— Его здесь нет.

— Поверь, я догадался.

— Тогда зачем пришёл?

— Он мне нужен. И я его получу.

Коллекционер покачал головой:

— Слишком поздно. Вы до него не доберётесь.

— Правда? — я улыбнулся. — Давай я тебе расскажу, что можно сделать с человеком, применив нож, утюг и целлофановые пакеты. Начнём мы, разумеется, с пакетов. Это проще всего.

— Ну, ты и подонок.

Я погрозил собеседнику пальцем:

— У тебя был шанс использовать Абсолют по своему усмотрению. Но ты слишком туп для этого. Идеалы, теории, доктрины… Вера делает из человека овцу.

— Ты ничего не понимаешь…

Спорить я не стал.

Вместо этого побродил по каюте в поисках мусорного ведра. На ведро предсказуемо был натянут полупрозрачный полиэтиленовый пакет. Чистый — Кирюха даже насорить не успел. Сняв пакет, я вернулся к адепту Серебряного Круга.

— Скотч блокирует приток свежего воздуха, — пояснил я. — Ты когда-нибудь тонул?

— Уверен, что ты пользуешься всяким артефакторным дерьмом, — неожиданно заявил Сперанский. — Запрещённым инквизицией. Когда мы встретились в первый раз… мне кажется, у тебя было что-то огнестрельное. Инквизиторы подчиняются мойрам, а мы собираемся упразднить власть Кормчих. Присоединяйся.

Боги!

Какие же вы, ребята, невменяемые.

— Меня интересует местоположение Абсолюта, — сказал я. — Кому ты его передал. Имена других адептов Серебряного Круга, причастных к ВА. Адрес вашей штаб-квартиры. Всё, что поможет мне вернуть эту игрушку.

— Я ничего не скажу.

— Уверен?

— Ты меня не сломаешь.

Пожав плечами, заклеиваю рот Сперанского скотчем. Надеваю товарищу пакет на голову. Тот дёргается, мычит. Два быстрых движения — и края пакета примотаны скотчем к шее утырка. Отрезаю лишнее тычковым ножом.

Сперанский в ужасе смотрит на меня, жадно втягивает ноздрями воздух. Пакет липнет к его лицу. Это зря, конечно. Воздух надо экономить.

Я жду.

Человек в среднем теряет сознание через минуту. Накинем ещё секунд двадцать на потребление уже имеющегося в пакете кислорода. Ещё через три-четыре минуты клетки мозга начинают отмирать. Бес — это не совсем человек. Возможно, он умеет регенерировать, хотя… Через пять минут железно сдохнет.

Интересно, Сперанский увлекался дайвингом?

Пленник начинает сучить ногами.

А в следующую секунду раздаётся стук в дверь.

Я поворачиваю голову, переборка становится прозрачной. В коридоре стоят двое. Какого чёрта они здесь делают? Герцогиня Воронова и эксцентричный британский миллиардер Джонс собственными персонами. Британец постучал снова, причём сделал это набалдашником трости.

Протыкаю в пакете дыру.

Бес втягивает ноздрями воздух.

— Живи пока.

Направляюсь к двери, убирая тычковый нож в карман.

— Господин Иванов! — деланно обрадовался британец. — Какая неожиданность!

— Всегда восхищался вашей осведомлённостью, сэр.

— Разрешишь войти? — подала голос Воронова. — Или предпочитаешь держать гостей на пороге?

Я посторонился, пропуская деловых партнёров.

Запер дверь на фиксатор-вертушку.

— Мсье Сперанский! — миллиардер просиял от радости. — Сколько лет, как говорят русские, сколько зим! Почему вы в скотче?

— Это модный зимний тренд, — пояснил я. — Кресло и скотч. Скоро так все будут ходить.

— Серёжа, у тебя очаровательное чувство юмора! — рассмеялась герцогиня. — Жаль, что ты забыл пригласить нас на вечеринку.

— Вы и сами неплохо справились, — парировал я.

— Не поспоришь, — бросил через плечо британец. — И всё же, впредь хотелось бы большей согласованности.

— Как вы меня нашли?

— Сэр Джонс за всеми следит, — пояснила герцогиня. — Никому не доверяет.

— На чём и построил своё состояние, — буркнул миллиардер. — Итак, что имеем?

— Клиент дозрел, — Воронова подошла к обмотанному скотчем бесу, — но собирается ли он говорить правду? Или предпочитает врать до конца?

— Единожды соврамши… — хмыкнул я.

— К счастью, с нами сильная ясновидящая, — глубокомысленно заметил сэр Джонс. — Так что обойдёмся без всего этого… средневековья.

Миллиардер пренебрежительно покосился на пакет.

Герцогиня неспешно обогнула кресло, положила Сперанскому руки на плечи и закрыла глаза. В комнате всё застыло. Кажется, само время остановилось, давая возможность ясновидящей заглянуть в сокрытые глубины прошлого.

Открыв глаза, Воронова сообщила:

— Будет сложно.

— Я весь внимание, — поторопил сэр Джонс.

Сперанский внимательно прислушивался к разговору.

— Абсолюта здесь нет, — сообщила ясновидящая.

— Само собой, — усмехнулся британец. — Иначе господин Иванов добрался бы до него, оперируя Компасом.

— Он из Серебряного Круга, — продолжила женщина. — Вы знали об этом, сэр?

— Догадывался.

— Я знал, — глупо скрывать очевидное.

— Им не хватает последней детали, — герцогиня приблизилась к иллюминатору и встала к нам вполоборота. — И здесь должен объявиться человек, который её принесёт. Кирилл получил задание встретиться с продавцом, проверить подлинность артефакта и заключить сделку.

— Значит, у него есть деньги, — замечаю я.

— В сейфе, — кивает герцогиня.

— А что с Абсолютом? — Джонс испытывал крайнюю степень нетерпения. — Где искать эту штуку?

— Сперанский ничего не знает, — покачала головой Воронова. — Он занимает не самую высшую ступень в иерархии. Ему известно, как связаться с адептами Круга, он бывал на нескольких конспиративных квартирах. Но не входит в число Посвящённых.

Джонс выругался по-английски.

— Постойте, — мне в голову пришла интересная идея. — Что нам мешает устроить торг?

— Хм, — Джонс посмотрел на меня с интересом. — Поясните свою мысль, Сергей.

— Купим то, что им нужно. И потребуем обменять на Абсолют.

— Не согласятся, — покачала головой Воронова. — Им нужно и то, и другое.

— Мы используем Абсолют в своих интересах, — возразил я, — и отдадим фанатикам.

— А выбрасывать уже не будем, — поддержал меня Джонс. — Это сопряжено с… многочисленными рисками.

— Логику наших действий фанатики просчитать не смогут, — привёл я один из ключевых аргументов. — И будут думать, что мы так и поступим. Нам ведь не нужна эта игрушка после использования. В реальности мы её передадим, но отследим того, кто заберёт Артефакт, вторгнемся в штаб-квартиру Серебряного Круга и перебьём всех, кого встретим. После этого вернёмся к первоначальному плану.

— Тонко, — оценил Джонс.

— И жёстко, — добавила герцогиня.

— Но какие у них гарантии? — задался логичным вопросом миллиардер. — Вряд ли Посвящённые — дураки. Они будут понимать, что мы ничем не ограничены в своих решениях.

— Поэтому нужен залог, — кивнул я.

— Вы вновь всё усложняете, коллеги, — улыбнулась герцогиня. — Наша задача — встретиться с тем, кто приедет забирать фрагмент устройства. Добравшись до него, я выведу нас на рыбу покрупнее.

— То есть, это даже не переговоры! — восхитился Джонс. — Браво, дорогая!

— А с этим что делать? — герцогиня покосилась на Сперанского.

— Выбросим, — предложил я.

— Как? — заинтересовался британец.

На протяжении всего разговора Сперанский мычал и пытался освободиться. Безуспешно, скотч у меня хороший.

— Очень просто.

Делаю бортовую обшивку проницаемой и толкаю кресло с фанатиком к иллюминатору. Тот дёргается, его глаза расширены от ужаса.

— А что внизу? — запоздало соображает герцогиня.

— Море, — я подтаскиваю кресло к внешней стене. — Никому на голову он не свалится, не переживайте.

Последнее усилие — и наш пленник отправляется в бездну.

— Страшный вы человек, Иванов, — заявляет Джонс.

Пожимаю плечами:

— Наверное, поэтому вы со мной и связались.

Это случилось в ресторане.

Утром я позавтракал овсянкой, яйцом пашот и чашечкой бодрящего какао, а вот к обеду изрядно проголодался. Мы договорились с Вороновой и Джонсом о встрече, благо следовало разработать план действий. Из воспоминаний Сперанского следовало, что продавец нужного нам фрагмента должен был взойти на борт цеппелина в Палермо. Мы знали, кто это. Знали, в какой каюте он остановится.