— Надеюсь, я не отвлекаю тебя? — поинтересовался волколак, улыбаясь. Вампир покачал головой:

— Нет.

— Я видел, ты с местными уже знакомишься? — взгляд у него стал недобрым. Пусть внешне его улыбка всё ещё выглядела доброжелательной, но ярость хищника в глазах не скрывалась от опытного глаза Райдо.

— Мы здесь надолго задержимся, — уклонился от прямого ответа вампир. Вожак хмыкнул, но мужчина всё равно различил, как подрагивают его губы от сдерживаемого оскала.

— Не самые лучшие знакомства ты выбираешь, — понизил голос волколак. — Эта семья проклята. Не советую тебе к ним подходить, а лучше убирайся подальше, как увидишь кого из них.

Райдо удивлённо взметнул брови вверх, но вожак развернулся и ушёл. Отвечать на любые вопросы он явно не хотел, оставив вампира с этим разбираться одному. Мужчина всё-таки направился к спальням, решив заняться остальным позже.

Хагалаз сидел на кровати, забравшись на неё с ногами, и разложил вокруг себя все сделанные им записи и карту. Он то вчитывался в бумаги у себя в руках, то искал что-то взглядом на тех листах, что лежали вокруг него.

— Что-то удалось найти? — поинтересовался Райдо, закрыв за собой дверь, чтобы им не помешали. Повелитель Душ, не поднимая головы, ответил:

— Я больше склоняюсь к тому, что в третьей ведьмачьей крепости можно будет найти артефакт, принадлежавший предыдущему воплощению Лисицы, — он отложил пару листов в сторону и вчитался внимательнее в другие. — Возможно, здесь скрыты не только её артефакты… Но всё сказано слишком туманно, поэтому я полагаюсь лишь на свои знания легенд.

Вампир подошёл к нему и взял пару подвернувшихся под руки листов. Переписанные Хагалазом тексты действительно были слишком… неоднозначными. Их авторы изъяснялись чересчур витиевато, и понять сразу, что имелось ввиду, было сложно.

— Если слова того существа правда — кто-то из местных как-то связан с этим артефактом, — Повелитель Душ отложил бумаги в сторону и принялся собирать остальные в стопку. — Вот только кто?

— Вожак сказал, что одна из семей проклята, — Райдо передал ему оставшиеся бумаги. — Но… я не особо доверяю ему.

— Он не вызывает доверия, это точно, — хмыкнул Хагалаз и слез с кровати, чтобы убрать бумаги в сумку. — Нужно действовать осторожно, если мы не хотим, чтобы нас прогнали.

— А где Вика?

— Она сказала, что ей нужно что-то сделать. В подробности, как обычно, не вдавалась.

***

Вика оглянулась, чтобы убедиться в отсутствии слежки. Её чувства сейчас были обострены почти до предела, и малейшее колебание воздуха заставляло прислушиваться к окружению.

Не то, чтобы кто-то из местных запрещал ей навещать собственного коня в конюшнях, но то, что она планировала делать выглядело… странно. Странно для тех, кто не знаком с демонами и их методами призыва.

Этот конь являлся демоном, одним из низших, но это не отменяло его возможной причастности к тому, что происходило сейчас с миром. Если Виктории удастся проникнуть в разум животного — она сможет узнать что-то ещё. Райдо так просто не расколется, ему явно больно вспоминать былое, а то и его разум находится под действием каких-либо чар, блокирующих большинство воспоминаний.

Девушка забралась в конюшни и огляделась. Призванный конь стоял в дальнем стойле и не притрагивался ни к предложенной пище, ни к воде. Демонам всегда нужна была лишь кровь или иные аналоги жизненной эссенции. Нужно будет переложить часть сена в другие кормушки и отлить воду — иначе конюх заподозрит неладное.

— Здесь тебе не Тьма, друг, — хмыкнула она, погладив коня по морде. Животное прикрыло глаза, тихо фыркнув. Маскировочные чары скрывали от остальных демонические глаза и неестественно острые зубы скакуна, поэтому волноваться было не о чем.

Вика снова оглянулась, убеждаясь, что она в конюшне одна. После чего девушка обхватила морду животного обеими руками, заставляя его наклониться, и прислонилась своим лбом к его. Короткий мех покалывал кожу, а тело демона было куда горячее, чем у обычных лошадей. Виктория медленно прикрыла глаза, что сделал и призванный скакун.

Её мысли начали путаться, вместо связных слов возникали лишь образы. Два сознания частично сливались в одно, позволяя видеть прошлое. Призыватель делился своими воспоминаниями с демоном, чтобы получить его воспоминания. Опасная затея, но это был единственный шанс узнать что-то, чего они ещё не знали.

У Вики больше не осталось мыслей. Сознание очистилось от них, полностью запуская в себя воспоминания демона. Контролировать их поток было сложно, и девушке пришлось следить за жизнью этого коня с самого зарождения.

И первое, что она увидела в его искажённых чёрно-красных воспоминаниях — нечто бесформенное, огромное. Словно… словно гигантский кусок мяса, от которого с некоторой периодичностью отваливались мелкие куски. Что это было — Виктория не знала. Но это нечто явно было живое.

Всепоглощающая жажда плоти и крови.

Неуверенные первые шаги в образе коня. Вернее, образ только начал формироваться. Местами на длинных и пока несуразно тонких ногах были видны кости и мышцы. Постепенно облик становился всё более привычным для обычных животных.

Каменные загоны, десятки таких же созданий вокруг. Приторный запах гниющего мяса забивал ноздри и пробуждал первобытный голод.

Демоны, которые охраняли загоны. Облачённые в тяжёлые жуткие доспехи и вооружённые пиками, так больно коловшими бока тех, кто не слушался и пытался выбраться отсюда.

Человек в доспехах. Не демон, нет. От него пахло человеческой плотью, живой горячей кровью, а не серой, гниением или яростью. Рядом шёл мальчишка. Такой же человек, возможно. Хотя от него веяло чем-то холодным.

Мальчишка рос. Крепчал. Всё чаще появлялся здесь и даже пару раз подходил ближе к этому коню. Ещё молодое, совсем мальчишеское лицо только-только начало приобретать знакомые черты.

Когда мальчишка вернулся в следующий раз — он выглядел уже знакомо, но его глаза были уже холодны. И снова боль, потому что конь не желал выходить. Не желал слушаться своего всадника.

Мертвяки в доспехах, покрытых изморозью. И они пытались обуздать коня, но тот не желал подчиняться. Из раза в раз всё становилось больнее. Но конь терпел и не поддавался. Тот выросший мальчишка появился ещё лишь раз. Абсолютно одичавший от власти и жажды крови.

Потом снова были пики и кнуты. И в состоянии, которое живые назвали бы агонией, конь увидел, как к нему подошёл один из демонов. Без брони, одетый в что-то слишком вычурное и из тонких тканей, которые едва ли могли защитить его от оружия. Его рука внезапно оказалась ласковой и дарила утешение. Конь впервые доверился кому-то другому.

Незнакомец вывел его оттуда и скрыл там, где никто бы его не нашёл. Терпеливо исцелял все телесные раны, и лаской — душевные. Неужели у демонов тоже бывают души? Или это лишь осколки чужих душ, чьи тела пожирала Плоть, чтобы порождать новых демонов?

Плоть… то самое бесформенное мерзкое существо. Коня ждала незавидная участь, если бы его не спасли. Снова стать её жертвой, чтобы переродиться кем-то другим. Но он не желал этого. Как не желал и этот незнакомец… уже друг.

— Бальтазар, — произнёс друг однажды, нарекая коня Именем. С тех самых пор между ними создалась нерушимая связь.

И новая нить связи связала его с девчонкой, в чьём теле была заключена невиданная доселе мощь.

Тяжело дыша, Вика едва смогла отстраниться от Бальтазара. Конь выглядел опустошённым, и, фыркнув, отошёл глубже в стойло. Девушка прислонилась спиной к стене, выравнивая дыхание и успокаивая быстро бьющееся сердце.

Ничего особого она не узнала, кроме имени этого демона и того факта, что Райдо знаком с ним, хотя, вероятно, не помнит этого. И почему у Райдо так менялся взгляд? У Виктории были подозрения, что это как-то связано с его ранами в пыточной. Тот, кто нанёс их вампиру — возможно, являлся виновником и его поведения?

Отдохнув, Вика выпрямилась в полный рост и принялась перекладывать сено из кормушки Бальтазара в другие — чтобы никто не понял, кем же на деле являлся конь. Слив немного воды из поилки, девушка нерешительно остановилась у стойла демона.