— Скажи мне, дура, где ты его нагуляла? Хотя нет, не отвечай. Лучше ответь, зачем я тебя подкладывал под императора? Ты хоть знаешь, сколько стоили те артефакты, которые я тебе давал, чтобы он тебя заметил и отымел?

— Мастер Хамар, я вас не понимаю, — оскорблённо ответила Орнилия, — я вам заплатила за артефакты, как мы и условились.

— Заплатила?! — расхохотался Хамар.

— Да, заплатила, и вы не имеете права меня оскорблять, — у меня никогда не было мужчины, кроме его императорского величества.

Хамар неверяще взглянул на неё:

— Ты ведь мне врёшь, да?

— Я говорю правду, а вот вы ошибаетесь. Пусть мой Ширас и не маг, но он не может быть не древней крови потому, что его отец — император.

— Боги Хаддегардские! — Хамар прошёлся по комнате, прикрыв глаза и схватившись за голову.

Могла она ему врать? Конечно, могла, но если предположить, что нет, это многое объясняло. Стало быть, она говорила правду. Он открыл глаза и повернулся к ней.

— Хочешь совет? Уезжай. Уезжай из Империи и спрячься там, где тебя никто не найдёт. И даже думать забудь, кто отец этого ребёнка.

Хамар не стал дожидаться её ответа и ушёл не попрощавшись. Надо было найти поверенного для продажи лавки и сегодня же выехать в Хантарин. Это был ближайший к Эштоллю порт. Он не станет её убивать, зачем? Много эта пустоголовая рассказать всё равно не сможет. Пусть получилось не совсем так, как он хотел, но кому продать то, что он у неё получил и не остаться в накладе, Хамар знал.

Орнилия изумлённо хлопнула ресницами вслед Хамару. Что он о себе возомнил? Мерзкий торговец. Как её Шири может быть не древней крови? Ну пусть она из нового рода, но ведь император… Орнилия почувствовала, как кровь отхлынула от лица, и ощутила охватившее её оцепенение. «Хаддегардские боги! Он её убьёт… Нет, он их убьёт!»

Хельвиг проснулась от стука в дверь.

— Хельвиг, нам пора завтракать и выезжать.

— Хорошо, иду!

Она быстро умылась, оделась и выглянула в гостиную. Завтрак был уже накрыт, и магистр пил кофе с булочками. Стук в дверь отвлёк его. Он на секунду вышел и вернулся с почтовым конвертом, в компании стройного мужчины с резкими чертами лица, немного горбатым носом и россыпью чёрных волнистых локонов до плеч. Глаза у него были цвета морской волны, синевато-зелёными. На незнакомце была свободная белая рубашка, чёрные бриджи и сапоги. На левом бедре висел небольшой меч в кожаных ножнах, на правом — длинный кинжал. Ворот рубашки был расстёгнут, на шее, на крупной серебристой цепи висел кулон с половиной круглого прозрачного камня фиолетово-зелёного цвета. На левой руке имелось такое же кольцо, а рядом с ним — массивное белого металла кольцо в виде креста с петлей и надписью на древнем. Хельвиг видела такое и у магистра. Но знаки она разобрать не могла, — они отличались от привычного ей начертания.

— Дерр Бэхор Хант, леди Хельвиг Шассер, — представил их магистр.

Бэхор улыбнулся и подмигнул Хельвиг:

— Добро пожаловать в семью, леди.

— Благодарю, дерр Хант!

— Бэхор, ты присоединишься к завтраку?

— Не откажусь.

Магистр распечатал и прочитал письмо. Он отошёл к окну, поднёс к письму одно из своих колец, листок вспыхнул и осыпался пеплом. Амер Хант обернулся, посмотрел на Бэхора и произнёс:

— Т’ха джиене.*

— Амер, если ты… То я могу, ты же знаешь, мы никогда особо не ладили.

— Нет. Благодарю, но я сам.

— Выезжаем через четверть часа, — сказал магистр, — я распоряжусь, чтобы подали карету и вынесли вещи. И, Бэхор, проследи, чтобы леди Элайя не получила никакой корреспонденции и ни с кем не встретилась до того, как отчалит Стремительный.

— Сделаю, — Бэхор подхватил с блюда булочку, допил одним глотком кофе и вышел из номера.

Хельвиг бросила взгляд на свой сундук с одеждой. Хаш лежал на крышке.

— Нет уж, — рассмеялась она, — в этот раз поедешь пассажиром.

Каюта располагалась в корме корабля. Она состояла из двух спален и салона с балконом. Дерр Бэхор и леди Элайя разместились одной палубой ниже.

— Хельвиг, аккуратнее с балконом, надеюсь на твой здравый смысл и на то, что нырять мне за тобой не придётся, — позанудствовал магистр.

— Как вам будет угодно, магистр, — свредничала в ответ Хельвиг. И, заперев Хаша у себя, выбежала на балкон, — ей не терпелось посмотреть, как галеон отчалит от пристани.

Для путешествия магистр заказал места на очень странном корабле, — трёхмачтовый Стремительный, принявший их на борт, подходил скорее для морской битвы, чем для перевозки пассажиров. Но на её вопрос, почему они будут путешествовать на военном корабле, он просто пожал плечами и пояснил, что так надёжнее: им придётся провести неделю в море, путь неблизкий.

Хельвиг ещё никогда не покидала границ Империи. «Интересно, безопасно ли за её пределами?» Море выглядело спокойным и ласковым, и только лёгкий бриз трепал волосы.

Хельвиг кинула взгляд на удаляющиеся красные черепичные крыши Хантарина, шпили его храмов и задумалась. Она ощущала себя непривычно и странно. В замке она считала себя взрослой девушкой, юной леди, снисходительно посматривая на братьев, сестру и даже тётушек, как более мудрая и взрослая. Она имела свой садик с ценными травами и обеспечивала замок запасами зелий. Она проводила бо́льшую часть своего времени в библиотеке. Она стыдила Талли, когда та решила, что пора ей научиться целоваться, и решила испробовать свои чары на помощнике конюха.

Но стоило Хельвиг покинуть Шелл, и всё изменилось. Она сама себе теперь напоминала Талли. У неё даже хватило нахальства спросить магистра, считает ли он её красивой. В ней как будто поселилась дюжина демонят, а сама она стала лет на пять младше. Ей хотелось играть в прибое. Боги, да она чуть было язык магистру не показала, когда тот попросил её не выпасть с балкона. Не удивительно, что он видит в ней дитя неразумное. Хельвиг никак не могла понять все эти перемены. Она вздохнула.

— Грустишь? — Амер Хант, как всегда, возник рядом с ней незаметно.

— Грущу, — согласилась Хельвиг.

— Не буду пытаться угадать, с тобой это не работает. Расскажешь почему?

— Мне кажется, я резко поглупела.

— Прости что? Поглупела? — магистр хотел рассмеяться, однако, Хельвиг так мрачно на него посмотрела, что он не стал.

— Ладно-ладно, не надо убивать меня взглядом. Я не стану смеяться. Как ты вообще пришла к такой мысли?

— Мне всё время хочется дурачиться и делать глупости.

— Как, например?

— Как, например, играть с прибоем.

— Это нормально.

— Для кого-то, возможно. А для меня — нет. На глупости меня тянет только последние три дня.

— Просто у тебя хорошее настроение.

— А раньше что, всегда было плохое?

— Вероятно, — пожал плечами магистр.

— Вот вы опять надо мной смеётесь, а я же серьёзно!

— Так и я серьёзно. Не обижайся, Хельвиг, но, возможно, тебе не нравилась та жизнь, которую ты вела, но ты не знала, как её изменить. И даже в те моменты, когда ты была рада чему-то, это давило на тебя и не давало быть счастливой.

— Так вы что же, считаете, что я счастлива? — изумилась Хельвиг.

Амер Хант почему-то посмотрел вверх и ответил:

— Судя по всему — да. Пойдём обедать?

Обед был накрыт в салоне. За обедом к ним присоединились капитан, любезно уступивший магистру свою каюту, и Бэхор. Хельвиг была рассеяна и прослушала как имя капитана, так и половину беседы. Однако она навострила ушки, когда мужчины начали обсуждать какой-то остров.

— Остров? Мы остановимся у острова?

— Не думаю, леди, — ответил ей капитан, — но мы пройдём рядом с ним. Он в четырёх днях пути отсюда. А через семь дней, если ветер не переменится, мы уже прибываем. Если бы две недели, тогда бы стоило, чтобы пополнить запасы пресной воды, — тут капитан посмотрел на магистра и почему-то добавил: — А хотя, может, и остановимся. Хороший остров, почему бы и не остановиться.