Дорога в Хантарин заняла около двух суток, дерр Рифтер за это время останавливался, только чтобы перекусить, пока кучер менял лошадей.

Местные представители закона оставили все в том же виде, в каком и нашли, опечатали и выставили стражу. И теперь зеленоватого имперского дознавателя, многое повидавшего на своем веку, выворачивало в парке дворца бывшего правителя Хантарина, Шираса Аз'Дайса, внутренности и прочие разные части которого, он только что имел несчастье лицезреть.

Кто расправился с Аз'Дайсом, было не ясно. Стража клялась, что посторонних никого во дворце в тот день не было.

Помимо нашинкованного с воображением правителя, там же лежала и его супруга, скучно убитая единственным ударом трехгранного острого предмета в основание черепа. Залитый кровью зал, в котором было найдено то, что осталось от правителя Хантарина, был оборудован для пыток. А еще в подземелье были клетки. И тяжёлый застарелый запах крови, который не могла перебить даже вонь от того, что когда-то было дерром правителем, и пролежало там в небогоугодном виде более двух суток на жаре.

Дерру Рифтеру доложили, что все клетки в подземелье были открыты, однако в пяти из них были обнаружены жертвы со следами истязаний, они не отвечали на вопросы дознавателей. Они не могли назвать даже своих имён и, вероятно, не понимали, о чем их спрашивают. Их увезли в городскую лечебницу и приставили стражу, одна из жертв за это время умерла. Как показало вскрытие, от внутренних повреждений. Протокол стыдливо утверждал, что все жертвы были женского пола, приблизительный возраст — двенадцать — пятнадцать лет.

Императорскому дознавателю дерру Натану Рифтеру надо было зайти и осмотреть все ещё раз. Тут, однако, была одна проблема: он не понимал, как заставить себя туда зайти.

Глава V. Хантарин

Хельвиг проснулась в обнимку с Хашем, под мерный топот копыт и скрип кибитки. Солнце явно было уже высоко. Магистр что-то обсуждал с Джеем. Она вспомнила вчерашнюю ночь и покраснела. Что теперь будет думать о ней магистр? А главное, она уже не была уверена, что именно он ей ответил? Что она очень красивая, или что очень настойчивая? Вряд ли она наберётся решимости спросить ещё раз. Хельвиг вздохнула, потянулась и расплела косы, жаль, что тут не было умывальника. Хаш просыпаться не желал. Интересно, чем он занимался всю ночь? Кибитка остановилась, и Амер Хант заглянул внутрь.

— Хельвиг, ты проснулась? Я уже собирался тебя будить. Мы подъезжаем к Хантарину, через час будем на постоялом дворе, там пообедаем и переночуем, — сегодня приходит в порт наш корабль в Т’Хаш-Садживан. Завтра отправляемся. Если хочешь, можем после обеда прогуляться по городу — я всё равно собираюсь заглянуть в порт и ещё посетить пару мест.

— Конечно, магистр, я очень хочу увидеть море! — обрадовалась Хельвиг. Наконец-то она сможет увидеть то, о чём так много читала.

— Поверь мне, на море ты ещё насмотришься, — рассмеялся магистр.

Море Хельвиг увидела, но издалека, рассматривая его в окошко кибитки. Хантарин располагался на полуострове, который соединялся с материком узким перешейком, движение здесь было достаточно оживлённым, вероятно, это объяснялось тем, что в Хантарине располагался единственный на этой части побережья Империи крупный порт.

Страж остановил их ещё до выезда на перешеек и получил плату за проезд. Насколько она могла судить, проезд стоил довольно дорого. На подъезде к полуострову был ещё один сборщик податей. Тот останавливал путников, которые выезжали с полуострова. Вскоре они миновали ещё один пост, на въезде в город. За это тоже взимали по́дать, пришлось даже немного подождать, — страж объяснял недовольному молодому господину, похожему на ученика ремесленника, что на въезде на полуостров по́дать собирает стража Империи. А они — в казну Хантарина. А если молодой господин был чем-то недоволен, то ему следовало записаться на приём к правителю и не задерживать гостей славного города. Не удосужившись досмотреть их кибитку, он просто взял с них плату за проезд. Наконец, они въехали в город.

Постоялый двор располагался рядом с портом, сюда доносились крики торговцев с пристани, а проезд был через ворота и охрану. Отчего-то их пропустили сразу и бесплатно.

Хельвиг с наслаждением мокла в чане с горячей мыльной водой. В распахнутое окно светило солнце. Обед магистр назначил через час. Комната ей досталась небольшая, зато светлая и со своей купальней. Таких излишеств ей не полагалось даже дома. Дерр снял апартаменты из трёх комнат, вторую он занял сам, а третья была проходная и использовалась как гостиная. Хаш обнюхал углы, потоптался по дивану и улизнул куда-то вниз по лестнице, пока заносили вещи. Хельвиг подозревала, что на кухню. Она с грустью вздохнула и перевела взгляд на стопку полотенец — следовало ещё расчесать и просушить волосы.

Обед подали в гостиную, магистр ел и одновременно просматривал письма, а Хельвиг присматривалась к странному блюду, пытаясь понять, десерт это, или салат.

— Это разные виды сыра с мёдом, горчицей, фруктами и орехами, — заметив её интерес сказал Амер Хант.

Эти фрукты были незнакомы Хельвиг, а сыр и вовсе выглядел странно, но любопытство победило и это оказалось вкусно!

— Если ты закончила, идём, — отбросил последнее письмо магистр.

Порт встретил их гомоном людей, криками чаек и запахом солёной рыбы. Всюду сновали продавцы и зазывалы, некоторые говорили на незнакомом ей языке. Слуги, моряки, обычные горожане, приезжие, женщины, дети, старики, нищие и попрошайки. Тут и там сушились сети, лежали перевёрнутые лодки, а в отдалении стояли огромные величественные корабли. Хельвиг видела раньше такие на рисунках в библиотеке замка.

Магистр отпустил извозчика и, взяв Хельвиг под руку, подвёл её к пирсу.

— Море.

Море пахло солью и чем-то ещё.

— Оно такое огромное! Можно, я спущусь и его потрогаю?

— Если хочешь, можем потом прогуляться вдоль моря. Потерпи десять минут. Одну я тебя тут не могу оставить.

Это заняло не десять минут, и Хельвиг себе уже все губы искусала от нетерпения: они зашли в какой-то дощатый двухэтажный дом на пристани, украшенный множеством флагов, среди которых Хельвиг определила имперский, ахатикайский, Данисейского торгового союза, Дишкериона и ещё пару, остальные ей были незнакомы. И вот уже полчаса магистр что-то терпеливо объяснял маленькому толстому человечку в чёрном камзоле на незнакомом языке. Человечек кивал и протирал лысину платком. Магистр хмурился и поглядывал на артефакт времени. Наконец, над дверью звякнул колокольчик и в контору стремительно вошла очень красивая, высокая, черноволосая и синеглазая дама в маленькой изящной шляпке.

— Дерр Хант!

— Леди Шассер, я уже начал беспокоиться.

— Простите, меня задержали.

— Я получил вашу записку и уже обо всём договорился, корабль отправляется завтра, что касается корреспонденции, обговорите всё с Вальтером, — Амер Хант кинул взгляд на человечка.

— Как вам будет угодно. Гостиница та же?

— Да, номер на ваше имя. Прошу простить, леди, мы уже опаздываем.

— Мы? — леди обернулась и заметила скромно сидящую на диванчике Хельвиг.

— Да, позвольте представить, Хельвиг Шассер, ваша троюродная племянница, не уверен, что вы раньше встречались. Я был назначен её опекуном.

— Вот как… — леди прикусила пухлую нижнюю губу и окинула Хельвиг нечитаемым взглядом. — Рада познакомиться, Хельвиг, я — Элайя Шассер, надеюсь, мы подружимся.

— Рада знакомству, леди Шассер, — Хельвиг улыбнулась леди Элайе, встала и подошла к магистру.

Амер Хант коротко кивнул леди и они вышли обратно на набережную.

— Ну что, море?

— Вы же сказали, что мы опаздываем.

— Да, мы уже сорок минут как опаздываем на море. И кстати, я знаю местечко получше.

Амер Хант пронзительно свистнул, подзывая извозчика, и через минуту они уже катили вдоль берега.