Я протягиваю руку и касаюсь его руки.

— Мне жаль…

Он отстраняется от меня, и его глаза встречаются с моими. В них огонь, и его дыхание участилось.

Я опускаю глаза на колени.

— Кем она была для тебя?

— Она была старшей сестрой Илая.

— Илай? — спрашиваю я, глядя на него сквозь ресницы.

— Мой лучший друг, — говорит он, его глаза возвращаются к человеку, который бесцельно бегает по своему кабинету.

Я не помню этого имени с прошлой ночи на кладбище.

— Почему бы не убить его? — спрашиваю я.

— Он еще не заслужил смерти. — Его глаза встречаются с моими. — Смерть ничем не отличается от всего остального. Ее тоже нужно заслужить.

Я смотрю на мужчину, а у него в руке мобильник. Он продолжает прикладывать его к уху, а потом отводит его. Повторяет движение.

— Как ты думаешь, что он делает?

— Он пытается связаться с Джеффом.

Я смотрю на Коула, и мягкая улыбка покрывает его лицо.

— Они деловые партнеры. И без Джеффа он потеряет все. Джефф был вдохновителем их дерьмового шоу.

Я оглядываюсь на парня, который стоит в своем кабинете. Это напоминает мне наблюдение за хомяком в клетке, когда тот бежит по своему колесу, никуда не попадая. Он просто продолжает кружить вокруг, телефон все еще в его руке.

— Так ты ходишь вокруг и убиваешь людей, которые убивают других? — спрашиваю я.

Он фыркает.

— Нет. Джефф был… исключением.

Я провожу рукой по волосам, пытаясь понять, что происходит и что я чувствую по этому поводу.

— Ты все равно убил кого-то…

— Он же не был невиновен, — огрызается он.

Я сужаю на него глаза.

— Ты порезал мне руку.

Он снова запускает руку в мои волосы, но вместо того, чтобы прижаться ко мне, он дергает меня через центральную консоль. Я задыхаюсь от ощущения его ногтей, впивающихся мне в кожу головы.

— Я сделал все, что нужно, милая. И я посмотрел видео. Ты не так невинна, как утверждаешь.

— Я никогда никого не убивала, — огрызаюсь я.

Он усмехается, и его свободная рука поднимается к моему горлу.

— Но ты хочешь.

Мое сердце начинает колотиться.

— Ты не знаешь меня…

— Ты же Лоус, в конце концов. Помнишь? Все в нашем городе знают, что за человек твой отец. Включая тебя.

Я зажимаю рот, потому что знаю, каким ужасным он может быть. И я не могу сосчитать, сколько раз я желала ему смерти.

Он наклоняется ко мне, его нос проходит по линии моей челюсти, как прошлой ночью. Я вздрагиваю.

— Мы все одинаковые, Остин. Просто некоторые из нас предпочитают не притворяться. 

КОУЛ

Я отстраняюсь от нее, и мой взгляд падает на ее губы. Привезти ее сюда было ошибкой. То, что она оказалась в моей машине наедине со мной, было ошибкой. Но я все равно их совершил. Я известен своими промахами. Никто не ожидает от меня многого. Ну, никто, кроме Лилли. Но ей не трудно угодить.

Я провожу большим пальцем по ее нижней губе, гадая, как она будет ощущаться между моих зубов. Или обхватив мой член. В данный момент подойдет любой из вариантов. Она облизывает губы, давая мне понять, о чем она думает, и этого пока достаточно.

Я сажусь обратно на свое сиденье и включаю заднюю передачу. Выезжая с парковки, я ни разу не оглянулся на ублюдка, который заплатит за убийство сестры моего лучшего друга.

Мы в десяти минутах езды от Коллинза, когда она наконец заговорила со мной.

— Что Джефф имел в виду, говоря о еще одном твоем риске?

Моя челюсть сжалась. Она услышала больше, чем мне хотелось бы. Я не отвечаю. Вместо этого я достаю из кармана сотовый и звоню старшей сестре Дика. Она отвечает на третьем гудке.

— Привет. Мне нужна услуга, — говорю я, отказываясь смотреть на Остин.

— Ну, привет тебе, Коул, — говорит она с сарказмом.

— Ты можешь мне помочь или нет, Шелби? — огрызаюсь я.

Она тяжело вздыхает.

— Это незаконно?

Я не отвечаю, и между нами повисает тишина. Я сижу с мобильником у уха, ожидая ответа. Она знает, что не получит никакой информации. Через минуту она наконец отвечает.

— Конечно.

— Я буду там через пятнадцать минут.

— Я не хочу никаких проблем, Коул, — мягко говорит она. — Ты знаешь, что я не могу…

— Я знаю. Все не так, — говорю я и вешаю трубку, прежде чем она успевает сказать что-то еще. Я бросаю взгляд на Остин, а она уже смотрит на меня. — Мы пойдем к Шелби.

— Она твоя девушка? — тихо спрашивает она.

Я почти смеюсь. Дик убьет меня, если я попытаюсь что-то сделать с его сестрой. К тому же, она не в моем вкусе. Она хочет обязательств. Стабильности. Любви. У меня нет ничего из этого. Не говоря уже о том, что я старшеклассник, а она на шесть лет старше нас с ребятами. Но я также не реагирую на Остин. Потому что какой-то части меня нравится, что она любопытна. Но почему ее это должно волновать, если я уже занят?

Но у меня нет времени обдумать эту мысль, потому что звонит телефон, нарушая тишину в машине.

Остин смотрит на свой мобильный в руке, испускает долгий вздох, а затем прикладывает его к уху.

— Привет, мам. — Возникает пауза. — Нет, я его не видела. — Она склоняет голову и потирает висок свободной рукой. — Я не знаю… — рычит она. — Что ты хочешь, чтобы я сделала? — огрызается она. — Это ты отправила меня, как рождественский подарок, который ты хочешь вернуть. — Ее голос растет внутри моей машины. — Если ты хочешь поговорить с ним, то позвони ему. — Я смотрю на нее, а она смотрит прямо перед собой, но я вижу, как ее глаза начинают блестеть от непролитых слез. — Я не буду посылать тебе деньги, мама. — Ее рука сжимается в кулак на коленях. — Поэтому ты послала меня сюда? — требует она. — Чтобы посылать тебе его деньги? — Она мрачно усмехается. — Ты звонишь ему и просишь прислать тебе денег для тебя и твоего куска дерьма бойфренда, — огрызается она. — Я не собираюсь этого делать. — Она отрывает телефон от уха, выключает его и бросает на заднее сиденье.

Тишина снова заполняет машину. Мне неловко.

— Ты хочешь…?

— Нет! — прерывает она меня.

Я не знаю точно, как давно она в городе, и я никогда не задавался вопросом, почему она здесь вообще. Я даже не знал, что у Брюса Лоуза есть дочь. А сегодня, стоя возле церкви, Селеста сказала, что в этом году она будет выпускницей. Я не спал, пытаясь решить, что с ней делать. Как загнать ее в угол, чтобы она не смогла от меня убежать. Потом я вспомнил, что Селеста никогда не пропускает церковь по утрам в воскресенье. Поэтому я сидел в своей машине на парковке, пока не увидел, как они выходят из церкви. Тогда я сделал свой ход.

— Откуда ты сюда переехала? — спрашиваю я.

Она поднимает руку и быстро вытирает слезу со щеки.

— Какое это имеет значение?

— Не имеет. Просто веду светскую беседу.

— Мне больше нравится, когда я думаю, что ты пытаешься меня убить, чем когда ты ведёшь светскую беседу, — огрызается она.

Я улыбаюсь. Да, есть что-то в Остин Лоус, что мне нравится. Очень.

ОСТИН

Мои руки сжаты в кулаки. Мое горло сжато, а сердце колотится. Я так зла на свою мать.

Я не всегда была лучшей дочерью. Я создавала проблемы. Меня исключали из школы за всякие глупости. Ей пришлось уговаривать полицейских не сажать меня в тюрьму за курение травки. Она просто спасала свою задницу, так как именно она снабжала меня ею. Но она устроила большую сцену.

— Это была последняя капля, — сказала она.

Мы заходим в дом, и она захлопывает за мной входную дверь.

— О чем ты, блядь, думала? — требует она.

Я игнорирую ее и продолжаю идти к своей комнате. Я хочу уйти от нее.

— Эй! — Филипп, ее парень, выходит из их комнаты в коридор передо мной. — Твоя мама задала тебе вопрос. — Его темно-карие глаза смотрят на меня.

Я игнорирую его и обхожу. Он тянется вверх, хватая мой рюкзак, и оттаскивает меня назад. Я спотыкаюсь о свои ноги и падаю на задницу. Прежде чем я успеваю прийти в себя, он поднимает меня на ноги и швыряет в стену, отчего мои книги впиваются мне в спину. Затем его рука поднимается, и он бьет меня по лицу.