Мы смотрели друг на друга неотрывно. Между нами проходила безмолвная борьба. Софи легонько сжала мою руку.

— Зачем ты пришел? Посмотреть, как я обустроился? — заговорил я первым. — Ничего, знаешь, бывало хуже. Я бы сказал, условия содержания достойны самого Императора.

Челюсть парня напряглась, когда зазвучал мой голос. Тил потер лоб, опустив ресницы, вновь взглянул на меня.

— Все шутишь, Джо? Тебе сейчас не смеяться нужно.

Я пожал плечами.

— А что тогда? Реветь? Извини, я не девица в беде. Если пришел нас спасти, тогда вытаскивай, а не мели языком.

— И все? Тебе больше нечего мне сказать?! — прикрикнул мой бывший друг. Его щеки немного порозовели, возвращая себе здоровый оттенок. Вышел из себя также быстро, как и раньше. Все же осталось в нем что-то прежнее. — Знаешь, какого мне было узнать, что мой друг — нечисть? Знаешь?!

Я поморщился от крика, встряхнулся, как зверь, и подскочил на ноги, в мгновенье оказавшись у прутьев. Тил отпрянул в сторону, а я ухмыльнулся, найдя его реакцию забавной.

— Мне казалось, новость о том, что нечисть — твой наставник, слегка… ослабит шок от потери друга, — сказал спокойно, наблюдая сменяющиеся эмоции на его лице. Их было так много. Слишком много для одного человека. Страх. Боль. Разочарование. Печаль. Сожаление. Гнев. Последнее перевесило.

— Если бы ты сказал раньше, я бы понял. Не сразу, но понял. Помог бы тебе покинуть город, пройти через барьер. Но ты… ты действительно не человек. Он был прав.

Я сощурился. О ком он говорит? Кто был прав? И как Тил занял столь высокий пост? Его отец мог подсуетиться, но я сомневался, что друг принял бы такое развитие событий.

Парень закрыл глаза, оттянул высокий воротник формы, будто ему не хватало воздуха. Сделал еще один шаг назад, его лицо скрылось в тени, слабое освещение от кристалла не могло покрыть весь коридор.

— Тебе не нужно ничего понимать, — выдавил я из себя и вернулся на место возле Софи. Поймав её осуждающий взгляд, мотнул головой, чтоб молчала.

Тил приблизился к решетке. Губы его дернулись и изогнулись в кривой усмешке. Она ему совершенно не шла.

Он смотрел очень внимательно. Но не на меня. На ту, что сидела рядом. И от этого взгляда мне стало не по себе.

— Думаю, я понимаю, — задумчиво протянул он, разглядывая Софи, словно в первый раз увидел. — Ты уничтожаешь всех, кто к тебе приближается. Делаешь им больно. Используешь. Ломаешь. — И бросил, обращаясь уже не ко мне: — Надеюсь, вилея знает, на что согласилась. София Хорес, если не одумаешься, ты умрешь из-за него. Стоит ли Джо того, чтобы за него умирать?

Я проглотил. Мог бы вспылить, броситься к прутьям. Но ради чего? Что я вообще могу в таком положении? Этот яд адресован только мне. И я его заслужил.

София

Не запомнила, когда ела в последний раз. В темницах время течет иначе. Оно песчинками сыплется сквозь пальцы, а затем возвращается в ладонь, чтобы повторить отсчет.

Иногда мимо вышагивает суровый стражник. Он гремит старинными доспехами, из-за чего у меня жутко болит голова. Смотрит на нас с презрением, сплевывает под прутья решетки, и продолжает обход. Уже своего рода ритуал.

Несмотря на возражения Джо, я пожертвовала одной штаниной, чтобы утирать Люсии лоб. Шон очнулся какое-то время назад и чувствовал себя сносно, а вот его сестра… Её лихорадило. Мы не знали, что тому виной: использованная сила Грани или же блокаторы. Девушке становилось только хуже. Пот градом тек с её горячего лба, она шептала и стонала в беспамятстве, а иногда даже лягалась, будя спящих рядом детей.

Какой бы стервой Люсия не была, вероятно, она имела причины для своего поведения в прошлом. Не мне её осуждать. Её смерти я точно не обрадуюсь. Увы, помочь я не могла ничем, кроме как вовремя обтирать девичье тело. Холод камеры ухудшал положение, он мог застудить без того пострадавший организм.

Обыкновенно спокойный Шон суетился, ходил туда — сюда, чем сильно раздражал Джо. После встречи с Тилионом он вообще стал каким-то вспыльчивым и дерганным, словно его что-то беспокоило. Стоило спросить, парень огрызался или замыкался в себе. Я переживала, но решила оставить его в покое.

— Как она? — тихо спросил Шон, наконец, усевшись возле больной.

Я закусила губу и качнула головой. Не стану ему врать. Дела плохи.

— Могло быть лучше. Намного лучше.

Взглянула на него. Карие глаза полнились надеждой, верой в чудо. Но если чудеса и случаются, то нас они решили обойти стороной.

Тронула кончики его пальцев. Шон одернул руку и подозрительно быстро оглянулся в сторону задремавшего Джо. Я нахмурилась, не понимая странного поведения. Однако не стала спрашивать. Не до того сейчас.

— Ей нужна помощь и как можно скорее.

Белых прядей на голове южанки становилось все больше, скоро целиком окрасится в серый. Так прекрасно и так ужасно. Словно сама луна спустилась с небес, чтобы посеребрить черные волосы. Вот только за свой дар она забирала слишком многое.

— Йорн придет за нами, — уверенно заявил Шон.

Я вздохнула. Мне тоже очень хотелось в это верить. Но прошло уже десять дней. Время здесь считать было сложно, но возможно. Я отмеряла его в стражниках. Обход совершался дважды в сутки спустя одинаковое время. Промежуток между первым и вторым более короткий, чем, когда они сменялись вновь. Значит, ночью нас никто не охранял. Если не считать наложенные чары и блокаторы.

— Конечно, — кивнула я. — Он придет.

Дети никак не отреагировали на наши слова, хотя точно их услышали. Мириам почти не просыпалась, предпочитая сон реальности. Лиам стучал зубами от холода, кутаясь в отсыревшую куртку. А Ник по большей части смотрел в пол и молчал, будто уже не ждал спасения.

К сожалению, надежда их покинула. И скоро она покинет нас.

— Ты не веришь? — шепнул Шон, безошибочно распознав мои сомнения.

Я снова взглянула на Люсию. Такой она не вызывала ни раздражения, ни гнева. Только жалость. Мне было жаль эту ершистую девчонку, которая верила в приютившего её охотника больше, чем в кого-либо. Может быть даже больше, чем в собственного брата.

Мы попали в плен из-за её ошибки. Но я не могла её винить. Она всего лишь пыталась нам помочь, пусть это и обернулось не лучшим образом.

— Я верю, что мы будем живы.

Пока что. То, что мы еще здесь, означает, что Йорн до сих пор на свободе. Поймай его Орден, нас бы живо отправили на плаху.

— Все будет хорошо, — буркнул Шон, укладываясь возле сестры. Иного источника тепла кроме наших тел у нас не водилось.

— Шон, — позвала я. Он пошевелился и посмотрел на меня. — Как вы попали к Ниволе?

— Мы появились на свет в небольшой деревушке на самом юге Империи. Простая история: отец был охотником, а мать вела хозяйство. — Парень хмыкнул, заметив мои округлившиеся от удивления глаза. — Нет, он не являлся членом Ордена, самый обычный охотник. Шкуры и мясо мы продавали, на вырученные деньги жили. Ни в ком не водилось магии, ни капли.

— Что случилось? — тихо спросила я, когда он замолчал. Взгляд юноши потух, в нем поселилась давняя тоска.

— Стая оборотней пришла с востока. Они загрызли всех. Отец закрыл нас в погребе. Крики матери и отца… они до сих пор в моей голове. Их кровь протекла через половицы… Мы бы погибли, если бы не сила. — Шон сжал челюсти, желваки заходили на его скулах.

Я не торопила, терпеливо ждала, понимая, насколько тяжело ему мысленно возвращаться в тот роковой день. Понимала, потому что сама прошла через подобное. Может быть, мне было чуточку легче, ведь у меня осталась хотя бы матушка. А у них… никого кроме друг друга.

— Проклятая сила. — Его взгляд замер на пепельных прядях сестры. Он подцепил одну пальцем и поморщился от сдерживаемой боли. — Мы выжили, но какой ценой. Люсия плохо запомнила тот вечер. Мне кажется, её разум закрылся. Она предпочла забыть. Как бы я хотел забыть…

Слюна стала комом в горле. Я судорожно втянула носом затхлый воздух.