— Господа, мы должны немедленно ударить! Разобьем турков в море и десант. Лейтенант Борнув, уже на практике высаживал пехотной роты и двух батарей. Сорок минут! Всего! По трапам, если будет устойчивый берег. А у нас лучше! У нас же есть бетонные, эти понтоны. Это же готовые причалы.
Именно Павел Степанович Нахимов первым начал перевооружать пароходы своей эскадры на новые артиллерийские орудия казнозарядной системы.
— Так нужны войска, десант, да и корабли, чтобы их высаживать, — заявил Константин Иванович.
— Где же их взять? — с усмешкой спросил Нахимов и повернулся к двум приглашенным гостям адмиралу торгового флота Артуру Гриффиту и генералу Захарченко, который командовал экспедиционным корпусом, — я даже представить не могу, какие божественные силы не дали вам уйти раньше из Севастополя, как вы здесь к месту.
Михаил болезненно закрыл единственный глаз, адмирал Гриффит же поправил рыжие волосы и положил руку Захарченко на плечо, чтобы поддержать, и ответил за обоих:
— Мы не можем, ваше высокоблагородие. У нас другие приказы.
— Ну как же так? — Нахимов встал с места и пошел вокруг стола, — посудите сами, война с Турцией неотвратима! Но за спиной Турцией стоят западноевропейские державы, которые боятся нашего флага на христианских балканах или средиземноморье. Они спят и видят, чтобы отбросить нас с кавказа, отторгнуть Крым и уничтожить черноморскую эскадру.
— Мы не можем этого позволить, — отреагировал Константин Иванович.
— Не можем, — согласился Нахимов, подходя к Захарченко и Гриффиту, — стало быть, нам нужно действовать быстро. Тут может быть план, и простой: прямой удар на Босфор.
Собравшиеся офицеры кивнули, соглашаясь, а Константин Иванович не выдержал порыва чувств и ударил по столу, отчего зазвенели стаканы с чаем.
— Нет, нет, — поспешил заверить Нахимов, — Константинополь нам не нужен, не нужен. Но угрозу для Южной России предотвратим полностью. Наши силы, вот они, — Нахимов демонстративно сжал кулак, — а силы западноевропейцев разбросаны. В Египте, в архипелагае…
— Павел Степанович, у англичан на Мальте эскадра Дудрэса, — заметил капитан первого ранга.
— Так это ж на Мальте! А в Эгейском море два-три корабля, — возразил Константин Иванович, — а в Сирии вообще, чепуха!
— Вот видите, все дело в решении, во времени! Потеряно время, потеряно все! — заявил Нахимов.
— А князь Меншиков, знает о вашей затее? — спросил Константин Иванович.
— Еще нет, — растерялся Нахимов, — но я обязательно скажу ему, и он, как человек любящий Россию поймет.
— Можно обратиться к Воро.. — Начал Михаил, но Гриффит удержал его от необдуманных советов, — простите господа, ничего.
Весь разговор уже не первый раз звучал в стенах адмиралтейства. По характеру и задумке создания черноморской флотилии у нее изначально были конкретные задачи.
После собрания Гриффит отвел Захарченко в сторону, чтобы поговорить наедине:
— Михаил, соберитесь, ты же боевой офицер, — прошептал адмирал.
— Артур, да как вы не понимаете, Босфор! Это же мечта России на протяжении столетий! Еще наши предки ходили в Царьград, — Михаил скривился от досады.
Внутри него шла борьба, и ирландец ее видел.
— Миша, послушай, — Артур достал сигарету, чтобы закурить, — со стороны я вижу, что для вас взятие Босфора, это такая же боль, как потеря Северной Ирландии, — адмирал слово потянулся чему-то в воздухе, — разделенные, разозлённые друг на друга, во благо умысла чертовых англичан нас покорить, но мы должны держаться. Осталось совсем немного.
— Немного? Вот ты уверен, что все пойдет, как нужно?
— Да, я вижу, что план Вадима складывается именно как задумано. Да, Черное море омоют реки крови, но так нужно для нас всех. Послушай, — Артур хорошо говорил по русски, но акцент появлялся, когда он нервничал, — если бы, если бы они ударили несколько лет назад, то здесь никто бы не устоял.
— Несколько лет назад? У них же везде огонь революции чертовой полыхал, ничего бы они не сделали, — отмахнулся Михаил и заметил ухмылку Артура, — подожди. Но мы же были в Америке, как бы Вадим…
Михаил покрутил рукой в воздухе.
— Я, лично, отвозил оружие венграм, — признался Артур, — на кораблях доверху набитых зерном. Тогда только чудо помогло Вильгельму сохранить империю.
— Если так, то можно ли считать, что и в других… — Михаил не стал продолжать и прикусил язык, чтобы больше ничего не сболтнуть.
Артур же коротко кивнул.
— Кхем, — из зала офицеров вышел Нахимов, — господа, можно вас на минутку?
— Конечно, — согласился Артур, — чем можем помочь ваше высокоблагородие?
— Бросьте, можно Павел Степанович, — Нахимов немного замялся, — честно признаться, я удручен сложившейся ситуацией. Подождите, — он поднял руку, не дав себя перебить Гриффиту, — я все знаю. Ваши повелители ветров непригодны к линейному бою? Если князь Меншиков согласиться, то я сделаю все, чтобы в сторону ваших кораблей турки и носа не показали.
На это Гриффит только хмыкнул и спросил:
— Прямо как с “Зорким”?
Нахимов достал платок и вытер проступивший со лба пот.
— Я глубоко сожалею о потере клипера и команды. Никто не мог себе и представить, что турки зайдут так далеко. Но это только подтверждает мою правоту. Сколько он продержался? Да еще и забрал с собой фрегат! Это какое мужество! Я уже написал его величеству, по поводу героизма всего экипажа. Более того, совет офицеров решил собрать средства для помощи семьям.
Гриффит посмотрел адмиралу прямо в глаза и спокойно сказал:
— Спасибо. Мы, а это не только я, но и обычные моряки ценим это, — Гриффит замолчал, борясь с внутренним желанием.
Нахимов это заметил и не стал мешать, поклонился и направился в сторону выхода.
— Подождите, — его в спину догнал голос Гриффита.
— Да?
— Адмирал, я слышал, что вы с радостью принимаете все новинки флота, в отличии от ваших коллег.
— Это вы так назвали морских офицеров “дремучими”? — Усмехнулся Нахимов, и широко улыбнулся, показывая что просто шутит.
— Возможно, — дипломатично ответил Артур, — вы видели “Комара”?
— Это тот быстрый кораблик, который доставил господина Демидова с выжившими? — Нахимов навострил уши и подошел ближе, — да, да, наслышал. Очень быстрый.
Гриффит повернулся к Захарченко, как бы спрашивая разрешения, тот ответил кивком.
— Уверен, что вы бы могли реквизировать его… Команда точно не будет против. Уверен, что вы найдете ему применение.
— Да, вышел бы отличный разведчик, только вот, — Павел Степанович нахмурился, — на нем же нет оружия.
— Это можно поправить.
— Предлагаете поставить наши бомбические орудия? Они хорошо себя показали на “Зорком”.
— Нет, даже эти короткоствольные пушечки будут слишком тяжелыми. А вот наша сорокопятка… — Гриффит руками в воздухе описал контуры корабля.
— Признаться, на меня и так косо смотря из-за этих орудий, а что сам экипаж?
— Экипаж точно не будет против, — заверил Гриффит, — можно даже что-нибудь еще поместить. Например над рубкой поставить пулемет.
Тут Павел Степанович не выдержал и по доброму засмеялся.
— Извольте, но он будет как горох по линейным кораблям.
— Эх, где наша не тонула, — вмешался Захарченко, — ваше высоко святейшество, недавно пришла новая версия “Морская”.
— И в чем отличие? — Нахимову понравилась эта игра, где он слово за слово вытягивает из пары офицеров что-то интересное, заставляя их бороться с собой.
— Если коротко, то в размерах, — высказался Гриффит, — там всего пятьсот выстрелов, и перезарядиться можно будет только на берегу или… Не важно. Только на берегу, — он закрыл тему, словно ничего больше и не хотел говорить.
— Очень, очень интересно, — Нахимов прям расцветал на глазах, — тогда договорились. И у меня еще вопрос.
— Конечно, — кивнул Гриффит.
— Недавно закончили строительство тридцатой и тридцать пятой башенных орудийных батарей, да и на высоте, как ее там, Сепун-гора, достраивается какая-то батарея. Так вот у меня возник вопрос: там же своеобразный металлический колпак с дульно зарядными орудиями, а почему туда не поставили ваши, казнозарядные? Особенно сейчас, когда вся армия на них переходит.