— Так оборотень! Только я сперва об этом не знала.

— Ты нарочно что ль имя не называешь? Ладно, сама скажу — Яська их отец! Только о другом спрашиваю — как твой полюбовник выглядит во время полной луны? Зубки у деток странные, никак не соображу что за зверь.

— Он в такие дни ко мне не ходит. А зачем нужно знать как выглядит?

— Чтоб понять в каких местах этот рыжий гадёныш привык охотиться. И главное — на кого!

— Никакой он не гадёныш! — вдруг огрызнулась только что растекающаяся киселём вдова. — Да, Ясечек ловил себе на пропитание собак, ну так зато не трогал у людей домашнюю скотину, уж об этом я его упросила. А если кто и гадёныш, так это Март! Он подлый и очень безжалостный! Он вообще чудовище, двух наших мужиков уже самолично сожрал и остальных собирается! А Ясь от этого убийцы маленького Гридю спас! Тайком увёл и спрятал, а Марту сказал… что сам съел. Ясь Гридю вообще красть не собирался, только Март малыша всё равно утащил, у этого подлюги своих детишек нет, вот и не жалко… Ой, да что ж это я! Раз теперь всё знаешь, побежим Гридю спасать, я покажу место! Каждую ночь к дитю бегаю, подкармливаю, а он плачет всё и просит к мамке отвести. А я, проклятая, не веду, потому что ребятёнок меня с Ясем и Мартом видел!

Хорошо замаскированная маленькая землянка в лесу, вход в которую частично прикрывало упавшее дерево, оказалась пустой. Но ребёнок нашёлся неподалёку. Лежал вниз лицом в густой лопушистой траве, и его очень белокожее, по-детски пухлое тельце казалось неживым каменным изваянием. Рута метнулась и быстро ощупала — весь холодный, ослабевший, но, к счастью, живой.

— Почему лежит на земле? И почему голый!

— Видать от слёз прямо тут сморило. В землянке у него постелька, я тёплое одеяльце даже принесла, спи себе да спи, а Гридя, как ухожу, вслед выбегает и ревёт, ревёт… — принялась оправдываться вдова, — А голый — так я его штанишки выкинула. Мальчишка постоянно обделывается, а стирать в лесу где?

Руту обуяло невыносимое желание накостылять по шее "заботливой" дуре, которая шестилетнего Гридю прямо тут бы и уморила. Но ворожея ограничилась выразительным взглядом (от которого вдова отшатнулась), подхватила с земли немедленно проснувшегося и разрыдавшегося мальчика, и быстрым шагом пошла прочь, уговаривая мальца на ходу, что несёт его к матери.

Вдова тащилась следом и всё бормотала оправдания. Что её полюбовник Яська всё-таки хороший. Любит её и детей, а чужого малыша спрятал в лесу, чтобы Март не увёз того на чёртов остров вместе с остальными. И только услышав про увезённых людей, Рута пересилила свою злость и принялась выспрашивать вдову дальше.

— То есть всех мужчин увезли в Чумной Приют? Зачем?

— Март совсем полоумный, ему хочется без конца убивать и сжирать! Только Яська мой не убивал! Помогать помогал, переловить мужиков и увезти. Потому как деваться Ясю некуда, больно уж бывшего дружка теперь боится. Больше ничего не знаю, но всё крутится вокруг проклятого острова. Зачем только парни когда-то отправились его искать!

— Приключений, видать, на свою голову захотелось, — пробурчала Рута, потому что сама была точно такая. — А это что опять стряслось?

От недалёкой уже деревни послышались заполошные крики и жуткий женский визг, приглушённый расстоянием.

Рута, перекинув Гридю через плечо, перешла на бег, но вдова, будучи и полней и старше, легко её обогнала и летела теперь как на крыльях. Видимо подумала, что беда с её близнецами. Поэтому Рута бежала на крики, а мамаша к себе домой.

Вокруг дома Азея сгрудились полуодетые женщины, которые, впрочем, почти успокоились. Но снова принялись голосить, когда разглядели на руках ворожеи её драгоценную ношу.

Одна из женщин, с совершенно безумными глазами, принялась выдирать из рук ребёнка, которого Рута поспешно отдала. Гридя, очутившись у матери, разрыдался, а входная дверь дома распахнулась и на крыльцо вылетели Тавр с мечом и Азей с топором.

— Ох ты! — радостно заорал Азей. — Гридя нашёлся! А я подумал ещё одно нападение!

— Какое нападение? — отцепляя от себя целующую её платье мать, встревожилась Рута. — Было нападение? Тавр, ты смог кого-нибудь поймать?

Напарник раздражённо фыркнул, отметая её унизительные сомнения, и указал мечом на дверь.

В избе Азея извивалось на полу кошмарное создание! Крепкие ремни опутывали тело оборотня, а надетый на мощную шею лошадиный хомут не давал пока очень зубастой челюсти дотянуться до ремней и перегрызть.

Но больше всего Руту поразил хвост чудища, заодно девушка поняла, как мало ещё на свете повидала. Хвост — толстый, голый, серо-розовый, принадлежащий огромной, в рост человека, полукрысе. Со злобными глазами, внушительным набором острейших зубов и мускулистым, совершенно человеческим торсом, шерсть на котором росла лишь полоской на хребте.

— Крысолюд! — сказал, будто выплюнул Тавр. — Та ещё тварюга! В зубах образуется лёгкий яд, и если нет желания сразу пожрать жертву, может её просто обездвижить. Вот по зубам гад в первую очередь и получил!

— Есть за что?

— Ага, он сегодняшней ночью трёх женщин успел укусить, пока я его прямо на крыше не приметил! Ставни и двери заперты, так этот урод в дома через трубы лез! И ведь протискивался, бугай здоровый, видать помогает крысиная способность вытягиваться и ужиматься!

— Кажется, я поняла, вот почему мужчины пропали незаметно! Крыс кусал, обездвиживал, затем спокойно открывал дверь изнутри и передавал тело помощнику, который всех куда-то утаскивал. Помнишь бабуля рассказывала, будто узнала местного паренька? Правда записала его в покойники, а это был…

— Второй оборотень, — подтвердил напарник.

— И он сбежал?

— Вот ещё! — опять обиженно фыркнул Тавр. — Обоих отловил, вон скулит под столом. Главное сам туда залез, видать тот ещё храбрец. А уж красавец писанный, даже не знаю кто из двоих противней!

Под столом, сжавшись в комок, тихо подвывал невысокий и щуплый паренёк. Рыжий, с пронзительными жёлтыми глазами и безобразно распяленным, не закрывающимся ртом, из которого вкривь и вкось торчали длинные жёлтые иглы. Заинтересованная ворожея поманила рыжего пальцем, и тот, сразу послушавшись, вылез на всеобщее обозрение.

Яське от крысиного облика достались только передние и задние конечности, вернее — кисти и ступни. Зубы не умещались во рту, потому что не поменялась форма черепа, а уж хвост, по крысиным меркам, был и вовсе позорищем — на заду что-то оттопыривало драные штаны, но было не длиннее поросячьего хвостишки.

— Гляди-ка, неполный оборотень! — с изумлением разглядывая рыжего, пробормотала Рута, ни к кому особо не обращаясь, — Перекинуться полностью не может! Я слыхала о таких — те или сходят с ума, потому что начинают себя ненавидеть, или стараются приспособиться. Прислуживают более сильному, который недоделка прокормит и защитит. Ой, Тавр, теперь понятно, почему в Чумном Приюте не нашли ни огородов ни курятников!

— Почему? — воззрился на неё напарник, удивившись резкому переходу к курятникам.

— Видно крысолюды, как и обычные крысы, всеядны. Могут корешки болотные жрать, лягушек и даже змей.

— Только не забывай, что большую часть времени это обычные люди. А чего ты про остров вдруг вспомнила? Думаешь оборотни оттуда?

— Там они совершенно точно побывали, у меня есть свидетель. А вообще-то это те самые парни, пропавшие два года назад из деревни.

— Как?! — вдруг простонал, отлепившийся от входной двери Азей, про которого Рута совершенно забыла, — не может быть!

Теперь он таращился на чудищ с ещё большим ужасом, но всё равно подошёл ближе, подволакивая подкашивающиеся ноги. — Значит рыжий это Яська, а второй…

— Да. Связанный ваш племянник, Март, — грустно кивнула Рута. — Истинный крысолюд, Ясь же недоделок, поэтому человеческую сущность почти не поменял. Вот этого следует допросить, и я уверенна, что выйдя из-под гнёта своего бывшего дружка, Ясь многое сможет разъяснить… Ах!

Спутанный ремнями Март, издав низкий утробный рык, вдруг ловко покатился по полу в сторону рыжего и свалил того, подбив собственным телом.