могла осуждать Минга. Его опасения были резонны, хотя он действительно понимал: любое разумное существо не станет нападать просто так без веской причины. Даже ядовитая агрессивная змея. Всегда следует целая серия предупреждений, и лишь потом укус.

Потом у меня закралась мысль, что это «ж-ж-ж» неспроста. Альбинка же подтверждала, что они с Мингом когда-то были знакомы, а значит, кто его знает, может… хм-м-м…

Эти мысли я гнала прочь, потому что слабо представляла, как такое вообще возможно. Но, с другой стороны, видя временами перед собой полупрозрачного кузена с его очевидно зонтичной половиной тела медузы, я допускала, что в море и Лукоморье возможно вообще все. Хрен его знает, может, змея попала в аномальную зону, превратилась на некоторое время в девушку и…

Стоп, фантазия. Даже если это и так, это дело прошлое.

Но почему все-таки Альбинка не хочет уходить? Что ее так держит? Возможность подпакостить всласть на кухне, перевернув готовку моего жениха, и покушать на халяву без приложения с ее стороны лишних усилий?

* * * * *

Лежащая на моих коленях змея стала такой же привычной картиной, как и котенок в сельской семье. Альбинка хорошо кушала, заметно подросла и в один из дней я обнаружила, что вообще-то она довольно бодро бегает на плавниках. Да, это было явно для нее непривычно, но она умела эта делать.

- Значит, на суше ты тоже можешь жить, хоть и недолго, - уверенно заключила я. - Сдается мне, и легкие у тебя стопудово есть.

Альбинка свернулась в узелок и ехидно на меня посмотрела. Мол, это ж с самого начала было очевидно. Конечно, есть. Всё у меня есть.

- Альбин, ты, может, все же объяснишь, зачем тебе жемчуг? - спросил Минг.

Ответом была сложная фигура из змеиных петель, ужасно напоминающая сложенную фигу. Я расхохоталась: надо же, какой доходчивый ответ.

- С юморком дама, - добродушно улыбнулся Минг. - Ладно, добытчица. Развлекайся. Только зря речные ракушки не порть, пожалуйста. Их не так много на русском севере. Местные жемчужины очень, очень долго растут. Это тебе не юг. Одна такая перламутровая штучка может формироваться десять лет.

Змея согласно кивнула головой, мол, знаю, не учи ученого.

И тут я кое-что вспомнила.

- Минг, - нехорошо заулыбалась я. - Не хочешь составить мне компанию? Мне тут срочно в Териберку надо.

- Зачем?

- Да так… проверить, как там мои мусорщики поживают. А то они такие ненадежные товарищи…

- Ну почему нет, - усмехнулся жених. - Я так понимаю, за ними должок?

- Ты правильно понимаешь. Они у нас особенные товарищи. Это их бумеранг за то, что они вытворяли на северном побережье. Моем северном побережье, между прочим.

* * * * *

Есть в Териберке один замечательный пляжик… с яйцами драконов.

Шучу. Это не яйца. Просто окатанные водой и отшлифованные песчинками и ветром особой формы камни, и впрямь очень похожие на крупные яйца. С одной стороны острые, с другой - тупые. Занятная штука. Очень привлекает туристов. Просто неимоверно. И каждый второй решает это уникальное яйцо утащить себе домой, чтобы потом через полгода выкинуть, как ненужный мусор. Ну типа легко пришло, легко ушло - такая логика.

Поначалу таких «яиц» было много. Попадались и мелкие, размером с ладошку, но большинство были все же довольно массивными, поистине «драконьими». Те из камней, что располагались ближе к скалам, имели белоснежный или сероватый цвет, чуть подальше лежали камни бордового окраса, так как постоянно омывались водой, а те, что скрывались непосредственно в море, были плотно покрыты зеленым водорослями. Это были самые скользкие и сложные в добыче яйца, но не менее привлекательные.

Повторюсь. Так было раньше. До той поры, пока легендарный режиссер Звягинцев не прославил в своих фильмах Териберку, и толпы туристов не устремились изучать доселе никому не доступный и не интересный северный мир окраин страны.

Ясное дело, первыми от этих набегов пострадали именно прибрежные зоны. Русские туристы вели себя именно как типичные русские туристы, оставляя за собой кучи грязи и сора и таща с пляжей все, что можно утащить. Когда в 2017 году геологическая экспедиция отправилась изучать упомянутые яйца сугубо с научной точки зрения, она с ужасом обнаружила, что небольших камней-то уже и нет. За эти несколько лет растащили всё. Абсолютно всё. Остались лишь пятидесятикилограммовые экземпляры и ещё более массивные образцы, и те не очень похожие на яйца. Так, обычные огромные булыжники округлой формы. Таких на любых каменных пляжах пруд пруди.

Вот в этот ад для местной экосистемы я и отправила бывших браконьеров.