В сторону, откуда стрелял второй «долговец», пробежало два оставшихся бойца, а к тому моменту, когда к Бонсаю подошел Клин, разводящий уже снова держал в руках оружие. Кто знает – может он их и отправил, иначе почему не уследил за подчиненными?

- Спокойно, командир. – Наёмник демонстративно опустил винтовку на пол к ногам и поднял вверх руки, то ли сдаваясь, то ли демонстрируя не готовность к бою. Бонсая это не убедило.

- Как ты не заметил, что один сбежал? – Он направлял дуло автомата на подчиненного, да и в ход бы его пустил, хоть это и было бы неприятно. Клин прошел с ним всё с Мёртвого города и увидеть в нём предателя – ощутимый по силе удар.

- Он в воду рухнул, я думал, его убили. – Наёмник говорил искренне, не предпринимая никаких попыток напасть или вроде того.

Ему хотелось поверить, но вдруг снова ошибется? Бонсай тянул время до последнего, пока на станцию не вернулись оставшиеся два бойца из его подчинения. Похоже, что возвращаться придется всей толпой – идти в одиночку с Клином разводящий не решился. Ну, ничего, отправит сюда кого-нибудь из лагеря. Чёртовы «Ренегаты»…

- Допустим. – Снисходительно ответил мужчина, опустив ствол и кивнув на бессознательного бойца. – Клин, тащи его на базу. Если не ты их координировал, то надо выяснить кто. Конечно, если они не сами это сообразили.

Вермут

Звук движения лезвия бритвы по щетинистой коже его умиротворял. Приятный, словно пенистый, позволял сосредоточиться на процессе.

Ещё будучи на службе, Вермута учили, что офицер должен быть опрятным. Он уже, конечно, не офицер и не шагает по штабу в перерывах между командировками, но будучи разводящим, влиял на составление впечатления о бригаде не меньше, чем бойцы. Мужчина не пытался привить своих взглядов подчиненным – они не в армии, да и внешний вид не сказывается на уровне боевых способностей. Разве что, женской части бригады периодически повторял, что лучше волосы либо состригать, либо держать забратыми, дабы те им не мешались в процессе работы. Но, то рядовые бойцы и командиры отрядов…

Физика как своего заместителя, в отличие от других, Вермут одергивал достаточно часто, хоть и понимал, что заставить того убрать беспорядок на русой голове – дело обреченное на проигрыш. Но, иногда, так прямо и хочется сбрить всю эту мочалку к чертям собачьим, под ноль, этой самой бритвой.

Острая, с длинным открытым лезвием и резной деревянной рукояткой из оливы. Подарок на замену старой армейской – одна из тех немногих вещей, которые мужчина привез с собой с Большой земли. Как для практических целей, так и как напоминание – от чего он сбежал сюда. Интересно, когда Ольга её дарила, подразумевала ли как способ избавиться?.. Впрочем, это уже не важно.

Вермут владеет бритвой виртуозно. Никогда сам не резался и уверен – напади на него и покромсает недоброжелателя только так. Тем не менее, пока что она касалась только его лица и использовалась сугубо по назначению. Может, если бы борода росла равномерно, то он бы и не маялся этим вовсе. Ходил бы, что тот абрек, и не прикрывался никакими заученными воинскими этикетами. Нда-а…

Сегодня ночью мужчина почти не сомкнул глаз, ожидая связи с местным командованием «Военных». Было ли оно занято на самом деле или заставляло его ждать специально – не столь важно. Главное, что связаться вообще удалось. Вермут сообщил им о решении по их посыльным, послушал уверения о продолжении безопасной деятельности Синдиката и подуспокоился. Правда, только на малую толику. Не то, чтобы он был не уверен в бойцах и их способности дать отпор воякам, просто понимал, что в случае столкновения погибнет куча народа с обеих сторон. Однако, мужчину волновала только его сторона.

От главка так ничего и не было слышно. Проблемы со связью у них что ли? В бригаде-то всё работает. Что в его, что в соседской.

Плюс спокойно спать разводящему мешало наличие на базе лиц из другой бригады. В отличие от него, Ферганец заявился в гости с командой сопровождения. Спасибо, что своего мутного заместителя не привел. И почему он его так невзлюбил? Общались от силы несколько минут, а неприязни – словно грызлись всю жизнь.

Разводящий разместил гостей в одной из покинутых пятиэтажек. Прибудь Ферганец один, нашлась бы в казармах пара месть для него и Геллы, но нет. По сути, их комфорт мужчину мало волновал – главное, чтобы по базе не шастали слишком свободно. Одно дело, когда сам показываешь кому-то место своего обитания и совсем другое, когда посторонние люди рассматривают всё без ведома. Кто знает, куда могут забрести.

Стоя перед зеркалом, Вермут посмотрел на мешки под своими глазами, ещё раз ощупывая нижнюю часть лица и шею на тщательность работы над щетиной, и только после этого вышел в люди.

Ночь едва ушла и на улице было по предрассветному прохладно. Он посмотрел на время и понял по отсутствию утренней зари, что погода будет из пасмурных. Жаль. Кто бы знал, как он ненавидит эту сырость… Бойцы на постах, некоторые успели уже так же проснуться, а может и не ложились вовсе, кто знает. Он не нянька, чтобы всех лично раскладывать по постелькам.

Прошел в большое, с панорамными окнами на втором этаже, здание «Коопторга», обошел лабиринт из стеллажей, чтобы добраться до кухни и сделать себе кофе.

Бармен и торгаш бригады – Текила - не спал. Мужчина стоял за стойкой и что-то оживленно объяснял на ломаном русском не спящей Гелле. Из приемника тихо лилась легкая песня на резком, но красивом иностранном языке: то ли итальянском, то ли испанском – Вермут не разбирал. Текила, будучи мексиканцем, часто ностальгировал по родине и крутил в помещении подобные песни. Девушка у стойки сжимала в ладонях кружку с дымящимся напитком, легко покачиваясь на месте в такт электронным гитарным рифам. Хвост из каштановых волос свисал с затылка и метался между лопатками то в одну сторону, то в другую, и разводящий следовал за ним зрачками – то в одну сторону, то в другую… Наверняка тоже пьет кофе – что ещё это может быть в такую рань?

- Странно, что не отсыпаешься без задних ног. – Приветствия, ещё одно заваренное кофе на стойке, которое разводящий сделал сам и специально для себя разбавил алкоголем. И её взгляд, когда стопка с прозрачной жидкостью опустела… «Знаю я, о чём ты думаешь», - мысленно усмехнулся Вермут. – «Как можно бухать с самого утра? А вот так – берешь и бухаешь».

- Аналогично. – Недолго подумав, выдала та.

А что он-то? Он привык не спать по несколько суток, спать в канавах под палящим солнцем, спать стоя, сидя и познал ещё кучу экзотических способов этого дела. А глядя на Ферганца и его манеру управлять, можно подумать, что бригада живет по строгому графику. И спит по времени, и в туалет ходит так же.

- Что сказал Ферганец насчет твоей… новой находки? – Вермут привык утром пить кофе или завтракать в одиночестве и полной тишине, но сейчас стоял и выдавал из себя слово за словом, как, в принципе, последние пару дней. Странная она, всё же. С ней, как с психоаналитиком – хочется говорить, говорить… Конспирация сработала: девушка поняла, о чём он.

- Ничего. – Коротко ответила та и замолчала, продолжая крутить в руках кружку. А ведь не из-за музыки она это делает, больше похоже на знак беспокойства. Он умел это разбирать, потому и понимал людей весьма хорошо даже без каких-то фантастических способностей. Ладно, чёрт с ней, может не проснулась ещё, от того и неразговорчивая такая.

Молча допил свой кофе, посчитав, что добавил крепкого туда маловато. Собственно, так он и делал: при желании сам себе и кофе наводил, и перекусить выбирал, а бармен бесился, что кто-то ещё хозяйничает на его маленькой импровизированной кухне, и ругался, размахивая крепкими ручищами. На Большой земле Текила держал ресторан авторской кухни, а через него – проворачивал дела на чёрном рынке, с реализацией оружия и людей. Когда всё открылось, тот не стал дожидаться никакого приговора и бежал в ЧЗО, а теперь и здесь подторговывает. Во благо Синдиката.