Медленно я обхожу ее вход, дразня ее, раз, другой, прежде чем глубоко вонзить в нее два пальца, и она произносит своим ртом такое совершенное "О", что я почти кончаю на месте.

— Ты такая чертовски красивая, Bella, — бормочу я хриплым голосом.

— Это несколько приятных слов, Энцо, но мне нужен твой член, чтобы почувствовать эйфорию, — парирует она, заставляя мое лицо расплыться в улыбке.

Не говоря ни слова, я убираю от нее пальцы и встаю в изножье кровати. Я не упускаю из виду, как она стонет и дуется из-за потери контакта, но это только подстегивает меня.

Стряхивая с себя блейзер, я вслепую откидываю его через плечо, прежде чем расстегнуть оставшиеся пуговицы на рубашке. Рен отслеживает каждое мое движение, наблюдая, как дюйм за дюймом ей открывается моя мускулистая грудь. Когда я бросаю ткань на пол, я чувствую, как ее взгляд задерживается на шрамах у меня на животе, но это не тема для разговора сейчас, или, если быть точным, когда-либо еще, поэтому я продолжаю отвлекать ее, расстегивая брюки.

Расстегивая молнию, я смотрю на нее сквозь ресницы только для того, чтобы обнаружить, что лисица играет со своим естеством, наблюдая за мной.

Черт.

Я должен потребовать, чтобы она остановилась, заявить права на ее киску как на мою, и позволять ей получать удовольствие только от моих прикосновений. Но она так чертовски привлекательна. С расширенными зрачками, влажными волосами, разметавшимися по подушке, и разгоряченной от наших предварительных ласк, я никогда не был так заинтригован, наблюдая за тем, как женщина доставляет себе удовольствие, как сейчас.

Скидывая штаны, я стягиваю с ними и носки, но когда я снова поднимаюсь во весь рост, просовывая руки под пояс своих черных дизайнерских боксеров, Рен шаркающей походкой приближается ко мне и останавливает.

— Позволь мне. — От ее слов я застываю на месте, когда она стягивает ткань с моих бедер, ее взгляд прикован к моему твердому члену, когда она облизывает нижнюю губу.

Она не двигается, когда мои боксеры собираются у моих ног, загипнотизированная медленным движением, которым я снова и снова накачиваю свой член. Она на дюйм ближе, ее дыхание касается кончика моего члена, и мне приходится сжать крепче, чтобы остановить покалывание, пробегающее по позвоночнику.

Как только она начинает открывать рот, я подношу свободную руку к ее подбородку, останавливая ее на месте, и качаю головой. — Я хочу избавиться от всех своих проблем в тебе, Рен, и этого не произойдет, если твой рот коснется меня прямо сейчас, — признаюсь я, наблюдая, как ее зубы впиваются в нижнюю губу.

Она не произносит ни единого слова, откидывается назад, опускается на кровать, широко расставляет ноги, приподнимается на локтях и смотрит на меня снизу вверх. — Тогда сделай это.

Я забираюсь к ней на кровать, и в тот момент, когда оказываюсь достаточно близко, она обхватывает бедрами мою талию, а я нависаю над ней. Она не торопится ложиться обратно на кровать, мои губы на расстоянии одного вдоха от ее губ, пока она продолжает опьянять меня своим восхитительным ароматом.

Секунды сливаются одна с другой, когда она наклоняет голову и поджимает губы. — Не заставляй меня повторять это снова, Энцо.

Черт.

У меня больше нет сил сдерживаться, ни капли, и в следующее мгновение мой член погружается глубоко в ее лоно. Моя голова наклоняется вперед, мой член пульсирует внутри нее, когда я чувствую явные признаки того, что ее ногти снова впиваются в мою кожу, а ее стоны удовольствия звенят у меня в ушах.

Мое тело словно горит с головы до ног, экстаз вибрирует во мне, когда Рен ахает, только на этот раз это заставляет меня остановиться и посмотреть на нее.

Ее глаза широко раскрыты, а рот приоткрыт от удовольствия, когда осознание захлестывает меня. — О боже, без презерватива. Презерватива нет. — Мой мозг отключается, пока я перевариваю, что, черт возьми, происходит прямо сейчас, но это гораздо сложнее, чем я хочу признать, когда я полностью поглощен ею.

Без презерватива?

Мне требуется лишняя гребаная секунда, чтобы вспомнить, что такое чертов презерватив, когда Рен кивает мне.

— Черт, неудивительно, что это так приятно. — Я качаю головой, хотя остаюсь глубоко внутри нее.

Она отвечает не сразу, глядя на меня с таким же замешательством, какое я испытываю в данный момент. Вместо этого наша грудь вздымается с каждым вдохом, который мы делаем.

Мой член непроизвольно дергается внутри нее, и мы ахаем, когда мои кулаки сжимают простыни. — Черт. Я никогда… — Мои слова замолкают, но она понимает, должно быть, потому что Рен кивает.

— Я была так только… с Вито.

— Черт, — бормочу я, моя голова опускается, пока подбородок не оказывается на груди, и это легкое движение заставляет мой член снова двигаться внутри нее, заставляя нас обоих застонать.

— Да. — Рен запыхалась, ее киска сжалась вокруг меня, но остальное ее тело не кажется таким напряженным.

Я медленно поднимаю голову, чтобы получше заглянуть ей в глаза, каждый из нас ждет, когда другой сделает следующий шаг. Это должен быть я. Я нависаю над ней, я должен выйти. Я должен… Вместо этого мои бедра изгибаются, мой член погружается глубже в нее, в то время как экстаз продолжает охватывать каждый дюйм моего тела.

— Черт. Пожалуйста, возьми меня жестко и быстро, как в первый раз. Только еще раз, прежде чем ты уйдешь, — умоляет Рен, и ее слова звучат в моей голове как молитва.

Медленно я выхожу полностью, головка моего члена упирается в ее вход, когда я смотрю на нее, ожидая ее подтверждения. В ту секунду, когда она кивает, я двигаюсь, снова врываясь глубоко в ее лоно, только сильнее и быстрее, чем в прошлый раз.

Ее киска сжимается вокруг моего члена, выдаивая из меня все, что я есть, и я не могу остановить следующий толчок или тот, что последует за ним. Мои руки перемещаются, одна к ее талии, а другая к груди, когда я хватаюсь за нее, содрогаясь, когда ее руки сжимают мои. Наконец-то.

— Черт возьми, да, Энцо. Да. — Ее крики удовольствия звучат как симфония в моих ушах, побуждая меня двигаться жестче, быстрее, глубже. Исчезло беспокойство по поводу презерватива, и на его месте осталась необузданная потребность между нами.

Мое тело нагревается от кончиков пальцев ног, удовольствие, разливающееся по коже, неоспоримо, поскольку мои движения становятся все более неуверенными. Рен ощущается такой тесной обернутой вокруг меня, ее крики переходят в вопли, когда она достигает кульминации вокруг моего члена, увлекая меня за собой.

Волна за волной эйфория накатывает на меня, когда она повторяет мое имя, усиливая экстаз, наполняющий мои вены. Если я умру прямо сейчас, все это будет стоить того.

Задыхаясь, мы прижимаемся друг к другу, пока наш пот смешивается. Моя голова уютно устраивается на изгибе ее шеи, когда я выхожу из ее теплой сердцевины.

Сон обволакивает меня, как вторая кожа, умоляя погрузиться в дремоту, но я борюсь с собой, глядя на платиновую блондинистую богиню, лежащую рядом со мной на простынях. Я не хочу все испортить своими следующими словами, поэтому стараюсь говорить как можно спокойнее.

Приподнимаясь на локте, я свободной рукой провожу пальцем по ее лицу, привлекая ее внимание, когда она смотрит на меня снизу вверх. — Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть какая-то защита, чтобы ты не оказалась…

Мрачный смешок срывается с ее губ, когда она кладет свою руку поверх моей у своего подбородка, останавливая мое движение. — Меня стерилизовали по приказу моего отца, когда я была подростком, помнишь?

Воспоминание об истории, которую она рассказала нам вчера, портит настроение, когда я смотрю на нее сверху вниз, алкоголь в моих венах на мгновение стер эту информацию из моей головы. Прямо сейчас что-то в моем нутре ненавидит саму мысль о том, что мы ничего не сможем создать, но это приводит меня в замешательство от моих собственных мыслей, и я загоняю это на задворки своего сознания.