Дождь так и не прекратился, но стал значительно тише, и настроение разводящего лучше не становилось. Он не хотел ни общаться с кем-то, ни ничего разрабатывать – хотел лишь тишины на последние дни. Потом он её не получит, но будет удовлетворяться войной. Когда мужчина начинал думать об убийстве Сабы, ему становилось по странному стыдно, посему все мысли, связанные с ним, Бонсай изгонял из головы.

В один из очередных дней, когда разводящий умудрился в кои веки задремать, его поднял на ноги шум с улицы. Гам голосов, выстрелы… Первая мысль стандартная: за ними пришли. Но, когда Бонсай оказался на улице, то понял, что шум поднял всё тот же любопытный ренегат. Он таки добрался до Кондратьева и с шумом был вытолкан наружу.

Он что-то кричал, пытался сказать, но никто не давал ему: охрана ругалась на парня и толпу, что вышла его защищать, а толпа орала на охрану. Хаос нарастал, начинал выходить из-под контроля, кто-то стрелял в воздух, и разводящий успел пожалеть, что разрешил Воробью пойти к одному из хуторов, чтобы отнести провизию. Он бы присмотрел и не допустил подобного. Н уж больно сильно орёт это «ренегат»…

- Заткнулись! – Одного слова Бонсая хватило, чтобы толпа на время притихла. Сейчас он разберется, а потом они пусть орут, что хотят. – Приведите ко мне этого крикуна.

В теплом помещении кабинета орать любопытный не спешил, он лишь терпеливо ожидал, когда его будут допрашивать. Конечно, рискнешь ты орать, когда за твоей спиной стоят два вооруженных до зубов «ястреба». Приведенный что-то мямлил про решение коллектива, про ответственную миссию, про единую команду. В его словах важного смысла было не много, больше бесполезной воды, но на закончилась, когда в потоке речи прозвучало имя его заместителя.

- Что – Воробей? – Бонсай быстро злился каждый раз, когда кто-то начинал приставать к его помощнику. Да, он отличался, но зачем искать способы ему поднасолить?

- Кондраш сказал, что это Воробей подговорил его свалить заказ покушения на Сабу. – Менее смело повторил «ренегат», то и дело украдкой поглядывая на свой конвой. Знает, что если сейчас не объяснит, то пожалеет о своих словах. – Он сказал, что если не получится Вас убить, то ему и его другу ничего не будет всё равно. Надо только слушаться. Он слушался, а в итоге второго завалили, а он сам сидит в подвале, промерзает, точно зная, что его тоже убьют рано или поздно.

Бред какой-то… Зачем Воробью его смерть? Уж в это Бонсай не верил однозначно, ибо как не старался найти мотивацию к такому поступку – не находил. По его приказу привели Кондратьева и тот подтвердил каждое слово, сказанное любопытным «ренегатом». Рассказал, как перед отправкой на задание, альбинос их инструктировал как себя вести, как незаметно уйти и как, в какой момент действовать, чтобы разводящий ничего не понял.

- Если бы он выполнил своё обещание и всё было бы норм, я б его никогда не сдал. Но, я всё равно труп, так что похер как-то, тем более, что эта гнида сейчас уже далеко отсюда. – Зло ухмыльнулся пленный. – Один сбежал, когда этот мелкий баран до меня добрался. Заложит машинки этих твоих убитых и заживет.

Начавшуюся перепалку между двумя «Ренегатами» Бонсай слышал словно издалека. Что, почему, как – ему было всё равно, над чем они начали спорить. В ушах стучала кровь и было максимально погано от рассказа пленного. Воробью незачем было так поступать, буквально незачем. Он сохранил ему жизнь, сделал своей правой рукой, он… Кондратьев сказал про машинки убитых. Похоже, имел в виду ПДА бойцов группы Сабы, которые хранятся у него в кабинете. Хранятся ведь? Разводящий на ватных ногах добрался до большого шкафа, что стоял в углу, и где Бонсай складировал найденные артефакты в контейнерах, деньги и прочие важные мелочи. ПДА убитых наёмников в том числе. Деревянная дверца печально скрипнула, открывая мужчине своё содержимое.

ПДА убитых «Наёмников» там не было.

Охотники за «Грехом»

Свалка была пуста. Пусть, вся её масштабная территория и заселена сталкерами – представителями разных группировок, по отношению именно к нужной им – она была пуста. Те самые другие группировки на контакт шли крайне неохотно, не шли вовсе или открывали огонь на поражение, как «Долг», например. Командование просило действовать без лишнего шума и пыли, поэтому группа старалась никоем образом не обозначить свое присутствие, без необходимости на то. А с подачи командира группы и вовсе игнорировали попытки нападения, если была такая возможность. Всё по кустам, посадкам и оврагам, попутно просматривая каждую щель, что могла бы быть хоть мало-мальски пригодна для проживания. «Грех» всегда прятался в подобных местах, уж Гюрза это знала.

Она не была новичком, когда неподалеку от Кордона оказалась в окружении мутантов – одного большого кабана и двух поменьше. Возвращаясь из рейда, долгого и затратного, женщина надеялась добраться до деревни как можно скорее, ведь без боезапаса в Зоне выжить практически невозможно. И почти добралась, когда кабанье семейство решило полакомиться её скромной тушкой. Была мысль броситься на животных с ножом и разделать на шашлычные дольки, но Гюрза понимала, что вряд ли сможет выстоять против троих особей, и предприняла первое, что пришло в голову: бросилась на ближайшее дерево. Глупо, но уставший мозг только такое и мог предложить. Вызывала из деревни помощь, люди откликнулись, но так, почему-то, и не пришли, заставив сидеть будущую наёмницу на дереве. На каком - не важно, не та ситуация, чтобы запоминать всякие художественные мелочи.

Помощь в итоге пришла, но не совсем оттуда, откуда её ждали. Двое мужчин с закрытыми лицами расправились с уже начавшими дремать в ожидании добычи кабанами за долю мгновения, Гюрза только и успела, что моргнуть пару раз. Потом они вышли из укрытия, женщина спустилась с дерева и сразу заметила - это не парни из деревни. Хотя лица были скрыты, глаза отдавали смертью и какой-то безнадегой. Не так в её представлении выглядели ангелы-спасители, да и эмоции вызывали несколько другие… Они забрали всё, что девушка таким трудом добыла в ходке, оставили только еду и воду. Да и оружие пустое тоже забрали, не побрезговали его состоянием. «Это не грабеж, а плата за спасение» - сказал один из них, когда Гюрза попыталась возмутиться. Тихо, медленно, растягивая слова, словно его язык иначе говорить не позволял. Словно кадавр… Уже потом, в деревне, она узнала, кто такие были те люди и знание это оставила при себе навсегда. Она не поверила, когда прошел слух, будто «Грех» уничтожен, расстроилась. Может они и были другими, но оказались гораздо человечнее обычных людей.

Приказ Гюрза восприняла не столько с удивлением, сколько с радостью. Она шла искать полумутантов словно старых друзей, без каких-то боязней и переживаний и знала, что найдет. Знала, потому что не верила в их исчезновение, да и командира не могла подвести. Никогда не подводила и понижать кредит доверия не планировала.

Она добилась своей должности кровью и службой, долгой и качественной. Сама была рекрутом, когда застала смерть своего первого разводящего и приход второго, но служила под его началом так же качественно. Сначала у неё появился свой маленький отряд, потом он логично увеличился и появилось официальное командирское назначение. И место в совете, и даже вес голоса, хотя поначалу многие сомневались. Вермут прислушивался к ней не меньше, чем к другим и все слухи не то, чтобы пресекал, но игнорировал и велел делать так же. Они оба взрослые люди, оба понимали, чего хотели в тот определенный момент, но ты поди докажи любителям поболтать, что командирское место у неё появилось задолго до того, как они переспали. Гюрза на эти слухи только смеялась - по их логике, во все отряды командирами надо было ставить местных наёмниц, вместо тех мужчин. Было и было, ни они первые, ни они последние в бригаде, кто промышлял единичной близостью, а пообсуждать… Будь Вермут простым солдатом, никто бы ничего не говорил, как в случае с остальными. Но иногда становилось обидно, что можно так легко отодвинуть на задний план все её заслуги. Только она не обижаться на этих людей должна, а работать с ними, чем и занималась.