— … Я вообще не чувствую себя виноватым. Он получил по заслугам, — перебил я Миронова, нахмурив брови.

Тот поморщился и произнёс, словно не слышал моих слов:

— Мне вы тоже доставили проблем. Я проиграл важную игру. Но тут за вами совсем нет никакой вины. Мне нужно злиться лишь на себя. Я расслабился, уже видел себя с кубком в руках. А тут вы… Признаться, мне все выходные снились кошмары, как вы выскакиваете из той горящей башни. Весь дымящийся, с дикими глазами, почерневшей магической защитой и перекошенным лицом. Настоящий дьявол во плоти. По телевидению крутили именно этот момент. Шикарное было зрелище. Правда, не для меня. У меня оно вызывало подёргивание левого века.

— Хм, — против воли чуть ли не весело хмыкнул я, ощутив некую симпатию к этому парню. Не такой уж он и козёл. — Так что вы хотите от меня, сударь? Или вы просто желали рассказать, как у вас подёргивалось веко?

— Не только, — улыбнулся Миронов и глубокомысленно продолжил, подняв указательный палец: — Поразмыслите вот о чём, Волков. Внучка ректора и графиня Дымова после окончания университета станут чьими-то жёнами. И их мужья вряд ли позволят им общаться с вами, поскольку общество не сильно одобряет подобную дружбу. А вдруг это не просто дружба, а любовная связь? А вот я без всякого урона для своей чести могу стать вашим другом на долгие годы. Мне нужны такие талантливые друзья, как вы. А вам, безусловно, будет легче занять достойное место в обществе, имея поддержку в моём лице. Подумайте над этим, Волков. Я вас не тороплю.

После разговора в кабинете, мы с Мироновым распрощались и разошлись как в море корабли. Он пошёл фиг его знает куда, а я на лекцию. И минут двадцать под заунывный голос лекторши я даже думал над предложением Миронова. Но, конечно же, оно мне не нравилось, хотя звучало разумно. Ну, разумно, для кого-то вроде Артема с Виктором, готовых в любой момент поменять лагерь. А мне претило подобное предательство, посему я решил сказать Миронову чёткое нет. Но не в ближайшие дни, а чуть погодя.

Пока же закончилась лекция, и я торопливо покинул кабинет, поискал князя, не нашёл оного и покинул университет, встретив сестру на парадном крыльце.

— Домой? — спросила она, вопросительно изогнув бровь.

— Сперва надо позвонить, — сказал я и быстро пошёл к воротам университета.

— Кому? — поспешила за мной сестра.

— Князю Георгию Александровичу. Надо кое-что уточнить у него, а в универе я его не нашёл. Кажется, он дома.

— А, ясно. А где Григорий?

— Григорий стремительно забирается под каблук, так что пока забудь о нём. Но, думаю, как только у него кончатся деньги, его песенка будет спета. Не то, чтобы я злорадствую. Упаси боже. Но логика подсказывает мне, что так и будет, — усмехнулся я и рассказал сестре о том, что Ветров подарил Кузнецовой.

— Да, это он, конечно, заломил такими подарками разбрасываться, — покрутила головой Мария и вместе со мной миновала ворота, оказавшись на тротуаре. — Видать, он крепко влюбился в неё.

Будка таксофона находилась на той стороне улицы, так что мы перешли её.

— Нет, не влюбился, — с запозданием отреагировал я на слова сестры. — Просто гормоны бушуют. Он сейчас готов «влюбиться» даже вот в этот уличный столб, обклеенный объявлениями.

— Жалко парня, — тяжело вздохнула Мария.

— Зато он получит бесценный опыт, — пожал я плечами, открыл дверь будки, вошёл внутрь, сунул монету в разрез телефонного аппарата и принялся крутить диск, набирая номер домашнего телефона князя.

Ему я решил позвонить первому, поскольку у меня были определённые опасения насчёт демоницы. Она явно опаснее Георгия Александровича. И если она выведет меня на чистую воду — ничем хорошим это не окончится. Встречу с ней лучше отложить, дабы не вызывать лишних подозрений. Мне ещё и вопросы ей надо будет задавать очень… э-э-э… деликатные. Но если идея с князем не выгорит, то придётся рисковать и сегодня же встречаться с ней.

Между тем в телефонной трубке гудки сменились знакомым голосом, обрётшим раздражённые нотки:

— Князь Георгий Александрович на проводе. Пока ещё не болтается, а слушает.

— Ох, — удивлённо выдохнул я, ведь обычно на телефонные звонки отвечает какая-нибудь служанка. — Ваша светлость, это Михаил Волков.

— Волков, ты меня доконать решил? — недовольно выдал аристократ. — Опять что-то не понял и тебе объяснить надо?

— Ваша светлость, мне нужно срочно поговорить с вами. Дело необычайной важности, — проговорил я, добавив в голос чуть ли не панику.

— Да-а? — протянул князь. — Так говори.

— Лично. Такое можно обсуждать только лично.

— Ладно, приезжай в мой особняк к вечеру, а то у меня сейчас дел невпроворот. Но если твоё дело окажется какой-то ерундой… пеняй на себя. Я давно хотел повесить над камином чью-нибудь шкуру.

— Договорились. Спасибо, ваша светлость.

— Пока не за что, — буркнул он и положил трубку.

Я же вышел из будки и наткнулся на вопросительный взор сестры, конечно же, всё слышавшей.

— И что у тебя за дело такое срочное? — хмуро проговорила она. — Что ты такое решил уточнить у князя, что лично говорить надо?

— Хочу уточнить у него, может ли он помочь мне отыскать родственников из Твери, — сказал я правду.

А что? Хороший предлог, чтобы попасть в дом князя. А там я ещё привру чего-нибудь остросюжетного. Главное же оставить свой след в его логове, а потом я смогу ночью вернуться туда через портал. Мне вздумалось провернуть такой же трюк, что и в городской библиотеке.

— Ты думаешь, что князь займётся подобной ерундой? Для него ведь это — действительно ерунда, — скептически скривилась сестра, неторопливо двинувшись к метро.

— Попробовать всё же стоит. Он хоть и колючий да ехидный, но весьма благородный человек. Может, и заинтересуется проблемой одного из членов своей секции, — сказал я, нервно щупая в кармане картонный прямоугольник с номером и названием отеля, рядом с которым жила демоница.

Нет, точно не буду ей сегодня звонить, хотя вдоль спины и бегает холодок страха. Падший же проснулся.

— Надеюсь, поможет, — вздохнула сестра и стала спускаться по ступеням, ведущим под землю к станции метро.

Там мы сели на поезд, и он примчал нас к нужной станции. А уже от неё нам не составило труда по туманным улочкам добраться до особняка дядюшки. Внутри же нас ждало что-то необычное…

Незнакомые слуги шастали по особняку, приводя его в порядок. Они мыли окна, подметали пол, вытрясали ковры и стирали пыль с люстр.

А из гостиной доносился въедливый голос тётушки, гоняющей слуг, как заправская боярыня:

— Разводы! Разводы на окне остались! Кто же так моет-то? Аккуратнее с вазой! А ковёр? Господи! Почему его так плохо протрясли! И вон то пятно на полу пропустили! За что я вам плачу такие громадные деньги⁈

— Что происходит? — изумлённо спросил я у бабки Клавдии, придирчиво рассматривающей только что отмытые окна в холле.

— Гости вечером нагрянут. Авось выпьем как следует, — облизала сморщенные губы старуха и весело подмигнула мне. — Работнички наёмные уже с утра пыль по всему дому гоняют. Эх, и скопилось её… лучше бы столько денег у нас было.

— А что за гости-то? — напряглась сестра.

— Не знаю, — пожала плечами бабка и поправила чёрную шаль. — Мне не докладывают. Фроська и Иван, может, и знают. Да только их в парикмахерскую Авдотья услала. И вам она тоже велела привести себя в порядок. В ваших комнатах уже лежит одёжка, купленная специально по такому случаю. Видать, зазнобы какие-то благородных кровей решили почтить нас своим визитом. Я уж и забыла, когда последний раз этот дом видел гостей. Ну не считая тех особистов.

Мы с сестрой переглянулись и поднялись на второй этаж, где сестра мрачно выдохнула:

— Жених едет или невеста. И родители их.

— Ага. Кажись, богатые простолюдины, раз дядюшка расщедрился на слуг, — проговорил я, глянув на настенные часы. Они, оказывается, белые, а не серые. Вот ведь чудеса!