— Забудь об этом. — Слегка отвернувшись, она опускает голову. — И, если уж на то пошло, я не злюсь на тебя. Я просто злюсь на всю эту ситуацию. Я не знаю, как мне сказать маме.

— Пока ничего ей не говори.

Ее плечи поднимаются и опускаются со вздохом.

— Я не буду. Если ее эмоции будут разрушены, когда она так слаба...

Серена прислонилась к стене, ковыряя черный лак на ногтях.

— Как давно твоя мама болеет? — Тихо спрашиваю я.

— Давно. — Она достает зажигалку и чиркает ею по мне. — Она курила с детства. Это был единственный способ выжить в ее тяжелой жизни. Она заболела раком легких и больше не могла курить. Но ей приятно щелкать зажигалкой.

Мое сердце замирает.

— Зажигалка принадлежала твоей матери.

— Я переняла эту привычку. Знаешь, — облизывает она губы, — даже если ты ничего не поджигаешь, мне приятно знать, что есть какой-то огонек. — Она ловит себя на мысли, и маска антипатии снова спадает. — Наверное, для тебя это глупо.

— Нет, не глупо. Я понимаю. — Я касаюсь ее плеча. — Мисс Джеймисон была той, кто помог мне, когда меня чуть не выгнали из школы. Я снова с ней сотрудничаю. Ты закончишь учебный год, несмотря ни на что.

Она одаривает меня водянистой улыбкой.

— Я вообще ужасная подруга. Говорят, что подобное притягивает подобное, так как же я подобрала себе такую подругу, как ты?

Я отвожу взгляд.

Я та самая подруга, из-за которой она попала в эту передрягу.

Может, нам и правда не стоило встречаться.

Серена вздыхает.

— Я должна вернуться к маме.

— Помни, пока ничего ей не говори. И чтобы школа с ней не связывалась.

— Обязательно.

Выйдя на улицу, я снова наклоняю лицо к небу и думаю о грустных глазах Серены.

Я устала всегда быть на стороне жестокости.

Я устала от боли.

Датч Кросс в последний раз пошутил с моим народом. Я найду способ, любой способ, чтобы причинить ему ответную боль.

40.

КАДЕНС

Я заглядываю к захудалому старикашке, который делает поддельные удостоверения личности, и предлагаю фотографии, которые я сделала в тренировочной комнате Королей, чтобы получить ключ-карту.

Когда Датч заставлял меня быть его рабом, он дал мне ключ-карту, чтобы я могла легко входить и выходить.

— Ты можешь сделать что-то, что обойдет это? — Я показываю ему сканер. — Мне нужен доступ в эту комнату.

Он протягивает руки и смотрит на меня так, будто я идиотка, раз спрашиваю, способен ли он на это.

На следующее утро я забираю карточку.

Вечером того же дня, когда все ушли из школы, я хватаю лыжную маску, биту и на цыпочках пробираюсь по темным коридорам Redwood Prep.

Сердце сильно стучит в груди, когда я прижимаю карточку к сканеру. Если этот парень с удостоверением личности выманил у меня деньги, заработанные тяжким трудом, он пожалеет, что вообще со мной встречался.

Но сканер загорается зеленым.

Замок щелкает и открывается.

— Спасибо, парень с поддельным удостоверением. — Бормочу я.

Темнота вокруг меня, я проскальзываю в комнату. Сразу же чувствую запах Датча, аромат сандалового дерева и мускуса. Это не одеколон, я так думаю. Он присущ только ему. И от этого моя ярость только усиливается.

Зрение становится красным, я замахиваюсь битой над головой и бью ею по шкафу, заставленному наградами музыкальных шоу. Трофеи падают на пол, их головы отскакивают, как в каком-то макабрическом фильме.

Шум доставляет удовольствие.

Я могу шуметь так громко, как захочу.

Благодаря звуконепроницаемым стенам — только самые лучшие для Королей, меня никто не услышит.

Под воздействием адреналина я подкрадываюсь к другому шкафу и разбиваю стекло. Осколки разлетаются во все стороны. Я отворачиваюсь, чтобы они попали только мне в спину.

Ухмыляясь как сумасшедшая, я опрокидываю диван и разбрасываю подушки по полу.

Вспоминая слезы Серены и хрупкое тело ее матери, я врезаюсь битой в монитор компьютера и разбиваю маленькие статуэтки на полках.

Закончив разбивать все, что можно разбить, я медленно подхожу к гитаре Датча.

Бита грохочет по земле, когда я тащу ее за собой. Поверхность гитары лишь слегка потрескалась от всех разрушений.

В моей голове проносится воспоминание о Датче, играющем на гитаре. Он выглядел таким высоким и контролирующим себя. Красивый зверь, сдерживаемый музыкой. Втягивающий всех в свой мир. В свою боль. Используя только инструмент с шестью струнами и свои поэтические пальцы.

Я подхожу к этим струнам и достаю острый нож.

Это святотатство.

Как один музыкант другому, я знаю, насколько священен инструмент для его владельца. Вот почему Датч в тот раз так больно облил мое пианино медом.

Я лишь отплатила за услугу.

Я перерезаю первую струну, и она с приятным звоном рвется. Даже в смерти она все еще способна издавать прекрасный звук.

Я перерезаю вторую и наблюдаю, как она сворачивается сама собой.

Третья струна.

Четвертая струна.

Пятая.

Шестая.

Она возвращается разбитой, с синяками и острыми краями, как и взгляд Датча. Этот его расчетливый взгляд, проникающий в душу с острым, как кремень, вниманием.

Мне должно быть страшно, но внутри я чувствую лишь больное, извращенное удовлетворение.

Хотела бы я увидеть его лицо, когда он найдет свою гитару, но сейчас вечер пятницы. Возможно, он даже не поймет, что дело сделано, до понедельника.

Удовлетворенная и довольная, я небрежно бросаю нож на землю и отправляюсь домой.

Когда я вхожу в дом, Вай уже на кухне готовит сэндвич. Она замирает, увидев мое лицо, ее светлые глаза скользят по моему темному костюму.

— Где ты была? И почему ты такая потная?

— Я вышла на пробежку.

— В черной футболке и джинсах?

Я деревянно улыбаюсь ей.

Вернувшись домой к младшей сестре, я чувствую, что живу двойной жизнью.

Тьма, которая затопила меня, когда я разрушила тренировочную комнату Датча, теперь встречается со светом присутствия Ви.

Это противоречит друг другу.

Свет и тьма.

И это немного больно. Как будто два мира пытаются столкнуться.

— Хочешь воды? — Ви спрашивает, поджав красные губы.

Я киваю и наблюдаю за ней. Она экспериментирует с искусственными веснушками.

Очевидно, это большой тренд, а я просто не понимаю.

Иногда мне кажется, что я женщина средних лет, запертая в теле подростка, потому что я не понимаю и половины того, что говорит моя сестра.

— Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

— О чем? — Устало спрашиваю я.

В горле у меня холодная вода. Это помогает снять жар, скопившийся в моих венах.

— Вчера вечером я сделала совместную работу с Зейном.

Я выплевываю воду, и она разлетается по столу.

— Ты что?

Она морщится.

— Я знала, что ты так отреагируешь. Вот почему я не хотела говорить тебе заранее.

— Зейн? Зейн Кросс?

В моей груди разгорается яростная буря. Как смеет Датч и его братья преследовать мою сестру?

Я разорву их на части.

Я вскакиваю на ноги.

Вай мечется по кухне и раскидывает руки.

— Они не приходили, и я их тоже не видела. Это было во всем интернете. Зейн и его братья согласились сняться в ролике «мой парень озвучивает мою косметику». Ну, за исключением того, что они в десять раз лучше, чем любой парень, который у меня когда-либо мог бы быть.

— Они?

— Все они это сделали. Зейн, Финн... — Она внимательно смотрит на меня. — Датч.

Мои ноздри раздуваются.

— Датч мне ничего не сказал.

— Я попросила их держать все в тайне, потому что знала, что ты меня убьешь. — Она поспешно берет ноутбук и показывает мне видео, которое она монтирует. — Смотри, я выложила тизер, и он уже набрал кучу просмотров. Число моих подписчиков тоже растет.

Мой пульс учащается. Зачем Датчу помогать моей сестре? Он пытается сблизиться с ней, чтобы потом причинить ей боль?