Они поужинали лепёшками с сыром, овощами и зеленью, которые он купил в ближайшем поселении вместе с конём. И колбасками, поджаренными на костре. Разговор не получался: он не хотел рассказывать о себе и Хельвиг тоже уклонялась от его вопросов. Она даже отказалась рассказать, как тут оказалась. Страж соорудил ей кровать из хвои, отстегнул притороченное к седлу одеяло, постелил поверх мягких сосновых иголок. И отдал свой плащ, чтобы было чем укрыться.

— А вы? — спросила его Хельвиг.

— Я не мёрзну, — пожал обнажёнными плечами страж.

Стражу хотелось, чтобы она ему улыбнулась, но он был недостаточно деликатен и испугал этот нежный цветок. Теперь серые глаза смотрели на него настороженно, и это вызывало досаду.

Хельвиг развязала завязки на сандалиях и устроилась на ночлег. Ноги она всё же натёрла с непривычки к грубой обуви. Она смотрела на спину загадочного спасителя. Тот был красив, высок и великолепно сложен. А когда он наклонялся, белоснежные волосы соскальзывали с мускулистой спины и на ней была видна белая татуировка. Оскалившийся дракон. Она начиналась у шеи и заканчивалась где-то ниже пояса. Татуировка серебрилась и мерцала в темноте. Он повернулся, словно почувствовав её взгляд. Вытянутой формы лицо было красиво необычной холодной красотой. Чёрные прямые брови ярко выделялись на светлой коже, глаза были выразительны. Аккуратный ровный нос, изящные губы, на которых иногда мелькала улыбка. Может, зря она его испугалась? Было очевидно, что ему и без неё более, чем хватало женского внимания. Да и незнакомец о ней заботился и обещал доставить в город.

— Арийдан, — позвала его Хельвиг.

Он снова обернулся.

— Если обещаешь не целовать меня больше, приходи спать сюда, места хватит.

— Хорошо, Хельвиг, обещаю. Засыпай, я лягу позже.

Хельвиг, уставшая от волнений и впечатлений этого дня, сразу уснула.

Страж дождался, пока костёр прогорит до углей, сгрёб их в кучу и обложил камнями. Он улёгся рядом с незнакомкой, опёрся на локоть и смотрел на неё. Та подложила руки под щеку, точно ребёнок, и сбросила во сне плащ. В разрезе пеньюара была видна хорошенькая стройная ножка. Арийдан положил на неё руку и провёл от колена до талии, задирая тунику с пеньюаром к поясу. «И всё же, может, дразнила?» — задумался дракон. Ведь спать вместе она его позвала, он был неприхотлив и мог спать хоть на голой земле, хоть на камнях. Хотя, откуда бы ей знать? И обратилась на «ты». Он знал, что некоторые женщины не выражали желание открыто, они провоцировали, нежности таких не заводили и даже раздражали. Такая женщина говорила «нет», чтобы в итоге уступить силе и сдаться. Дракон тоже любил такие игры. И если она так хочет, он может её и не целовать, подумал Северный страж. Он положил руку на обнажённый живот. Девушка выгнулась, прижалась в нему и прошептала: «Амер». Дракон отдёрнул руку и перекатился на спину. Значит, не дразнила. Услышать чужое имя было ещё менее приятно, чем получить пощёчину. Так вот, значит, как зовут того мужчину, к чьим ласкам она благосклонна. Девушка, которая его не хотела, но позвала спать рядом с собой. Что ж, он не станет присваивать того, что ему не принадлежит. Это недостойный поступок, он страж, а не вор. Он навестит её через год, может, она уже разлюбит этого её Амера, который позволяет ей гулять голой по лесу. Стройная невысокая девушка, обладающая неяркой внешностью, отчего-то его привлекала. Её глаза, аккуратные губы, волосы, то, как она вела разговор, как двигалась и переплетала свои пышные косы, всё это создавало какую-то хрупкую магию. Он подумал, что мог бы взять её себе в наложницы. Да, Ахатикайя не была его землёй, но и девушка была имперкой, он распознал её акцент. Интересно, что привело её в Т’Хаш-Садживан? Он бросил ещё один взгляд на соблазнительные бёдра, поправил тунику и укрыл её плащом. Страж задремал, не позволяя себе полностью погрузиться в сон.

Хельвиг проснулась, почувствовав аромат свежезаваренного травяного чая, Арийдан пил обжигающий напиток, сняв кружку с костра.

— Проснулась? — Он одарил её улыбкой. Приходи пить чай.

Она выпила чая со вчерашней лепёшкой и сыром, и он закинул её на луку седла, посадив боком, а сам уселся позади неё. Хельвиг вздохнула, были бы у неё брюки. Одно радовало, от луки у этого седла было одно название. А само оно напоминало лепёшку.

— Не страшно, — понял он её расстройство, — к обеду уже будем в Т'хаш-Садживане, тут недалеко.

Он подумывал купить ей второго коня и брюки, но сомневался, что она сможет сладить с конём самостоятельно. Да и что станет с её нежной кожей от простой грубой ткани и их варварских сёдел? А с ножками и ручками? Ладонь вон она уже где-то успела поранить, да и ноги натёрла. Она была такая хрупкая, а это животное, которое только условно можно было назвать конём, понимало только пинки и грубую руку. Нет уж, не такой далёкий путь отсюда до столицы. Впрочем, страж с удивлением отметил, что беспомощной девушка не была. Оказавшись в лесу, она не сидела и не плакала, сандалии себе сплела, дорогу хотя выбрала не самую удачную, но и не самую плохую, нашла место для ночлега и даже на рану свою нанесла сок леоры, который не давал ране воспалиться и ускорял заживление. Да и боги тоже были на её стороне, раз прислали его к ней на помощь.

Хельвиг заметила, что он повёз её в сторону, противоположную той, куда она шла. Что они находились точно на перевале, она поняла через полчаса, как только они выбрались из леса. Она рассмотрела его коня и экипировку при свете дня получше и что-то тут не сходилось. На Арийдане была дорогая одежда и обувь. Любопытные кольца на пальцах наверняка были артефактами и стоили минимум, как несколько хороших коней каждое. А если продать его кинжал, вероятно, можно бы было купить великолепный дом в Т'хаш-Садживане, — настолько крупными бриллиантами тот был инкрустирован. А вот конь был точно вчера из телеги. Серый, довольно рослый мерин, был плохо чищен, подковы на отросших копытах грозили отвалиться, грива с колтунами нуждалась в стрижке. Породы такой она не знала, если у их транспортного средства вообще была порода. И седло. Такое бы подошло пастуху. Как только их смешной конёк его терпел. Хельвиг подозревала, что у того на спине уже живого места не было. Но крепенький, не по погоде мохнатый конь, стойко нёс свою двойную ношу и жалоб не подавал.

Они выехали к пастушьему жилью. Арийдан свистнул, из домика выбежал темноволосый мальчик лет десяти. Арийдан кинул тому монетку и показал на себя, прибавив слово «рубаха» на древнем, тот убежал и почти сразу вернулся с аккуратно сложенной белой туникой без рукавов, которую с поклоном передал Арийдану. Он натянул её на себя через голову, отцепил от седла сумку с кружкой и остатками снеди, одеяло, и тоже отдал мальчику. Тот ещё раз поклонился.

Хельвиг вздохнула, она не решилась попросить его купить и ей тоже штаны и рубаху. И они поехали дальше. Арийдан вёз её так аккуратно, словно она была стеклянной, Хельвиг это удивляло, да она не была воительницей, но она не была такой уж хрупкой. Он мог бы купить ей штаны и второго коня. Однако говорить своему спасителю, что он как-то неправильно её спасает, она сочла грубым. Несмотря на неторопливость их езды, часа через полтора они уже были на проезжем тракте.

— Устала? — спросил её Арийдан.

— Нет, — удивилась Хельвиг.

— Поедем быстрее?

— Поедем, — согласилась она. Хвала богам, он перевёл коня в галоп, неказистый конь на галопе иноходил, Арийдан прижимал её к себе одной рукой и её только слегка покачивало. А где-то через час она увидела на горе Стену.

— Куда именно тебя отвезти? — спросил Арийдан.

— В Академию.

— В Академию? — он изучающе посмотрел на неё. — Так ты живёшь там?

— Да, учусь.

— Интересно, — сказал Арийдан и больше не задавал вопросов.

Он привёз её к воротам Ордена и Хельвиг видела, как один из кшатриев побежал докладывать. Наверное, её ищут. Кшатрии бросились поднимать решётку.