Пока Николай вносил сенсационные предложения, Вадим стоял и слушал мнение присутствующих.

— Легко ему говорить, когда русская армия в лидерах по вооружению, — заметил американский посол в беседе с французским.

— Хм, посмотрим, на долго ли. У нас с верфи сходит Наполеон, у Британцев, как я слышал тоже есть проекты. А что у русских? Они переделывают старые корабли под винты или штампуют своих Повелителей ветров. Это торговые суда, а не военные.

— Вы правы, — ответил американский посол, — с французским и английским флотом одновременно никто не справиться!

Вадим почувствовал меланхолию, потому что знал, в новой волне кровопролития будет куда как больше участников. Знал и готовился.

Николай же закончил речь и приступил к ответам на вопросы. Вадим понял, что здесь его роль закончилась и собрался уходить, как ему перекрыли дорогу пара журналистов. Вадим жестом остановил пару охранников, которые дернулись, чтобы помочь ему.

— Здравствуйте, газета Французский мир, господин Беркутов, ответите на пару вопросов? — попросил светловолосый журналист в сером костюме.

— Вам разве не интересно узнать, что мой государь рассказывает на сцене? — удивился Вадим.

— Мои колеги запишут, а вот взять интервью у главы Вестника не каждый может.

— Не такой я уж и глава, — отмахнулся Вадим, — у нас решения принимает совет директоров.

— В котором, вы главенствуете, — уточнил журналист и принялся записывать в блокнот, — всем известно, что корпорация Вестник занимается продажей оружия. Одним из главных ваших приобретений стал новый пу-ле-мет, — журналист по слогам прочел записанное слово, — в связи с этим, что вы думаете о новой французской митролезе? Станет ли она конкурентом вашей жемчужине?

Вадим улыбнулся. К ним на разговор подтягивалось все больше журналистов и промышленных гостей выставки.

— Всем также известно, что корпорация Вестник занимается широким кругом вещей, начиная от добычи полезных минералов, заканчивая производством консерв и лекарств. Если я не ошибаюсь, то произведение Бельгийского капитана еще очень сырое, если бы не спешка Французского правительства, то устройство дорабатывали бы еще несколько лет. Посмотрим на результаты войсковых испытаний и сколько в конечном счете закупит армия.

— Есть слухи, что устройством заинтересовались англичане, пруссаки, австрийцы и американцы, — продолжил журналист, — вам что-нибудь известно? Разве вы бы не хотели продать свои пу-ле-ме-ты в эти страны?

— О каких-либо договорённостях между странами, мне ре известно, — соврал Вадим, — мы не оперируем слухами, это ваша прерогатива. Наши полурослики уникальное изделие, и мы не спешим раздавать его всем желающим. На первом месте у нас идет снабжение Русской армии и выполнение ее заказов.

— Тогда почему ваши пуле-меты все чаще стали замечать в землях Египта, в странах Южной Америки, Мексике и Афганистане?

Вадим расхохотался.

— С тем же успехом, я могу спросить, почему ваша жена все чаще стала находить чужие панталоны у вас под кроватью. Господа, давайте серьезнее!

Журналисты вокруг оценили шутку, раздался дружный хохот, а французу пришлось уйти за спины коллег.

— Господин Беркутов, газета Де Волскаф, — представился журналист.

— А, друзья голландцы, — поприветствовал его Вадим.

— У нашей газеты есть вопрос: недавно учёные химики открыли секрет ваших красок для тканей, не боитесь ли вы, что это ухудшит ваши отношения с партнёрами? Не упадут ли продажи?

— Честно, я могу только порадоваться за наших друзей, немного конкуренции не пугает корпорацию Вестник. Пусть отдельные страны переживают за своих ткачей или фабрикантов, мы достаточно прочно стоим на ногах, — Вадим так тонко намекнул на новые протекционистские законы в Англии и Франции.

Они решили повысить пошлины на ввозимые ткани, чтобы дать отдых собственным производителям. Не велика беда. Вадим познакомился с многими контрабандистами, особенно когда поставлял оружие французским революционерам с одной стороны, а с другой заносил денег лояльным войскам, чтобы они стояли до последнего. В итоге Наполеон Третий все же пришел к власти, но погибло не пятьсот человек, а полноценные пять тысяч, а в том числе и лучшие гвардейские части. Некоторые улицы Парижа до сих пор реставрировали после погромов и стычек.

— Простите господа, но мне пора, хочу провести время с семьей, — решил закругляться Вадим, а то Николай уже во второй раз бросает на него взгляд.

Он вез императора в Лондон не для того, чтобы быть увлеченным в разжигании войны. Вообще, ему стоило колоссальных трудов, чтобы убедить руководство империи в неминуемости войны.

Вадим вышел из окружения и направился к Софье. Она вместе с дочками общалась с Анной Сименс и Иваном.

— Ух, эти акулы пера живого места на мне не оставили, — вместо приветствий начал Вадим, — Беркутов, Вадим Борисович.

Он протянул руку парню, и Иван ответил.

— Ух, какая хватка! Я всегда говорил, что наши степи порождают сильных людей, — пошутил Вадим, чем смутил мальчика.

— Вадим, ну какие степи в Пруссии? — вмешалась в это безобразие Анна.

— Кем парень думает стать? Пойдет в штаб генералом? — Вадим намекнул на кадетскую форму.

— Еще вся жизнь впереди, успеет выбрать, — отмахнулась Анна, — более того, вот кого, а военных в Пруссии и так хватает.

Мальчику только недавно исполнилось десять лет, и родители не спешили с выбором будущего для него.

— Конечно, понимаю. Почему бы нам не отметить встречу в каком-нибудь приличном заведении? — предложил Вадим и повел компанию, чтобы забрать хэрра Сименса с собой.

***

Отель Брауна. Номера люкс.

Вадим медленно встал из теплой кровати, оставив Софью в обнимку с большой подушкой.

Он сидел в зале с открытым окном и курил ямайскую сигару. Там сейчас достраивалась морская база не хуже Владивостока, Лос-Анджелеса и Петропавловска.

Тихо распахнулись двери балкона, и белый туман стал наполнять комнату. Вадим снял очки, чтобы встретить визави не скрываясь. Облако собралась из вязких капель словно какой-то водяной дух. Из одежды на ней было белое платье по типу. Её, что носили в начале века из муслина, смачивая водой, чтобы оно плотно облегало тело, подчеркивая нежные изгибы.

Облако прошла к Вадиму и села ему на колени. Под Вадимом затрещало бедное кресло, но никто не обратил на это внимание. Облако прикоснулась к щеке Вадима и медленно опустила руку ниже, зацепив воротник рубашки пальцем. Стоило ей только потянуть, как пуговицы разлетелись и покатились по полу.

— Хм, — Облако уставилась на белый жилет под рубашкой. Он шел с какой-то пластиной внутри, который Облако не смогла даже поцарапать.

Тогда ее силуэт расплылся, стал нечетким, и Облако стала обволакивать Вадим.

— Не стоит, — предупредил он, но Облако не послушала, только ускорилась, пока не покрыла его полностью своеобразным пузырём.

Вадим грустно улыбнулся, ведь сигара которую он курил затухла и испортилась. Он одними губами сказал: "Я же предупреждал", и нажал на кнопку спрятанную в рукаве.

Между ладоней Вадима, от одного контакта до другого прошла слепящая дуга разряда, такой мощности что вода в пузыре моментально закипела. У Вадима сработал защитный механизм, и его кожа потемнела, сопротивляясь высокой температуре и давлению. Ударов током он не боялся совершенно, любой заряд без сопротивления проходил по коже словно по сверхпроводнику.

Облако расплавленным куском слизи отползла от кресла, сотрясаясь. Она несколько раз попыталась принять человеческую форму, но ее словно сковывали мышечные спазмы.

— Я долго думал, чем бы вас таким достать, орудие всякое делал, а потом вспомнил, как сражался с турком. Вы ведь, только жалкая пародия на меня, — Вадим поднялся с кресла и достал из карманов расстёгнутого пиджака пару кастетов с золотыми контактами поверх какого-то темного сплава. Он подключил к этим контактам провода из рукавов, словно застегнул запонки.