— Ты в городскую библиотеку, что ли, ходил? — донёсся до меня недовольный голос князя. — Я тут чуть не уснул.

— Вы чуть не уснули, потому что изволили выпить лишнего, — пробурчал Воронов. — И я пришёл бы быстрее, ежели бы вы навели порядок в своей спальне. Там сам чёрт ногу сломит. Еле нашёл нужную книгу. Да и не хранили бы вы столь опасные книги у всех на виду.

— У кого у всех? Спальня всегда закрыта. Слуги туда не заходят, — отмахнулся князь и прозвучал его зевок, прикрытой ладонью. Следом он извинился, поскольку дворянину не подобает зевать в присутствии других людей: — Прошу прощения. Наверное, мне вообще не стоило ложиться спать, а то этот часик сна лишь нагнал на меня ещё больший сон.

— Оно и видно, ваша светлость, Книгу вы забыли, спите на ходу, — недовольно проскрежетал препод. — Надеюсь, руны-то хоть вы не перепутали?

— Надеюсь.

— Лучше-ка я их перепроверю, — выдал Воронов и наступила тишина.

Я пару секунд выждал и выглянул из-за поворота лестницы. Передо мной раскинулся небольшой круглый зал, залитый тусклым жёлтым светом ламп, свисающих с потолка. Сонный князь восседал на кресле, а Воронов, заложив руки за спину и ещё больше ссутулившись, навис над громаднейшим круглым столом из красного дерева.

Почти вся поверхность стола оказалась покрыта мелкими рунами. Демонскими или ангельскими руками… Как их ни назови, вывод будет один. Это те самые руны, что использовали оккультисты. И за которые особый отдел карал без всякой жалости.

Что же это получается? Князь и Воронов — оккультисты⁈ Вот это поворот. Но ладно князь, он весьма любопытный и бесстрашный малый, а вот препод… он же всей душой ненавидит оккультистов, из-за которых погибла его семья. Или это классический случай, когда персонаж боролся со злом, а в итоге сам стал злом?

— Ну, чего там? — спросил князь, потирая глаза.

— Пока всё правильно, — ответил Воронов.

— Вот что значит мастер, — самодовольно улыбнулся Георгий Александрович. — Ещё немного — и дело будет закончено. Неделя-другая — и всё. И так уже месяц трудимся. Как добыли этот ритуал, так и трудимся.

— Только полдела, — проронил препод, хмуро глянув на князя. — А может, и вообще опять ничего не получится. Мы уже три раза пытались вызвать архангела. Да и мало его просто вызвать, нужно ещё заставить его исцелить мою дочь. А как вы сами знаете, ваша светлость, это сложная задача. Простой ангел тут не справится. А людские методы лечения и вовсе бессильны. Уже третий год моя ненаглядная лежит в больнице барона Пересветова, а всё без толку. Не приходит она в сознание. Овощем лежит.

— Воронов, хватит уже бередить свою рану. Вы каждый раз вспоминаете свою дочь.

— А как её не вспоминать⁈ — яростно выдохнул препод, вытер рукавом нос и снова принялся изучать руны. — Вся моя жизнь крутится вокруг её исцеления.

— Мы найдём способ её исцелить. Я вам обещаю. Вы спасли мне жизнь, а я спасу жизнь вашей дочери.

— Вот эта руна неправильно написана, — проговорил Воронов, недовольно поджав губы.

— Да? — скривился князь. — Точно? Проверьте ещё раз.

— Точно, — кивнул препод и перерисовал руну. — Вот теперь хорошо. Ваша светлость, сколько сегодня можно вывести новых рун? Тридцать шесть?

— Да, ровно тридцать шесть. Так сказано в ритуале, а когда луна перейдёт в иную фазу — ещё восемнадцать. А потом три дня руны вообще нельзя трогать. Сложный, надо сказать, ритуал. Хотя странно было бы, если бы архангел приходил на зов парочки рун. Существо такой силы ещё и удержать ведь надобно.

Воронов кивнул и раскрыл книгу, принесённую из спальни князя, а потом принялся на столе рисовать руны.

Князь же тяжело вздохнул, встал с кресла и стал ему помогать.

А я ещё постоял немного, убедился в том, что дворяне не собираются продолжать разговор. И после этого на цыпочках стал подниматься по ступеням, обдумывая всё то, что услышал.

Хотя чего тут обдумывать? И так всё ясно. Воронов — убитый горем отец, готовый рискнуть всем, чтобы исцелить свою дочь, чей разум явно повредился после встречи с бесом, вызванным идиотом-оккультистом. Мне даже жаль его стало, хотя он и ведёт себя со мной как последняя мразь.

Князь же помогает Воронову из чувства благодарности. Он когда-то спас ему жизнь. Как и где — для меня неважно. Интереснее другое, точнее, другая, дочь Воронова.

Почему ректор сказал, что жену Воронова и их детей растерзал демон? Он не знает, что одна дочь выжила? Или он считает, что она уже никогда не придёт в сознание, следовательно, практически мертва? Хрен его знает.

И вот ещё, что любопытно. А по силам ли падшему ангелу исцелить её? Рядовой ангел на это точно не способен. Ну, так сказал Воронов. А может ли падший провернуть такой трюк или всё же лишь архангелы способны на это? Да и как мне лучше всего использовать своё открытие?

Размышляя над этим вопросом, я добрался до первого этажа, нырнул в незапертую комнату и там вызвал портал. Прошёл сквозь него и оказался на чердаке дядюшки. Глянул через окно на полную луну, тихонько спустился на второй этаж и проник в свою комнату. Разделся, осторожно лёг на кровать и принялся стряпать план, финалом которого станет выселение из моего тела падшего.

Постепенно мои мысли начали путаться, а рот кривиться в зевках. И в итоге моё сознание отправилось в царство Морфея, а там меня поджидала пещера со свечами. Их трепещущие язычки пламени выхватывали из темноты склизкие стены, белёсые корешки и напольное зеркало в серебряной оправе. Я стоял перед ним и вглядывался в зеркальную поверхность, внутри которой замер крылатый силуэт.

— Не бойся меня… — прошелестел падший ангел тихим, замогильным голосом. — Я тебе не враг… Наоборот, я помогаю тебе… а ты должен помочь мне. Мы заключим сделку… Ты поможешь мне освободить Медею, а я оставлю тебе все свои знания и часть дара. Этой части вполне хватит, чтобы ты смог развить её до предельного для человека уровня. И не бойся за своё тело. Я покину его, когда ты окажешься в Эфире. Там я могу самостоятельно оставить человеческое тело, а в твоём мире — нет. Соглашайся — и тогда мы оба получим то, что хотим. Клянусь, что не обману тебя, ежели ты не обманешь меня. Таково моё слово, Михаил.

После слов падшего ангела пещера сменилась темнотой, а из той меня вскоре выдернул пронзительный собачий вой. Я резко открыл глаза и посмотрел за окно, где небо уже окрасилось в розовый цвет. Рассвет.

И какой идиот так рано выгуливает собаку, да ещё недалеко от дядюшкиного дома?

Я тяжело вздохнул и вернулся мыслями к предложению падшего ангела. Его слова отчётливо пылали в моей голове. Их невозможно было забыть. Он будто бы выгравировал их на внутренней стороне моей черепной коробки.

И что делать? Согласиться или нет? Его предложение звучит заманчиво. Тут тебе и знания, и невиданная сила. Правда, существует риск сложить голову в попытке освободить Медею. Однако награда высока. Но не лжёт ли ангел? Да и можно ли вообще разделить дам? Я о таком прежде не слышал. Вдруг падший издалека, аккуратно превращает меня в свою марионетку, послушную его воле? Что он скажет, то я и буду делать. Подобный вариант не стоит сбрасывать со счетов.

Внезапно все мои мысли прогнал деликатный стук в дверь.

— Михаил, ты уже проснулся? — спокойно произнёс дядя. — Нам нужно серьёзно поговорить перед тем, как я уйду на службу.

— Проснулся, — нехотя сказал я. — Дайте мне пару минут. Надо одеться.

— Хорошо. Не торопись. Я подожду, — проронил дядюшка, явно выбравший мирную стратегию переговоров. Ну, для начала. А уже если я заартачусь, то он всегда может достать кнут, то бишь перейти к угрозам и прочему арсеналу тирана.

Когда я открыл дверь, дядя вежливо проговорил:

— Можно войти?

— Входите, это же ваш дом, — буркнул я и посторонился.

Дядюшка проник в комнату, мельком осмотрел её, заложил руки за спину и сверху вниз посмотрел на меня:

— Ты знаешь, Михаил, я не собираюсь вспоминать то, что произошло вчера. Ты явно перенервничал. В этом есть и моя вина. Надо было подготовить тебя к встрече с невестой. Всё это произошло очень быстро и, действительно, могло выбить из колеи. Признаться, когда мои родители познакомили меня с Авдотьей, я тоже сперва был не в восторге, но подчинился воле отца и женился на ней. И посмотри… сейчас мы счастливы.