Бухта была такой… такой нереальной, что у Хельвиг слёзы навернулись на глаза. Серые невысокие растрескавшиеся расщелинами скалы поросли короткими разлапистыми соснами. Нагретые клонящимся к закату солнцем, они придавали воздуху насыщенный хвойный смолистый аромат. Узкая полоска янтарного песчано-каменистого пляжа вилась вдоль кромки моря, огромные валуны кое-где выступали из воды, и бирюзовые волны разлетались в брызги и закручивались вокруг них в водовороты белой пены.

— Ты можешь снять туфли и дойти до воды, если не боишься намочить юбку, — предложил магистр.

Вскоре юбки были уже совершенно мокрые, а пепельные косы Хельвиг растрепались. Она играла с прибоем, смеясь, когда не получалось увернуться от волны и иногда отбегая, чтобы отжать юбки и перевести дух. Окончательно выдохшись, она упала на песок рядом с магистром.

— Платью конец, — констатировал Амер Хант.

— Боги, я обожаю море!

— Не спешите, леди Шассер, море бывает разное.

— Насколько разное?

— Такое же изменчивое, как и люди, — он пожал плечами, — иногда беспечное и игривое как котёнок, иногда — внушающее ужас и безжалостное в своей ярости.

— Магистр, вы с утра сказали, что нужно заехать ещё в пару мест.

— Да.

— Мы поедем сейчас туда?

— Нет, Хельвиг, уже поздно.

— Тогда почему мы поехали сюда, а не в эту пару мест?

— Потому что я умею расставлять приоритеты, — усмехнулся Амер Хант.

— И что за приоритет привёл нас сюда?

— Добраться до Т’Хаш-Садживана.

Хельвиг не считала себя глупой, но она никак не могла связать этот пляж и завтрашнее путешествие.

— А…

— А сейчас, Хельвиг, я отвезу тебя домой, солнце почти село, ты насквозь промокла и скоро замёрзнешь.

Хельвиг со вздохом поднялась на ноги и взяла туфли, Амер Хант взглянул на её мокрое платье с прилипшим к нему песком, набросил ей на плечи свой плащ и подхватил её на руки.

— Туфли наденешь в карете, — буркнул он, — да что ж ты такая мокрая, хоть выжимай!

— Магистр, а вы всегда теперь будете меня носить на руках? — хитро улыбнулась Хельвиг.

— Даже не вздумай привыкать, — расхохотался магистр.

Путь до постоялого двора занял немного времени. В гостиной обнаружились Хаш и леди Элайя. Амер Хант поставил Хельвиг на ноги.

— Леди Шассер, вы ошиблись номером?

— Надеялась поговорить сегодня, но вижу, я не вовремя.

— Хельвиг, я сейчас распоряжусь насчёт горячей воды и ужина, переодевайся.

— Да, магистр, — Хельвиг шмыгнула носом и в хлюпающих водой туфлях продефилировала в свою комнату.

«Туфлям тоже конец», — подумала она.

— Твоя подопечная упала в море?

— Элайя, ты сейчас же вернёшься к себе, и мы все обсудим тогда, когда я сочту это возможным.

— Да, магистр, — леди Шассер склонила голову в коротком поклоне и вышла.

Когда розовая от горячей ванны Хельвиг, наконец, просушила волосы и выглянула в гостиную, она увидела лежавшего на канапе магистра, который кидал маленькие квадратные стальные пластины в картину на двери. Картина и впрямь не была шедевром.

Стол был накрыт к ужину. Тут были разные судочки под колпаками, сохраняющими тепло, и крохотный нежно-лавандовый торт в изморози блёсток, с кистями белых ягод и серебристо-зелёными веточками. Хельвиг не особенно любила сладости, но этот торт, он был произведением искусства, и от него сложно было отвести взгляд. Она подошла к столу и дотронулась до веточки на торте, веточка опустила листики. Мимоза? Живая? Как это возможно?

— Изящный десерт для изящной леди, — метнул в дверь ещё одну пластину магистр, — и нет, она не живая, это иллюзия. Магия грёз. С днём рождения, Хельвиг Шассер.

— Благодарю, магистр, — растроганно проговорила Хельвиг.

Она как-то позабыла о своём дне рождения, события последних дней затопили её лавиной переживаний и впечатлений.

— А если кто-нибудь войдёт без стука? — почему-то она подумала про леди Элайю.

Ещё одна пластина воткнулась в дверь.

— Кто-нибудь, увы, увернётся, — ответил проницательный магистр, — а остальных это отучит входить без стука. Думаю, один бокал игристого в день рождения будет уместен, — прибавил Амер Хант, разливая вино, — а это подарок, тебе пригодится, — на комоде лежал небольшой свёрток, перевязанный лиловой лентой.

— А что это?

— Купальный набор, — бриджи до колена, туника и специальные тапки.

— Так я смогу искупаться в море?

— Конечно.

— Благодарю, магистр! У меня ещё никогда не было такого замечательного дня рождения!

После горячей ванны, ужина и вина Хельвиг разморило, она так о многом хотела ещё спросить магистра и, пытаясь не задремать на диванчике, воевала со сном.

— Хельвиг, ты спишь.

— Ещё нет.

— Уже да. Мне отнести тебя в кровать, или сама пойдёшь?

— Сама, — вздохнула Хельвиг.

Надо было уснуть и пусть бы нёс. Всё равно поговорить не получилось.

— Доброй ночи, магистр, — независимо заявила Хельвиг и удалилась в свою комнату.

— Доброй ночи, Хельвиг, — улыбнулся Амер Хант.

За окном была ночь. Хельвиг разбудили голоса в гостиной, она прислушалась.

— … не понимаю. И зачем ты завёл этого кота? Как ни приду, он на меня как-то странно смотрит.

— Я его не заводил, и это не мой кот.

— А чей?

— Ну если ты так ставишь вопрос, то скорее Хельвиг, чем кого-либо ещё.

— Я бы хотела задержаться… на пару недель.

— Ты же знаешь, что не раньше чем через полгода. Ты проводила к теням обоих?

— Да, но второй покинул Навью, и мне пришлось последовать за ним, благодарю, что позволили капитану меня дождаться.

— Тебя отвозил в порт…?

— Да, но потом всё пошло не так.

— Где он?

— Полагаю…

— Как?.. Нет, не отвечай, обсудим всё… Тут нас могут услышать.

— Хорошо. Хочешь, я останусь? Я соскучилась.

— Нет, Элайя. Я собираюсь лечь спать.

— У тебя кто-то есть?

— Нет.

— Это из-за неё, да? Из-за этой девочки, Хельвиг?

— Причём тут вообще Хельвиг?

— Ты носишь её на руках!

— Что с того? Она лёгкая. Да и она ещё совсем ребёнок.

— Ах, ребёнок? То есть, ты хочешь не переспать с ней, а только потискать?

— Леди, а вам не кажется, что вы забываетесь? Кроме того, какое вам дело до того, кого и чего я хочу? Мы с вами уже давно расстались, как вы того и желали.

— Может, я передумала?

— А я — нет. Элайя, я бы хотел, чтобы ты меня поняла. Перестань врываться ко мне без приглашения и умерь интерес к моей жизни. Уверен, через месяц-другой ты найдёшь себе того или тех, кто привлечёт твой интерес. У тебя никогда не было ни недостатка в обожателях, ни склонности к моногамии.

— Ревнуешь?

— Уже нет. Давно нет.

— Между сейчас и через месяц слишком долгий срок.

— Что поделать, Элайя. Не всегда выходит получить всё и сразу.

— Да? Ну хорошо дерр Хант. Составлю вам компанию в ожидании недоступного.

— Ты слишком умна для женщины, но ты ведь и без меня это знаешь. Пойдём, я тебя провожу.

— Не стоит, дерр Хант, я дойду сама.

— Как пожелаете, леди Шассер. Карета будет подана к десяти утра.

Орнилия Эранта кормила маленького Шираса. Она сама не знала, почему дала ему это имя. Так подсказало ей сердце. Шрамы ещё ныли и огорчали её. Прежней красоты было не вернуть, но поправлялась она быстро. Кожа порозовела, глаза и волосы вернули почти былой блеск. Малыш выглядел так, как и было положено: розовым, пухлым и совершенно здоровым. Хвала богам.

— Моя госпожа! — в спальню заглянула Триса, — Госпожа, там пришёл мастер Хамар и требует, чтобы вы его приняли.

Орнилия поморщилась:

— Хорошо, проси.

Злой торговец вошёл в её спальню и даже не подумал её поприветствовать.

— Какая идиллия. А ты знаешь, что твой ублюдок не маг. И даже не древняя кровь.

Орнилия приоткрыла рот и молча на него смотрела. «Как он смел оскорблять будущего императора?»