Зарядил дождь.

Как это и принято в Фазисе, мутно-сизое небо за считанные минуты обрушило на город тяжёлый ливень. Аэровокзал утонул в белом шуме. Я стоял на втором этаже и наблюдал через скошенное панорамное окно за тем, как пассажирский цеппелин выгружает прибывших. Люди спускались по трапу с гондолы и бежали к зданию терминала. Несколько человек раскрыли зонты, но ветер тут же вывернул их наизнанку.

Пассажиры внутренних рейсов не проходили паспортный и таможенный контроль.

Я встретил Демона внизу, у киоска Имперпечати.

И с удивлением обнаружил, что облик моего будущего командира гвардии ничуть не изменился. Значит, он был уверен, что мы договоримся. Иного объяснения такой «неосторожности» просто не существует.

Экс-штурмовик прибыл налегке.

Длинный кожаный плащ с капюшоном, катана в простой сае из лакированной магнолии и выцветший армейский баул в левой руке.

— Паша, — позвал я.

Демон вывинтился из потока прибывших пассажиров и пожал мне руку. Вживую он казался просто гигантом на моём фоне. Здоровенный шкаф, смахивающий то ли на орка, то ли на сказочного духа из азиатского фольклора. Я понял, что в сновидениях был представлен адаптированный вариант могучего ветерана.

— Лютый, — широко улыбаясь, сообщил Демон. — Моя фамилия — Лютый.

— Чего-то подобного стоило ожидать, — я ухмыльнулся, глядя на этого терминатора снизу вверх. — Идём?

Мы двинулись через зал ожидания к выходу на парковку.

— Что? — я перехватил странный взгляд Демона.

— Ну… никак не могу понять одну вещь.

Дверь-вертушка выплюнула нас под козырёк, за которым разверзлись врата ада. Дождливого субтропического ада, о существовании которого многие не догадываются.

— Говори, — я свернул направо и зашагал вдоль стены здания.

— На вид тебе… вам… лет пятнадцать. И уж без обид… не тянете вы, шеф, на матёрого убивана. Как вы ухитрились завалить Гамова? И… Хасан говорит, вы сражаетесь на уровне Маро. Вы бес?

Штурмовик всё же выбрал уважительный тон и субординацию.

Качаю головой:

— Нет. У меня… несколько иной Дар.

— И что за Дар, если не секрет?

— Проницаемость.

— Не слышал о таком.

— Как-нибудь покажу.

Мы перебежали под тяжеловесными косыми струями добрую половину парковки и остановились возле «Борея». Когда я снял печать, и двери отъехали вверх, Лютый уважительно присвистнул.

Баул мы запихнули в багажник.

Саю с мечом Демон отстегнул от поясных креплений и поставил на пол, между ног.

— Где ты остановился? — спросил я, нажимая кнопку электропривода. Двери поползли вниз и отрезали несмолкаемый шум дождя.

Лютый виновато улыбнулся:

— Откровенно говоря… нигде.

Я кивнул.

— Поживёшь у меня.

Мы начали аккуратно выруливать с парковки. Отовсюду выезжали такси — бомбилы сразу накинулись на свежее мясо, быстро расхватали тех, кого не встречали родственники или слуги, и сейчас создали пробку у выезда на кольцевую. Я вынужденно притормозил.

Дворники полировали стекло.

Парковка превратилась в бурлящее озеро, а мы — в яхту, рассекающую водную гладь.

— Давай начистоту, — заговорил я, продвигаясь по сантиметру в час к заветному шлагбауму. — Я не произвожу впечатления опытного нанимателя. Ты видишь перед собой мальчишку, который ещё недавно жил в ПСП, перебивался с хлеба на воду и не помышлял о том, чтобы заполучить герб. Но, поверь, внешность обманчива. Хасан говорил, у тебя остался кто-то из близких в Фазисе. Ты хотел вернуться, но не мог. Это правда?

Лютый помедлил с ответом.

— Да.

— Я хочу знать подробности. Рассказывай.

— Что тут рассказывать… Сын у меня. Прячу в горах, в крохотном городишке. Он там в школу ходит под липовой фамилией. За ним присматривает один мой старый друг. Ты ведь понимаешь, эсбэшники добрались бы до него рано или поздно.

— Понимаю, — кивнул я. — И ты хочешь его увидеть.

— Хочу, но боюсь.

— Гамова больше нет. Смысл бояться?

— Наверное, привык.

И вновь — эта виноватая улыбка.

Мужчина может быть силён в бою, но у него всегда есть слабая сторона — члены семьи. Судя по всему, Лютый годами винил себя в том, что мальчик растёт без отца. И это чувство здорово подкосило несгибаемого бойца. Впрочем, я не собираюсь унижать жалостью человека, который взялся охранять мой Род.

— А мать?

Демон покачал головой:

— Мы вместе служили. Она была диверсантом-прыгуном и… в общем, нет её больше.

— А ты у нас кто?

— Мета.

Я вырулил на кольцевую, встроился в плотную реку движущихся машин и взял курс на Пригорье, из которого можно будет выехать на горный серпантин, связывающий Фазис с Красной Поляной.

— Ты встретишься с ним сегодня, — сказал я, обгоняя десятиколёсный автопоезд с логотипом «Торговых рядов Демидова».

— Что?

— Что слышал. Ты несколько лет не видел своего ребёнка, и я прекрасно понимаю твои чувства. Назови город, дай адрес, и мы будем там через… думаю, часика через полтора. Сначала ко мне заедем, если ты не против.

— Издеваетесь, шеф?

— Нет. Как я сказал, так и будет.

Несколько минут ехали молча.

Демон смотрел на меня с недоверием, удивлением и тщательно скрываемой надеждой. Я же ощущал боль. Невыразимую боль человека, вынужденного скрываться от верной смерти, бояться за жизнь своего ребёнка и непрерывно рефлексировать, задаваясь одним и тем же вопросом. Где именно он совершил роковую ошибку и свернул не туда?

— Это далеко в горах, — наконец произнёс Лютый. — Ушкули. Крохотный городишко. Но ехать полночи придётся, если что.

— А у меня есть волшебная таблетка, — усмехнулся я. — Пожиратель расстояний.

До Красной Поляны мы добрались за час с небольшим.

Я с удивлением обнаружил, что бригада Плотниковых продолжает работать. В том месте, где по плану должен стоять ангар, появился внушительной глубины котлован, посреди которого гудело и скрежетало невообразимое по своей футуристичности устройство. Издалека я бы решил, что у меня на участке построили буровую вышку, но… подкатив к дому, я понял, что эта хрень оснащена не только буром, но и хитроумными манипуляторами с дисковыми пилами, которые что-то неустанно режут. Големы орудовали отбойными молотками, а здоровенный экскаватор выгребал каменную крошку и грузил на самосвал.

— Что это? — удивился Демон.

— Ангар для мехов.

— Основательно, — в голосе будущего командира гвардии прорезалось уважение. — Может, и мехи есть?

— Три в гараже, — хмыкнул я. — Четвёртого ещё не забрал.

Глаза Демона вспыхнули озорным огоньком. Мне был хорошо знаком этот взгляд — так смотрят знатоки, дорвавшиеся до предмета своей страсти.

— Не спеши, — сказал я. — У тебя ещё будет время ими заняться.

Бродяга среагировал на подъехавшую тачку и откатил в сторону гаражные ворота. Я аккуратно завёл спорткар внутрь и только потом сообразил, что Лютый неотрывно пялится на кубы, укрытые брезентом.

Глушу мотор.

Вспыхивают потолочные лампы.

Наверное, я мог бы предложить гостю комнату и сытный обед, который ещё не приготовил, а заодно душ после долгого путешествия. Но я понимал, что не это сейчас волнует человека, у которого в жизни осталось не так уж много родных.

— Диктуй адрес, — сказал я.

После секундного колебания штурмовик назвал улицу и дом. Я видел душевную борьбу на лице воина — он привык никому не доверять, а меня видел впервые в жизни.

— Бродяга, — сказал я. — Перенеси нас в Ушкули. По адресу, который дал мой новый друг.

— Встроиться в дом? — произнёс отстранённый голос.

— По ситуации. Ничего не ломая и не нарушая.

Демон посмотрел на меня, как на сумасшедшего:

— С кем это вы разговариваете, шеф?

— Знакомься, — представил я артефакт с лёгким поклоном. — Это Бродяга, он — домоморф. Мы, собственно, внутри него и находимся. Бродяга, это Павел Лютый, он поживёт у нас какое-то время.

— Статус?

— Командир гвардии Рода Ивановых.