— Остин…

— Я не хочу об этом говорить, — прерываю я ее.

— Может, мы просто напьемся? — она хихикает, протягивая мне бутылку. — Пей, именинница.

_________________________________

Я открываю глаза от раската грома и стону.

Голова раскалывается, во рту пересохло. Сверкает молния, освещая мою комнату, и я провожу рукой по кровати в поисках телефона. Я нахожу его лицом вниз и нажимаю на кнопку, чтобы загорелся экран. Прищурившись, я вижу 4:25 утра. Я проспала всего час. Вечеринка закончилась несколько часов назад, но мы с Бекки еще не были готовы расстаться.

Моя рука схватила мобильник, и я медленно села, давая своему телу привыкнуть к бодрствованию. Все болит.

Бекки лежит в постели без сознания, спиной ко мне. Сбросив одеяло, я пробираюсь в ванную. Я останавливаюсь перед раковиной и включаю воду. Молния освещает комнату через мое большое овальное окно, а затем гремит гром, сотрясая стены.

Я кладу телефон на столешницу и открываю аптечку. Я беру Адвил и закрываю стеклянный шкафчик как раз в тот момент, когда гаснет свет.

— Черт. — вздыхаю я.

Молния снова освещает ванную комнату, и я вижу в зеркале темную фигуру.

— Что за…?

Рука хватает меня за волосы, и когда моя голова откидывается назад, я роняю бутылочку с таблетками, чтобы схватить их. Но прежде, чем я успеваю ухватиться за что-нибудь, моя голова подается вперед. 

КОУЛ

Я просыпаюсь от звонка телефона.

— Алло? — бормочу я, не глядя, кто это.

— Поднимай свою задницу! — приветствует меня Дик.

Я провожу рукой по лицу.

— Что тебе нужно? Который час?

— Восемь. Вставай и тащи свою задницу к Шелби.

— Зачем? — я зеваю.

— Потому что Бекки только что позвонила мне, и девочки там.

Я поспешно встаю.

— Почему они у Шелби?

— Не знаю. Она позвонила мне и сказала, что Остин там нуждается в медицинской помощи. Я уже еду…

— Встретимся там.

Я одеваюсь и иду в дом Шелби меньше чем через пятнадцать минут.

Я звонил на телефон Остин более двадцати раз, и все они попадали на голосовую почту.

— Что происходит? — требую я, входя в ее кухню.

Шелби вскакивает со стула, вытянув руки перед собой. Остин сидит во главе стола, поставив локти на темную поверхность и уткнувшись лицом в руки, ее волосы упали и закрывают мне обзор.

— Убирайся отсюда, Коул! — рычит Шелби.

— Что с ней случилось? — требую я, игнорируя ее приказ. Она выглядит нормально. Может быть, у нее просто сильное похмелье.

— Не веди себя глупо, — огрызается Шелби. — Мы все знаем, что это ты с ней сделал.

— Он этого не делал, — усталым голосом отвечает Остин.

— Я? Я ни черта не делал…

— Ты думаешь, мы в это поверим? — огрызается Шелби. — В последний раз, когда она была здесь, ей понадобилось наложить пятнадцать швов, потому что ты приставил нож к ее руке.

— Ты что? — требует Бекки с другого конца стола.

Я стискиваю зубы.

— Я причинил ей боль, да, но я этого не делал. Черт, я даже не даже не знаю, что это такое. Какого хрена она здесь?

— Я звоню в полицию, — говорит Шелби, поворачиваясь к кухонной стойке, где лежит ее мобильный телефон.

Дик хватает ее за плечо, оттаскивая назад.

— Нет, не позвонишь.

— Почему, Дик? — огрызается она. — Ты помог ему? Тебя тоже посадят?

— Что происходит? О чем вы, ребята, говорите? — спрашивает Бекки, ее голубые глаза ходят туда-сюда между нами.

— Дик, что ты наделал?

— Он этого не делал, — говорит Дик, игнорируя вопросы Бекки.

Шелби сужает на него глаза.

— Ты бы встал на его сторону…

— Он этого не делал! — огрызается Остин. Она отнимает руки от лица, и они падают на стол. Она смотрит на нас. Бекки закрывает глаза и отворачивается.

— Черт. — шипит Дик.

Мое сердце замирает, когда я вижу ее. У нее три пореза на лице, которые Шелби зашила вдоль правого глаза. Ее кожа в синяках и распухла. Ее правый глаз фиолетовый.

— Ты этого не знаешь, — возражает Шелби. — Ты сказала, что на парне был черный капюшон. Было темно. И Бекки спала. Это мог быть Коул…

— Нет, — прерывает она ее. Затем она смотрит мне в глаза. — Коул — это может, но он не трус. Если бы он хотел причинить мне боль, он бы сделал это при включенном свете и под моим взглядом. Он бы не прятался.

Я выдерживаю ее взгляд, но мой желудок сжимается от ее слов.

— Кто это сделал? — спрашивает Бекки, на ее глаза наворачиваются слезы.

Остин смотрит на Дика, потом на меня.

— Я не знаю.

— Чушь! Ты знаешь. Кто, блядь, тебя обидел? — требую я. Шок проходит. Гнев просачивается в мои вены.

— Коул…

— Кто сделал это с тобой? — огрызаюсь я.

Она просто смотрит на меня. Ее глаза налиты кровью, они выглядят остекленевшими, и я думаю, смогла ли Шелби дать ей что-нибудь обезболивающее, ведь в ее организме, вероятно, все еще есть алкоголь.

Я подхожу к столу, опускаюсь на колени и прижимаюсь к ее щеке.

— Кто, милая?

Она вздыхает.

— Это был Киллан.

Моя челюсть сжалась.

— Почему Киллан хотел причинить тебе боль? — скептически спрашивает Шелби.

Я встаю и начинаю шагать. Он, блядь, умрет.

— Не то чтобы я тебе не верил, Остин, — начинает Дик. — Но можешь ли ты это доказать?

Она кивает.

— Мой телефон.

— А что с ним? — я огрызаюсь в ответ, эта потребность в крови становится все сильнее и сильнее. Ощущение ее на моих пальцах. Ее запах в воздухе. Прошло слишком много времени с тех пор, как я избивал человека голыми руками.

— Он забрал его.

— Зачем ему твой телефон? — спрашивает Шелби.

— Я сказала парням прошлой ночью, что у меня есть страховка на случай, если они попытаются меня поиметь. А сегодня утром, когда я проснулась, я взяла свой телефон с собой в ванную. Он схватил меня за волосы и ударил головой в зеркало. От удара я потеряла сознание. Когда я очнулась, моего телефона уже не было.

— Он, блядь, умрет… — прорычал я.

— Ты уверена? — требует Дик, прерывая меня.

Она кивает.

— Это не значит, что это был не Коул… — Шелби показывает на меня.

— Дик и Коул — единственные, кто знает, что у меня есть сканер сетчатки глаза на моем телефоне. Они знают, что не могут в него попасть. Киллан не знает.

Я останавливаюсь и смотрю на нее сверху вниз.

— Что бы он ни хотел, он не получит.

Она садится обратно в кресло.

— Кроме того, я не настолько глупа, чтобы хранить это дерьмо в своем телефоне.

Она встает из-за стола, и я подхожу, чтобы помочь ей, но она отталкивает меня.

— Я иду домой, чтобы снова лечь спать.

— Не думаю, что это хорошая идея, — убеждает Дик.

Она закрывает глаза и делает глубокий вдох.

— Я устала… похмелье…, и я немного стервозная.

Они открываются и сужаются перед его глазами.

— Я хочу уйти…

— Пойдем со мной, — предлагаю я.

Она смотрит на меня.

— Нет.

Она все еще сердится на меня.

Я закрываю ее лицо, и ее глаза ищут мои, но я все еще вижу в них нерешительность. Я не уверен, что я могу сделать или сказать, чтобы вернуть ее. И вообще, достаточно ли хороши слова. Но я должен попытаться. Особенно сейчас. Я не хочу причинять ей боль. Я должен защитить ее. Я, все, что у нее есть.

— Пожалуйста? — спрашиваю я.

Она отворачивается от меня, проводя рукой по волосам.

— Просто место для сна. Потом я отвезу тебя домой. Ложь.

Она наконец-то кивает.

— Хорошо.

ОСТИН

— Остин?

Я слышу свое имя сквозь стук в голове.

— Остин? О Боже, Остин. Проснись.

Руки хватают меня за плечи, и я чувствую, что нахожусь в землетрясении.

— Остин? Пожалуйста…

— Я проснулась, — грубо говорю я, желая, чтобы шум прекратился. Он слишком громкий.

— Тебе нужно в больницу.