Сердитый хлопок ладоней ведьмака, и вся компашка дружно исчезла из вида, а тяжелый чугунный котел снова вернулся на очаг.

- Думаю, на первое время пяти минут вам хватит, - впервые продемонстрировал длиннющие клыки Ян, глаза его очевидно налились кровью. - Тупые человечки… как же вы бесите, сожрал бы вас всех, да нельзя мне по контракту…

Второй хлопок, и вот я уже барахтаюсь на мелководье у гряды, где обычно заходила в воду.

- Женя! - с облегчением в голосе произнес Сэйнт, вытаскивая из рюкзака огромное банное полотенце. - Ну разве ж так можно пугать… А ноги? А холод… Ты вообще температуру видела? Эх… Ну совесть твоя где…

Жизнь на биостанции потекла своим чередом, если не брать в расчет некоторые мелкие странности. Антон почему-то принялся усиленно нас с Сэйнтом избегать. Вообще-то я частично понимала его, но…

Первое время это искренне веселило. Такая неприкрытая обида в глазах аспиранта… надо же… И из-за чего? Из-за пельменей. Рыб-пельменей! Сам сказал - сам пошутил - сам проспорил. Шутка оказалась пророческой. Рыбы и впрямь существуют.

Потом такое поведение стало напрягать. Мы заходим в столовую или лабораторию под ручку с Сэйнтом - Антон пулей вылетает из помещения, будто его все черти мира лично в спину толкают.

Однажды я попыталась с ним поговорить на эту тему, мол, так нельзя: ну ладно, в столовой не есть рядом, это личное, но по работе не общаться из принципа - это уже перебор. Антон, понимающе выслушав мою отповедь, явно собирался мне что-то рассказать, но, завидев тайца, снова привычно сбежал, болезненно скривившись. Я махнула рукой - да катись ты, разобиженный и нелепый, куда подальше. Вот уж не знала, что ты такой.

Однако вскоре выяснилось, что не только я обратила внимание на ненормально-психическое поведение аспиранта.

* * * * *

- Антон, поясни, - задумчиво произнес Семен. - Только пойми правильно… Я который день наблюдаю за всеми перипетиями вашей отношенческой Санта-Барбары… я правда хочу помочь, но пока не знаю, чем… Короче… почему ты так резко уходишь каждый раз, когда Женя и Минг заходят в помещение? Тебе настолько обидно? Это демонстративный игнор? Или что?

Антон мучительно покраснел.

- Это сложно объяснить, - промямлил парень. - Ты решишь, что я схожу с ума.

- А ты попробуй, - плюхнулся на стул в столовой Семен.

Антон, подумав, сел напротив лучшего друга и принялся рассказывать.

- В общем… после того, как Сэйнт притащил ведро проклятых рыб-пельменей, я категорически не могу находиться с этой азиатской парочкой рядом. Мой критический предел - 4-5 метров. Я проверял.

- Всё-таки ревнуешь, - цокнул Семен.

- Да дело не в этом, - надрывно зашептал Антон, тревожно оглядываясь вокруг. - Я знал, что ты не поймешь. Этого никто не поймёт… Я бы сам не понял и не поверил. Ни за что. Никогда. Но факт есть факт. Пойми, я дал СЛОВО не мешать Сэйнту, пока он находится рядом с Женей, и это чертово СЛОВО работает буквально. Я даже по работе рядом с ними сидеть не могу, прикинь. Главное, если они в разных местах, и к одному, и к другому подойти могу. Могу даже потрогать. Но если они вместе… всё, пиши, пропало.

- Этого не может быть. Ты сам себя накрутил.

- Ага, - невесело рассмеялся Антон. - И уши сразу закладывает, и ноги отнимаются… это всё психосоматика. Ни фига. Либо я в аномальной зоне, что вполне вероятно, учитывая появление бегающих пельменей, либо я проклят. Или не знаю, что.

- Ерунда какая-то, - не выдержал Семен. - Так не бывает. Я тебе докажу. Минг! Минг! Женя! - заорал микробиолог. - Есть дело! Подойдите сюда!

Парочка оторвалась от привычного воркования и направилась прямиком к парням. Антон позеленел.

- Да ты издеваешься! - жалко проскулил он.

- Нет, - схватил за руку Антона его друг. - Я тебя держу. Ничего с тобой не случится, поверь!

- Случится, - затрясся аспирант. - Мне уже хреновеет…

Сэйнт широко улыбнулся и спросил:

- В чем дело, Сеня? Что стряслось?

- Да у нас тут спор возник, - принялся пояснять микробиолог, крепко удерживая вырывающегося аспиранта за руку. - Как думаешь, рыбы-пельмени - живородящие или икромечущие?

- Икромечущие. Причем у них, вероятнее всего, партеногенез. Я видел кладку.

- Серьезно? - ахнула я.

- Угу. Скала была буквально облеплена малюсенькими полупрозрачными икринками, в которых чётко просматривались пельмешки.

Антон резко побелел, а потом из носа парня хлынула кровь.

- Тошка! - подскочила я к парню. - Тош, ты как? Ребят… тампон, вату, бинт, перекись водорода… хоть что-нибудь, но быстро! Антон, на бок, живо! Зажми переднюю часть носа с двух сторон! Есть «мушки» перед глазами? Звон в ушах? Я сейчас… сейчас…

- Уйди-и-и, - простонал Тоха. - Пожалуйста… Мне дышать нечем, я не шучу…

- Но тебе же плохо, - возразила я.

Сэйнт нахмурился.

- Я за льдом и ватой схожу, посиди с ним.

Как только таец отошел на пять метров, кровотечение прекратилось, будто его никогда и не было.

- Что, съел? - горько усмехнулся Антон, промакивая бумажной салфеткой нос. - Проблема только в моей голове? Ни фига…

Семен пораженно уставился на друга.

- Сейчас вторая часть Марлезонского балета будет, - заметил Тоха. - Я вижу Сэйнта, он сюда мчится с бинтом и льдом. Смотри: 6 метров… 5 метров… 4 метра… Ну, понеслось!

Кровь снова хлынула из носа аспиранта. Антон принялся истерично хохотать, как умалишенный.

* * * * *

- Твоя работа, зараза? - процедила я, вытаскивая гребень из волос перед сном.

- Что именно? - насмешливо звякнул гребень.

- Запрет на приближение Антона. Пельмени. И прочие шалости.

- А что? Классная работа, - веселился гребень. - Что тебе не нравится, не пойму? Пельмени вышли отпадными, лично я в восторге. Новый прекрасный вид. Антон бесит, чего меня трогал без спроса... Да и вообще... Зачем он тебя за волосы однажды дергал?

- Это была шутка, - возразила я.

- За такие шутки в зубах бывают большие промежутки, - продолжал угорать гребень. - Вот взять Минга... Пожалел этого дурака кудрявого, зубы в драке не тронул. А я б тронул. Чтоб впредь неповадно было. Слишком добрый Минг, как по мне.

- То есть Сэйнт тебе нравится, - заключила я.

- Нравится. Это наш человек, вот что я тебе скажу. Вежливый, культурный. Прежде, чем что-то сделать, спрашивает, можно или нет. Ай, какой молодец. Отличный самец. А сколько рыбы тебе принес... точен, как часы. Каждый день новая еда. Надежный самец. Сделай выводы, а? Думаю, он достоин трезубца.

- Он не русалка, - возразила я.

Гребень подло захихикал.

- Он море любит. Это главное. И тебе он нравится, себе-то не ври.

- Послушай, но если я ему вручу трезубец, обратного хода ни для меня, ни для него не будет. Жизнь в море, а не на земле. Точка.

Гребень прошелся по столу и вдумчивым голосом Дениса заговорил:

- А тебя ведь не это пугает, верно? Ты просто боишься ему прямым текстом сказать: ты мне нравишься. Я готова стать твоей женой.

- Он мне не предлагал подобного ни разу, - резонно заметила я.

Гребень снова захихикал и начал выписывать на столе немыслимые кульбиты.

- Ой, дурочка какая, Господи, прости. Любит, хочет и, конечно, сделает предложение. Уверен, даже в ближайшее время. Не тупи, а? Он из Таиланда специально прилетел. Думаешь, просто так? Да щаз. Соглашайся на брак. Трезубец поможет адаптировать парня к морю. Я ж тебе помог, верно?

Я с досадой посмотрела на гребень. «Помог» он, как же. Злыдня такая. Если маленькая ювелирочка такая агрессивная, что же мощный трезубец тогда творит...

- Правда, есть один подвох, - признался гребешок, задумчиво почесывая зубчиком особо хитрую завитушку на своей спинке. - Моего одобрения маловато. Если возможный жених подтвержденной владелицы гребня и зеркальца не в «кровной» теме про родовые вещи, то парень должен «дойти» до всего сам. Табу. Ничего говорить нельзя. Объяснять нельзя. Напирать нельзя. Трогать против воли нельзя. Блин… много чего нельзя. Считай, это экзамен на профпригодность: пройдёт базовый тест, ему помогут дальше разобраться. Завалит с самого начала - ну сорян, чё: тебе показалось, дорогой, русалок не существует, это такие дикие сны и фантазии. Но раз он человек, то стопроцентно не в курсе про артефакты, а значит, тебе придется молчать. Ад, конечно, для него будет… Но помогать тебе ему нельзя, иначе…