— Чем могу помочь, дамы?

Лэнс немедленно встал, его взгляд скользнул по Хэдли и пожирал ее точно так же, как, вероятно, это делал я.

Она покачала головой, заправляя волосы за уши.

— Я пришла, чтобы увидеть Элайджи. — Она указала большим пальцем через плечо в мою сторону, не заметив, что я направляюсь к ней. Она посмотрела через плечо Лэнса изучая салон. Тем временем взгляд Лэнса остановился на мне. — Так это твой салон? — спросила она, обернувшись ко мне.

Я кивнул.

— Да. — Я наклонил голову и окинул ее взглядом. — Ты пришла сделать татуировку?

— Она хочет, но слишком труслива, — ответила ее подруга.

— Да, возможно, в другой раз, не сегодня, — промурлыкала Хэдли, прижав руки к животу.

— Все не так уж плохо, — сказал Лэнс. — Приходи ко мне, когда найдешь то, что тебе понравится.

Нахмурившись, я сказал:

— Он имеет в виду, что ты должна прийти ко мне. Я сделаю все как надо.

Лэнс фыркнул, но я проигнорировал его.

Ее подруга усмехнулась, а лицо Хэдли покраснело.

— Ты мама? — спросил Лэнс.

— Мама?

Она покраснела еще сильнее. Было что-то уязвимое в ее надутых губах и безнадежном замешательстве в глазах, когда она взглянула на меня в поисках ответа.

— Да. Элайджа часто упоминает вашу семью. — Вклинилась Венди, пока татуировала кого-то.

— У тебя есть время сделать мне татуировку? — спросила ее подруга, глядя на Лэнса.

— Конечно, что-то конкретное? — спросил он.

Я заметил, как ее подруга потрепала Хэдли по плечу и подтолкнула ближе ко мне, когда уходила с Лэнсом. Хэдли напряглась.

— Прости за них. — Я провел руками по волосам и нахмурился. — Я часто упоминаю вас, ребята. Твоя дочь каким-то образом пробралась в мой круг, — признался я. — Она не так уж плоха для ребенка.

Хэдли рассмеялась.

— Рада, что ты изменил свое мнение о детях.

— Притормози. Мне нравятся только твои дети.

Мне не следовало этого говорить. Ее рот приоткрылся, розовые щеки стали ещё ярче, и она опустила взгляд на пальцы своих ног.

Решив сменить тему, я спросил:

— Так что привело тебя сюда?

Когда Хэдли подняла голову, я увидел, что в ее взгляде светится обида. Даже морщинка на переносице говорила о том, что я ее чем-то обидел.

— Почему ты не сказал мне, насколько известен?

— Что ты имеешь в виду?

Я был чертовски смущен.

— На странице твоего магазина в Instagram миллион подписчиков. Когда я упомянула Холли, что мы друзья, она рассказала мне, насколько популярны твои татуировки и рисунки.

Немного смущенный словами Хэдли, я заметил:

— Как ты сказала, это мои проекты, а не я сам.

— Ты их создал, — сообщила она.

— Ты ничего обо мне не спрашиваешь. Я не думал, что ты захочешь узнать о моей работе, — признался я, потирая шею.

Ее глаза расширились, когда она переварила то, что я только что сказал.

— Думаю, я не...

— Эй, Элайджа. У тебя пирсинг, — крикнул Уолдо из-за стойки, разглядывая задницу Хэдли.

Это не должно было меня бесить, но бесило. Уолдо был ближе ей по возрасту, чем я, но я не мог, черт возьми, представить ее с этим тощим мальчишкой. Я считал, что ни один её ровесник не оценит, как ему повезет, если у него будет она.

— Интимный, внизу. — Добавил он.

У Хэдли отвисла челюсть, и я понял, почему этот ублюдок так сказал. Не только из-за Хэдли, но и потому, что мне пришлось бы предостеречь его, чтобы он не говорил подобного дерьма. Некоторые из наших клиентов хотели конфиденциальности и не хотели, чтобы о их личном дерьме вопили во все горло. К счастью, эта особа просто посмеялась вместе со своей подругой.

Хэдли обернулась и посмотрела на девушку, подписывающую бумаги у входа. Она снова посмотрела на меня.

— Он имеет в виду...

Она помахала руками между ног.

— Да, пирсинг клитора.

Ее рот приоткрылся.

— Ты это делаешь?

— Да... мы одновременно и тату-салон, и салон пирсинга.

Это не было чем-то необычным, что доказало наивность моей милой подруги-мамы.

— Разве это не странно?

То, как она сморщила носик, было просто восхитительно.

— Это ничем не отличается от татуировки частей тела. Просто не так долго. — Я пожал плечами. Когда ее рот закрылся, улыбка сменилась хмурым взглядом. — Ты боишься, что я стану парнем из «Рука убийца»?

Хэдли вздрогнула, когда я заговорил низким голосом.

— Ох, дерьмо! — Я схватил свою руку, подражая персонажу из фильма девяностых о человеке с одержимой рукой. Я притворился, что она обладает собственным разумом и я пытаюсь удержать свою конечность. — Что же мне делать? Моя рука обязательно сделает что-нибудь неподобающее.

Она ещё больше нахмурилась.

— Я не это имела в виду.

Я улыбнулся, когда она умчалась прочь и встала рядом со своей подругой, выбирая дизайн. Я слишком сильно ее дразнил? Когда Венди покачала головой, я опустил руку. Я только что облажался?

Через тридцать минут я закончил с пирсингом клитора, Лэнс наносил небольшой дизайн на запястье Холли. Хэдли вышла на улицу, чтобы ответить на телефонный звонок. Я решил, что это, скорее всего, Люси или Элай. Когда она вернулась в салон, я подошел к ней.

— Что ты тогда имела в виду? — спросил я, потому что не хотел, чтобы она расстраивалась из-за меня.

Она посмотрела на свои руки.

— Не знаю, что имела в виду. Я просто не думала, что ты занимаешься такими вещами.

— Чем это отличается от подтирания задниц? — спросил я. — Ты ведь медсестра, верно?

— Это совсем другое, — слабо запротестовала она, не встречая моего взгляда.

— Почему? — Я усмехнулся. Она вела себя странно — как-то замкнуто. — Хэдли, ты же понимаешь, что киска — это киска, если она не принадлежит женщине, которую ты хочешь, верно? В моей работе нет ничего сексуального. Я профессионал, и это моя работа. Мне немного обидно, что ты ведешь себя так, будто мне нельзя доверять соски и задницы. Если тебе интересно, я вижу больше членов, чем клиторов.

Обычно мне было плевать, что кто-то думает. Я знал, что я за человек. Но с Хэдли? Мне было неприятно, что она подумает.… О чем она вообще думала? Замкнутый круг. Если она отрицательно относилась к моим татуировкам, работе и ко всему остальному, то у моего пирсинга — на лобковой кости — нет шансов.

Хэдли стояла, потеряв дар речи.

Мое сердце упало, и я покрылся странным холодным потом. Я поймал себя на мысли. На минуту я задумался о том, чтобы облечь свои мысли о Хэдли в слова. Честно говоря, я хотел быть ее другом — и Люси тоже. Но, возможно, я хотел чего-то еще.

Дерьмо.

Блядь.

Будь все проклято.

Я отвернулся, но она прошептала:

— Прости. Это было грубо с моей стороны. Я не могу сказать, сколько попок и пенисов я видела. — Она коснулась моей руки, и, когда я посмотрел на нее, Хэдли смущенно улыбнулась. — И ты прав. В этом нет ничего сексуального.

И в этот момент чувство вины прошло. В тот момент я понял, что мне нравилось, когда Хэдли была рядом. Она была лучше меня.

Мои губы растянула лукавая ухмылка.

— О каком количестве членов идет речь?

Ее взгляд метнулся к потолку.

— Боже, благослови Америку!

Да, Боже, благослови Америку за то, что позволила мне украсть пакет чипсов у ребенка.

Глава двадцатая

Хэдли

— Мамочка, давай спросим его, пожалуйста?

Люси заныла мне на ухо, и я вздрогнула от волнения в ее голосе.

— Его нет дома. Он работает. Если я сегодня не работаю, это не значит, что и весь остальной мир тоже.

Видно было, что эта новость опустошила ее. Она надулась и выпятила губу.

— Когда он вернется домой?

Я перестала укачивать Элая в кресле и изучала четырехлетнюю дочь, сидящую рядом со мной.

— Почему тебе так нравится Элайджа?

Она пожала плечами переминаясь с колена на колено.

— Не знаю.

— Что это за ответ? — Я наклонилась к ней и изогнула бровь. — Люси, ты в него влюбилась?