В-третьих, нельзя забывать промышленность. Это направление хорошо разработано и мы в основном должны всего лишь поддерживать его. Оборудование, современные технологии, нанотехнологии, вооружение. Огромные рынки третьего мира ждут их. Таким образом, надо лишь не полениться и модернизировать нашу экономику. И тогда развитие России ускорится.

Он оглядел министров. Кажется, увлекся, прочитал целую лекцию. Ну, ничего, зато все поймут его позицию.

Итогом его посещения заседания совета министров стало то, что министерства начали разрабатывать реформы. Нельзя сказать, что Романов был доволен первыми разработками, но, по крайне мере, дело пошло. А то, что реформы сразу будут стройными и эффективными, он никогда не верил.

Пришла и прошла осень. В октябре состоялась игуаранация, а в январе «большие дяди» наметили собрать в Манилебольшую семерку. Помимо действительных членов были приглашены и страны — наблюдатели. Приглашались Китай, Индия, Бразилия и… Россия.

— Не могут без нас, — кровожадно проворчал Ларионов, — сначала выкинули, а затем зазвали.

— Да Бог с вами, — почти испугался примитивности рассуждений премьера Романов. — Это же они работают на публику. Дескать, Россия не отверженная, мы ее держим за полноправного члена мирового сообщества. Наказали, но в меру.

Алексей Антонович, хватит жить мстительными рефлексами. Мы, разумеется, когда-нибудь (и чем раньше, тем лучше) пнем старушке Европе по мягкому месту, но не из мстительных позывов, а для того, чтобы она подвинулась под солнцем и уступила сколько-то и нам погреться. Иначе теперь обидятся европейские страны. Так и будем в веки вечные драться, как две сварливые старушки. Почитайте приснопамятного Джона Кеннеди. Он высказал умную мысль по поводу того, что после конфликтов не должно быть ни обиженных, ни победителей. Иначе не избежать нового конфликта.

Ларионов долго молчал, соображал. Нехотя признался:

— Вы правы. Как всегда и в который раз. И откуда вы, интеллигент, так разбираетесь в дипломатии. Нет, я понимаю, писали то, се. Но писать это одно, а разбираться другое.

Романову рефлексировать и разбираться в своей родословной не хотелось. Он деловито улыбнулся и продолжил:

— В Манилу пусть едет Кургузов, это по его должности. А вы, Алексей Антонович выступите на днях с речью о необходимости руки мыть и чистым быть. Проще говоря, Россия европейская страна и будет соблюдать принципы европейского содружества, но излишней дружбы у нас ни с кем не будет. Вы же дипломат, сумеете наплести. Много приятного, но ничего обязательного. После этого, глядишь, и моя речь будет в тему.

— М-гм, — согласился Ларионов. Не удержался, спросил: — а вы что скажите?

— Я? — Романов загадочно. — О, моя речь будет многозначительна и полна всяких намеков.

Ларионов забеспокоился.

— Я, наверное, как-нибудь перешлю вам свою речь. А то, не дай Бог, в разнос будем говорить.

— Бог тут не причем, — успокоил его Романов, — моя речь будет без единого слова. Я буду на весь мир многозначительно молчать.

И с удовольствием посмотрел на перекошенное от удивления лицо своего премьера.

Итак, страну надо развивать. Слава Богу, предшествующие президенты за первую половину XXI века смогли повысить уровень России. Это уже не та развалюха, какая была в начале века. Вот та пребывала в нищете и слабости, лишь тужась блистать мускулами под оборванной рубахой. Нам сейчас легче.

Романов сидел за столом и по привычке записывал наиболее важные мысли ручкой в блокнотик.

Ошибка Горбачева в свое время заключалась в том, что он замкнулся в политической сфере. Экономика — вот стержень всего. Надо понимать, что ускорение экономического роста приводит к росту доходов населения. А улучшение жизни — это укрепление стабильности политической сферы.

Необходима жесткоструктурированная экономическая система. Частная собственность, госсобственность, отношения частной собственности и государства — все прозрачно и понятно.

Надо иметь в виду поддерживать благоприятный предпринимательский климат. Это очень важно. Одно государство, как бы оно не тужилось, экономику не поднимет.

Романов задумался. Инструменты здесь не новые — налоговые льготы, манипулирование денежно-кредитным регулированием. И, конечно же, ускорение научно-технического прогресса. НТП есть НТП, без развития техники и технологий будущее экономическое развитие невозможно. И здесь надо использовать тот же инструмент — налоговые льготы и капиталовложения, нужна всемерная поддержка фундаментальной науки, включая масштаб­ные государственные инвестиции в нее.

Налоговой сфере вообще надо уделить особое внимание. Предшествующие президенты начали изменения, но как-то робко. Политику снижения налогов и предоставления налоговых льгот надо не просто продолжить, а масштабно расширить. В первую очередь речь идет физических лицах. Романов, еще будучи обычным доктором наук, не понимал, зачем государство крохоборничает, собирая рублики и копейки с полунищего населения. Надо дать финансистам задание — насколько для государства это прибыльно. Ему как-то экономисты говорили, что это совсем убыточно. Так зачем ломать копья?

Необходимо ликвидировать налоги с тех лиц, чей семейный доход не превышает, например, ста пятидесяти тысяч рублей в год. Государство от этого сколько-то потеряет, но не умрет с голоду. Зато невыплаченные налоговые деньги население вложит в отечественную экономику, купив дополнительный кусок масла или пару трусов.

Кажется, это идет еще с советских времен. Тогда собирание налогов имело в немалой степени укрепление денежной единицы. Товаров не хватало и налоги сводили паритет между ними и зарплатой населения. Но теперь-то товаров достаточно!

О бизнесе.

Романов раздраженно черкнул ручкой. Леший ногу сломает в нашем законодательстве. Накрутили так, что сами юристы не разберутся. Количество налогов необходимо резко сократить, оставив один — два консолидированных и понятных. А за одним сократив их.

Правда, здесь надо подходить разборчиво. На производстве налоги нуждаются в резком сокращении. А если предприниматель оставляет деньги в стране и к тому же вкладывает в производстве — еще сократить.

В торговли особенно с крупными сокращениями не торопиться. Торговец, по сути, ничего не делает. Купил — продал. Хорошо торгует — больше продал, плохо — меньше. Пусть сам беспокоится. Здесь государство должно думать о постоянстве цен и об уменьшении числа посредников. Как? Налогами! С каждым витком посредников налоги должны нарастать. Меньше — сокращать налогами. Начнут врать — создать такой налоговый механизм, что врать будет просто не выгодно. Спекулянтов и паразитов надо давить без жалости.

Он черкнул в блокнотике, чувствуя, что к налогам и льготам надо будет еще вернуться. Слишком сложный вопрос.

Следующая проблема — финансовая. От уровня финансового развития, безусловно, зависят темпы экономического роста. А отсюда, стимулируя экономический рост, развитие финансовой системы оказывает влияние на повышение качества жизни населения.

Но здесь еще зубы поломаешь. Романов отложил блокнотик. Если бы все было столь просто в развитии финансов, то давно бы все было сделано.

Во всяком случае, необходима федеральная банковско-финансовая система, которой могут пользоваться все граждане и любой бизнес.

Романов покрутил головой, морщась от тугого воротничка рубашки. Что-то в прачечной не то сделали — перекрахмалили ли, или постирали в слишком горячей воде. Проще самому стирать. Не чище, зато удобнее.

Финансовая система современной России представляет ахиллесову пяту ее экономики. Зарабатываемые с таким трудом деньги уходят за границу. И не только частные, но и государственные.

Это ж надо додуматься — под предлогом выгоды миллиарды евро государство само отдает заграничным банкам и прочим финансовым организациям. А в это время Россия страдает от слабости финансовой системы и недостатка средств. Деньги нужны мелкому и среднему бизнесу, деньги нужны сельскому хозяйству — фермеру и колхозу, перерабатывающим плодоовощным, винодельным и другим предприятиям, наконец, различным мелким и средним предприятиям, да даже торговле. И разовые проекты, так расхваливаемые в прошлые годы, положения не спасут.